Доди Смит - Я захватываю замок

• Название: Я захватываю замок
• Автор: Доди Смит
• Жанр: Проза
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-17-078137-9, 5‑87322‑246‑0

Юная Кассандра Мортмейн, решив оттачивать литературное мастерство, начинает вести дневник. Она пишет о своей семье — остроумно, иронично, трогательно, временами наивно. Ее семья — красавица сестра, рассудительный брат-школьник, экстравагантная мачеха и отец, знаменитый писатель, автор лишь одного романа, — живет в полуразрушенном английском замке, взятом в аренду, и с трудом сводит концы с концами.

Запахи трав, таинственный свет звезд, романтика классических английских пейзажей… Приезд двух молодых американцев, наследников соседнего имения, разрушает привычный уклад. Главное — приходит первая любовь…

---

О чудесная, храбрая Роуз! Превозмогая страх, она резко распахнула дверь и выпалила:

— Кто здесь?!

В коридоре стоял клерк из юридической конторы.

— Как вы смеете, как вы смеете?! — яростно закричала она. — Прокрадываетесь в дом, до смерти пугаете мою сестренку…

— Роуз, не надо… — пролепетала я.

Бедняга рассыпался в извинениях.

— Я хотел как лучше… — виновато проговорил он, протягивая Роуз письмо.

Она пробежала его глазами.

— Но мы не можем столько заплатить!

Я выхватила у нее листок. Речь шла об оплате за хранение мехов.

— Вам и не нужно ничего платить, я все уладил по телефону, — объяснил клерк. — Как душеприказчики вашей тети мы получаем ее счета и чеки. Ясно? Письмо принесли рано утром, до вашего прихода, но я не успел его прочитать. Меха теперь тоже принадлежат вам.

— Тетя Миллисента не носила меха, — заметила я, — и всегда выступала против жестокого обращения с животными.

Тут я ее полностью поддерживала.

— Тем не менее, меха ее, — ответил он, — жестоко это или нет. Советую вам заскочить в хранилище. Они ведь стоят денег.

Я вновь перечитала письмо; какие именно меха, там не уточнялось.

— Наверное, хорошие, раз она столько тратила на хранилище, — добавил клерк. — Предлагаю сдать тряпки в камеру хранения. Пока я повезу чемоданы на вокзал, вы сбегаете за мехами. Ясно? Только пакуйте быстрее.

Мы торопливо затолкали одежду в чемоданы (стыдно сказать, но я напрочь забыла о мертвых чувствах тетушки Миллисенты). Клерк и поджидавший его таксист отнесли багаж в машину, а нам поймали другое такси.

— К сожалению, поехать с вами не могу, хоть и рад бы, — сказал молодой человек, — к трем мне нужно в суд.

Пусть волосы бедняги блестели от жира, а лицо усеивали прыщи, сердце у него было золотое! Роуз, очевидно, тоже тронула доброта юноши: высунувшись из окошка такси, она извинилась за недавнюю несдержанность.

— Ничего страшного. Я бы тоже испугался, — с улыбкой ответил он, а потом вслед крикнул: — Надеюсь, вас ждут соболя!

Мы тоже на это надеялись.

— Меха явно новые… По крайней мере, когда мы общались, их у нее не было, — задумчиво сказала Роуз. — Наверное, с возрастом равнодушия прибавляется, а принципов убавляется.

— Может, там обычный кролик? — решила я немного спустить нас с небес на землю.

Правда, мне и самой не верилось, что тетушка носила дешевку.

Такси остановилось у чудесного магазина. В жизни бы не отважилась заглянуть туда просто так! Мы прошли через отдел с перчатками и чулками, украшенный прелестными вещицами из других отделов. Флакончики духов, стеклянное дерево с вишенками, веточка белого коралла на шифоновом шарфе цвета морской волны… До чего же искусно все было подобрано! Наверное, богатым людям при виде такого великолепия сразу хочется сорить деньгами направо и налево.

Светло-серые ковры пружинили, точно мох, а в воздухе витал аромат колокольчиков, только более насыщенный и сильный, чем естественный цветочный запах.

— Чем же все-таки пахнет? — заинтересовалась я.

— Раем, — мечтательно вздохнула Роуз.

В меховом отделе тоже стоял приятный аромат духов, да и шкурки, разложенные по атласным диванам, пахли чудесно. Куда ни глянь — всюду мех: темно-коричневый, золотисто-коричневый, серебристый… По залу, кутаясь в горностаевую пелерину, с изящной муфточкой в руках, прохаживалась молодая красивая манекенщица в воздушном розовом платье.

К нам подошла женщина с голубовато-белыми волосами и, осведомившись, чем может помочь, забрала квитанцию. Спустя какое-то время двое мужчин в белых халатах вынесли тетины вещи и бросили их на диван. Мы развернули «трофеи». Нам достались две очень длинные шубы (одна — черная лохматая, другая — гладкая коричневая), короткий черный приталенный жакет с «ветчинными» рукавами и большая меховая полость, отороченная зеленым войлоком.

— Это из каких животных? — ахнула я.

Осторожно осмотрев вещи, беловолосая женщина определила, что коричневая шуба из бобра, а короткий черный жакет с рыжеватым подшерстком — из котика. Из чего полость, выяснить не удалось. (По-моему, точь-в-точь шерстка колли!) Роуз примерила длиннющую лохматую шубу.

— Ты в ней похожа на медведя, — прыснула я.

— Это и есть медведь, — кивнула беловолосая.

— Господи! Должно быть, ее носил кучер!

— Погоди, тут что-то в кармане, — сказала Роуз, извлекая листок бумаги.

«1.20 — встретить хозяйку с поезда, 3.00 — отвезти мисс Милли в танцкласс, 6.00 — отвезти молодых леди в Грэйндж».

Тетушка Миллисента — самая младшая сестра дедушки по отцу… Мисс Милли… Меха принадлежали ее матери!

— Боже мой, Роуз! — вскричала я. — Их носила еще прабабушка!

К нам вышел кто-то вроде управляющего. Мы спросили его, есть ли здесь что-нибудь ценное.

— Бобра нынче днем с огнем не найти, — сказал он, — но вряд ли вы много за него выручите. Мех сейчас обрабатывается по-другому. Эта шуба просто неподъемна.

Магазин ношеные вещи не принимал; где их можно продать, тут тоже не знали. Искать покупателей, конечно, следовало в Лондоне. Мы решили посоветоваться с Топаз, а меха пока оставить в хранилище. Однако управляющий предупредил, что за дальнейшее хранение придет новый счет, — вдруг душеприказчики тети не пожелают его оплачивать? Пришлось тащить шубы с собой. Расписавшись в бумагах, мы подхватили вещи и побрели к выходу. По пути заглянули под арку в чудесный отдел, через который вначале прошли в магазин. Элегантная женщина в строгом черном костюме примеряла светло-голубые замшевые перчатки; ее простой наряд привел Роуз в восторг.

— Вот так и следует одеваться, — шепнула она мне.

Мы завороженно рассматривали духи, чулки и прочие прекрасные вещи. На наших глазах одна из покупательниц приобрела дюжину шелковых чулок!

Наконец я сказала:

— Мы похожи на Аба. Он так же глазеет на порхающих за окном птиц. Еще немного — и тоскливо замяучим.

Роуз сравнение понравилось. Именно это, по ее словам, она и чувствовала.

— Давай побродим по магазину, раз уж мы тут, — предложила я.

Сестра напомнила, что с ворохом неподъемного меха далеко не уйдешь. Сунув голову под арку, я напоследок глубоко вдохнула колокольчиковый запах, и мы вышли в главную дверь; та мгновенно захлопнулась за нашими спинами.

Роуз хотела отвезти меха на такси прямиком в Сити, но ни одной машины в поле зрения не было. Я же умирала от голода, а потому уговорила сестру сначала поесть. Мы поковыляли на Оксфорд-стрит (меха действительно весили тонну); нам приглянулся ресторан с аккуратными столиками и наборами для специй на белоснежных скатертях.

За столом еле устроились. Сложили шубы на стульях, сели сверху — высоко: ни до пола не дотянешься, ни до тарелок. Мучились, мучились… И так неудобно, и эдак. В конце концов, бросили вещи под стол, что явно не обрадовало официантку. И все же место мне понравилось. Большинство посетителей выглядели на редкость безобразно, но блюда оказались выше всяких похвал. Заказали жареную курицу (крылышки за два шиллинга), двойную порцию хлебного соуса (на каждую), по порции овощей, пудинг с патокой и чудесный кофе с молоком — наелись до отвала.

Время близилось к четырем.

— Лондон толком и не увидели, — вздохнула я уже в такси по дороге в юридическую контору.

Роуз ответила, что ничего не захотела бы тут осматривать даже без тяжеленных мехов: какое удовольствие бродить по столице в дурацком наряде? И умолкла. Надолго.

Не вытерпев, я поинтересовалась, чем заняты ее мысли.

— Молила Бога послать мне красивый черный костюм.

Наш приятель-клерк покатился от хохота при виде мехов, но затем посочувствовал:

— Да уж, чертовски досадно!

Бобровая шуба, по его мнению, представляла собой дорожное мужское пальто (даже ему оно оказалось велико): мех — внутренняя сторона, шотландка — наружная. Клерк угостил нас чаем и дал каждой по паре печений с изюмом. Печенья мы положили в конверт, решив съесть в дороге, — уж очень сытно пообедали.

На вокзале, выдавая нам из камеры хранения багаж, служащий поинтересовался, не спрятаны ли в чемоданах трупы. Тогда Роуз и призналась мне в своих страхах — что трупы там могли лежать наши.

В купе мы ехали одни. Когда после захода солнца похолодало, я надела бобровое пальто мехом внутрь. Какое же оно было теплое! В отличие от одежды тетушки Миллисенты меха меня ни капельки не пугали, хотя я знала, что их носили мертвые ныне люди; в шубки я почти влюбилась. Странно, правда? Кутаясь в уютный бобровый мех, я долго об этом размышляла. По-моему, разница между мехами и одеждой такая же, как между прекрасными старыми могилами и свежевырытыми ямами, разверстыми в ожидании гробов (даже смотреть на них не могу!). Очевидно, время постепенно превращает безобразие и ужас смерти в красоту…