Дукенбай Досжан - Шелковый путь

• Название: Шелковый путь
• Автор: Дукенбай Досжан
• Издательство: «Известия»
• Жанр: Короткие истории
• Год: 1983

Восемнадцать рассказов-самоцветов, вошедших в книгу Дукенбая Досжанова вместе с романом «Шелковый путь», написаны в разное время и щедро отданы читателю. Д. Досжанов — умелый гранильщик своих камений, вобравших в себя чистый свет и теплый голос мастера, пользующегося особыми резцами, только своими инструментами. Точность социального анализа казахской действительности, психологическая разработка характеров, сложный, звучный, узорчатый, многоцветный слог, высокие стилистические достоинства рассказов Д. Досжанова превращают их в яркое явление современной казахской прозы.

---

Каган издали заметил ползком приближавшегося к нему нойона и стиснул рукоять сабли. Кошачьи усы зашевелились, встопорщились. Когда нойона отделяло всего несколько шагов, каган чуть шевельнул рукой. Телохранители, поняв знак, выскочили вперед и скрестили копья. Нойон застыл, поднял голову:

— Золотой ключ вселенной, всемилостивый владыка, позволь сказать слово ничтожному рабу.

— Ты что это назад приплелся, не околев в степи бродячей собакой?! Ты, который загнал под землю и загубил целый тумен! Испугавшись моего гнева, ты уполз, как трусливый шакал! Не желаю поганить свою саблю о твою презренную голову! — сказал каган и вдруг ухмыльнулся. Все стоявшие вокруг затаили дыхание.

— Я видел бога войны Сульдэ, о великий повелитель!

Нойоны в ужасе схватились за вороты, каган же еще раз усмехнулся.

— Да, великий повелитель! Я его видел на равнине у подножия Каратау, на поле недавнего сражения. Вначале я подумал: конь, потерявший седока. Но когда увидел вблизи, сразу догадался: бог войны Сульдэ, и торока в крови, и голова огромная. Покачал он ею, чуть приподнявшись на стременах, и ускакал восвояси…

— Возможно, наш погибший тумен встретился на том свете с Тэнгри, и тот отправился в путь, чтобы убедиться собственными глазами в гибели стольких воинов, — заметил каган.

— Чудится, неспроста он мне встретился. Он хотел взять мою душу за то, что я сбежал с поля боя, великий повелитель!

— А может быть, он спустился на землю, чтобы указать нам путь к победе? — предположил каган.

— Тэнгри решил меня сурово наказать…

— Возможно, он намерен нам помочь взять этот подлый Отрар, который стал путами на наших ногах!

— Тэнгри отвернулся от меня…

— Когда сам Тэнгри, великий бог войны Сульдэ, благословляет и вдохновляет нас, выказывать трусость и отступать — кощунство. Слушайте, мои славные нойоны! Немедля скачите к войску и передайте мой наказ. Скажите: на одном из коней моего погибшего тумена объезжает поле битвы наш тэнгри Сульдэ. Он всем нам дает волю и силу, обещает бессмертие. Воинов моих отныне не возьмет ни стрела, ни сабля, ни копье, ни меч! Идите вперед, напролом! Лезьте на стены, жгите, разрушайте, рубите, топчите, сметайте в пыль все на своем пути! С нами сам Тэнгри — бог войны Сульдэ!..

6

В начале месяца казан враги, окружившие город Отрар, прибегли к новому способу войны. На этот раз в ход пошли камнеметы. Теперь осадой руководил «правый глаз» кагана сам Алак-нойон. Он объезжал стены города в сопровождении китайских военных мастеров и выбирал места для установления катапульт. Доставлять с востока, из завоеванных каганом стран громоздкие, величиной с юрту, камнеметы было невозможно. Сколько времени, хлопот, войска и тягловой силы потребовалось бы, чтобы с эдакой махиной преодолеть пустыни, степи, горные перевалы, бурные реки?! Понимая это, каган в свое время приказал Алак-нойону возить с собой, погрузив на верблюдов, лишь самые главные части камнемета: крепкие, из упругих жил сплетенные арканы, железные обручи, длинный деревянный ковш, валики, поручни. Войско сопровождали и мастера-строители. Уже на месте сражения, если появлялась такая необходимость, достаточно было раздобыть несколько длинных и толстых бревен, чтобы за короткое время установить это страшное орудие.

Китайские мастера обшарили берега реки Инжу, рыскали в непроходимых тугаях в поисках добротного дерева. Джингил и джида, ива и урючина, тутовые деревца и карагач их не привлекали. Зато туранга заинтересовала их сразу. Ствол туранги, прямой и очень твердый, даже от сильного удара не трескается. Сотни пленников несколько дней рубили в тугаях турангу, счищали кору, тесали, стругали бревна. Их вьючили — на каждую сторону по бревну — на верблюдов и подвозили к городской стене. Здесь их складывали рядами. Одни бревна нужны были для постройки самой катапульты, другие годились для метания. Если забросить через стены десяток-другой горящих бревен, то в городе вспыхнет пожар. Обо всем этом заблаговременно подумал нойон.

Долго выбирали китайские мастера два главных бревна — длиною в шесть кулаш каждое. Это — постав катапульты, иначе говоря, основание. Чем больше основание, тем длиннее шест с ковшом, швыряющий камни, тем дальше летит сам камень или бревно, а то и бочка с горючим веществом.

Бревна положили в длину на расстоянии пяти гязов друг от друга. Потом продолбили их точно посередине, при этом строго следили, чтобы бревна не дали трещины. В отверстия плотно загнали два столба, высотою в семь гяз. Их, в свою очередь, соединили сверху поперечной балкой в пять гяз. Получилось нечто похожее на виселицу. Середину перекладин обмотали кошмой, а потом еще обтянули верблюжьей шкурой — ее шейной частью. Это делалось для смягчения удара: ведь именно перекладина принимала на себя удар ковша. Чтобы бревна высотою в семь гяз не расшатались и не выскочили из гнезд, их укрепляли с обратной стороны двумя подпорками. Для подпорок также выбирали твердое, крепкое дерево. Соорудив все это, мастера сотворили молитву: основная работа по строительству камнемета считалась завершенной.

Теперь уже другие мастера продолбили боковые столбы у самого стыка с нижними бревнами и через пазы туго натянули сплетенные из жил толстые канаты. Канаты являются едва ли не главной частью камнемета. Они-то и приводят рычаг с ковшом в движение, и их везли на верблюдах из Монголии. К середине каната крепко-накрепко прикрутили конец шеста с ковшом. Этот шест был выточен из плотной, твердой джиды. В ковш удобно помещались громадные булыжники. К основанию ковша приделали аркан, который оттягивал шест и навивался на деревянный вращающийся вал, вделанный между нижними бревнами на другом их конце. Длина вала была соответственно тоже пять гяз. Таким образом, при подъеме шест с ковшом ударялся о перекладину, обтянутую посередине кошмой и верблюжьей шкурой, а при отводе назад касался вращающегося вала между бревнами основания. Вал вращался с помощью бокового рычага. На конец вала было надето железное кольцо с зазорами, которое крутится одновременно с валом, непременно слева направо и ни в коем случае не наоборот, ибо обратный ход задерживает особый выступ, вклинивающийся в зазор. Очень важно точно установить этот выступ, иначе шест с ковшом высвободится раньше или позже, чем нужно, и тогда катапульта начнет метать камни беспорядочно, куда попало.

Долго советовались между собой мастера, высчитывали, прикидывали так и сяк, прилаживая кольцо с зазорами и выступ. Наконец обратились к главному мастеру — щуплому старику китайцу. Тот дал указания, и работа закипела. Мастерам помогали таскавшие тяжести рабы. К вечеру вокруг крепостной стены мрачно возвышались около тридцати камнеметов. Строители их, отойдя в сторону и задрав головы, смотрели на деревянные чудовища. Теперь катапульты предстояло испытать.

Принесли аркан, сплетенный из конского хвоста, привязали его к шесту, другой конец — к валу; двое сильных рабов, сунув рычаги в пазы вала, начали крутить его с двух сторон; шест с ковшом, поскрипывая и все туже натягивая жильный канат, вскоре коснулся вала. Мастер, стоя в сторонке, внимательно наблюдал за каждым движением. Наконец он положил в ковш тяжелый булыжник и подал знак: «Вытащите рычаги и отойдите!» Чтобы заговорил камнемет, достаточно было всего трех человек.

Мастер, мягко ступая, подошел к кольцу с зазором, ловко ударил палкой по выступу. Вал завертелся со страшной быстротой. Шест с ковшом с силой ударился о поперечину и, точно из пращи, выбросил камень. Из-под кошмы облаком всклубилась пыль.

Булыжник отлетел довольно далеко. Помощники главного мастера побежали измерить расстояние, а сам он принялся придирчиво осматривать камнемет со всех сторон. От трения в пазу вала дерево нагрелось, и от бревен шел дымок, запахло горелым. Мастер полил это место водой. Потом он ощупал шест и основание ковша. Не было ни единой трещины. Мастер поднялся на перекладину. Сухая, заскорузлая верблюжья шкура от сильного удара лопнула. Пришлось обтянуть перекладину заново.

Так же тщательно осмотрел мастер канат и обрадовался: ни одна жилка не порвалась. Это значило, что если на то будет божья воля, то канат продержится несколько дней. Уж кто-то, а он, мастер, знает, какая это тяжкая и нудная работа — свить из верблюжьих жил упругий и крепкий канат, способный выдержать такую неимоверную тяжесть. Для этого нужно ждать, когда зарежут молодого верблюда, потом аккуратно вырезать мышцу голени, высушить ее в тени, потом растолочь в ступе, долго сучить и теребить, будто клок шерсти, отмочить на горячем пару, навощить варом, потом вить жильную нитку, а из нее уже потом — толстый канат. Вот почему, довольный осмотром, мастер ухмыльнулся и щедро помазал жильный канат маслом. К этому времени вернулись помощники.