Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6483 ( № 41 2014)

• Название: Литературная Газета 6483 ( № 41 2014)
• Автор: Литературка Литературная Газета
• Жанр: Публицистика

"Литературная газета" общественно-политический еженедельник Главный редактор "Литературной газеты" Поляков Юрий Михайлович http://www.lgz.ru/

---

Но вместе с этой мыслью было и понимание: так не случится. Знаки и приметы нашего времени напомнили, что это не сказка из пятидесятых, подсказали, что скоро наступит перелом и мечты и надежды этих пацанов жестоко обрушатся. Вскоре чёрная правда жизни возьмёт своё.

Так и случилось. К мальчишкам присоединилась девочка и спросила: а где в городе из кубиков… тюрьма? Как же без тюрьмы?!. И вот равнодушными голосами, в застывших позах актёры телеграфным стилем констатируют: всё плохо, всюду наркота, пьянство и прочие девиации. А чего ещё ждать в детском приюте при колонии строгого режима?! Чего ждать на зоне?..

Очевидно-предсказуемое развитие действия? Конечно. Но как, откуда появилась эта предсказуемость после столь неожиданного начала, почему был предугадан этот контрастный перелом в сюжете? Почему вдруг возникла набившая оскомину картинка документальной подачи «чернухи» и «правды жизни»?..

Многие театры давно уже застряли в этой документалистике, в так называемом вербатиме. Важные, болезненные, мрачные темы «дна», к несчастью, существуют и не теряют актуальность, но в театральном искусстве и в драматургии они давно уже утратили новизну, превратились в привычные, назойливо повторяющиеся штампы, и от этих повторов стали вызывать ощущение даже некоего смакования.

Приевшиеся темы, сюжеты, развивающиеся по шаблону, растиражированные приёмы… И изобразительные средства здесь одинаковы, вернее, одинакова их скупость, если не сказать – скудость. И они уже стали штампом, а значит, предсказуемы и скучны как и всякий штамп. Поневоле запинаешься о него, но не можешь пройти мимо, потому что других-то тропинок нет…

От талантливого художника ждёшь, что он найдёт свои краски, свой ракурс отображения материала, но очевидность не пускает, подталкивает на проторённую дорожку. И режиссёру в этом спектакле, к сожалению, невозможно было не споткнуться на штампе, ведь его на этот путь привело очевидное развитие сюжета.

Шаблонный сюжет, клишированная картинка… И тем эффектнее выглядит финал, казалось бы, далёкий от сути происходящего, но в действительности придающий мрачной теме и ироничное (отчасти), и оптимистичное звучание.

Герои строят из своих кубиков Кремлёвскую стену под звуки «С чего начинается Родина?»... Всё так, есть вещи, которые «у нас никому не отнять».

Теги: Театр на Юго-Западе

Свидетельства соучастника

Константин Щербаков. Время моё и чужое. - М.: Издательский дом "ПоРог", 2014. – 528 с. – 1000 экз.

Константин Щербаков в предисловии к только что вышедшей в свет своей книге называет себя «современником» событий культурной жизни второй половины ХХ века. Однако мне кажется, такое определение не совсем точно характеризует автора. Потому что «современник» может быть и пассивным наблюдателем происходящих вокруг событий. Но Щербаков, не обладая, казалось бы, особым темпераментом, принимал самое деятельное участие в нашей жизни, отстаивая собственные позиции, исходя исключительно из интересов дела, а не стаи, готовой в любую минуту растерзать жертву, или, напротив, сочинить оду в адрес того, кто заслуживает разве что фельетона. Вот мы получили сейчас не просто воспоминания «современника», но свидетельства активного «соучастника» строительства отечественной культуры, что, согласитесь, далеко не одно и то же.

Я знаю Костю с конца 50-х – начала 60-х годов, когда он появился в качестве заведующего отделом литературы и искусства в газете «Московский комсомолец». Позже он займёт такой же пост в «Комсомольской правде», причём дважды, ибо после публикации статьи был строго наказан и отстранён от должности. Несколько лет достойно представлял интересы ВААПа в Польше. Затем последовательно возглавлял отдел в журнале «Дружба народов», был назначен главным редактором журнала «Искусство кино», первым заместителем министра культуры РСФСР, наконец, будет избран на один из руководящих постов в Международной конфедерации Союзов кинематографистов.

Однако само перечисление столь высоких должностей ни о чём ещё не говорит. Давно известно: не место красит человека, а человек – место! Так вот, свидетельствую: Константин Александрович Щербаков – наглядное подтверждение справедливости этих слов. За полувековую активную творческую и административную деятельность Константин Александрович ни разу не совершал поступка, которого ему нужно было бы стыдиться прежде, а тем более теперь! Ни разу! Да, он, как всякий критик, бывает субъективен в оценке произведений литературы и искусства. Но его субъективность не имеет никакого отношения к соображениям конъюнктурным. Просто он так считает и этим руководствуется, воздавая должное или, напротив, вступая в непримиримую полемику, обязательно соблюдая такт, как говорится, не переходя на личности. В любой публикации автор поверяет свои соображения реалиями жизни. Радуется, когда они совпадают. Печалится, когда этого не происходит. Такой способ существования в критике ничего, кроме глубокого уважения к автору, уверен, вызвать не может.

У Щербакова сохраняются добрые личные отношения на протяжении многих десятилетий с выдающимися деятелями нашей культуры. Однако он не забывает и о людях менее известных, но весьма достойных, с которыми ему посчастливилось когда-то повстречаться. Живые и мёртвые друзья – к ним остаётся неизменным отношение у автора: что было, то было[?]

Книга состоит из двух частей. В первой помещены статьи разных лет, опубликованные в своё время, вскоре после выхода премьеры. Во второй, озаглавленной «Житьё-бытьё, или «Фенечки», мы находим небольшие зарисовки, иногда всего в один-два абзаца, сдобренные юмором, а иногда и иронией. Что-то похожее на наброски к будущим мемуарам, в которых автор меньше всего напоминает чеховскую актрису Аркадину, постоянно рассказывающую о своих успехах в Харькове. А что-то пронизано тревогой и болью, искренним беспокойством по поводу нынешнего и особенно будущего состояния не только искусства, но и культуры, и жизни общества в целом. В свои союзники Щербаков призывает художников, составивших эпоху в истории нашей страны, от Олега Ефремова, Георгия Товстоногова, Бориса Бабочкина, Петра Фоменко, Виктора Розова до Александра Володина, Виктора Астафьева, Андрея Гончарова, Кирилла Лаврова, Анатолия Эфроса, пытаясь с их помощью отстоять ценности, которые не подлежат пересмотру и которые, по мнению автора, должны помочь и нам, и будущим поколениям оставаться людьми при всех обстоятельствах.

Теги: Константин Щербаков , Время моё и чужое

И сушей, и морем

Понятие "евразийство" весьма неопределённо, если пользоваться сугубо географическими понятиями. Стамбул и Москва находятся на одном меридиане, причём турецкая столица даже чуть западнее нашей, а Свердловск, Красноярск и Владивосток намного восточнее и Стамбула, и Анкары, и Тегерана, что не делает последние Западом и Европой, а первые - Востоком и Азией.

То есть, используя парные противопоставления «Европа и Азия», «Запад и Восток», говорят не столько о собственном значении этих слов, сколько о чём-то образном, метафорическом, кажущимся интуитивно понятном, но...

Проблема всех «евразийцев» в том, что они никогда не могли чётко сформулировать свои идеи и занимались, в общем-то, не философией и не политической философией, а некоей «поэтико-философией». И оппонирующие евразийцам «европеисты» делали примерно то же самое.

В этом смысле возникает интересная перекличка с дискуссией о том, какая цивилизация выше – морская или континентальная? Какие страны успешнее? Но давайте будем ближе к рациональности: что может обеспечить более динамичную и более эффективную систему коммуникаций – морские пути или сухопутные? А отсюда, что важнее и выгоднее для страны контролировать – сушу или море?

Но на самом деле речь идёт о вещах, исторически преходящих: пока не появилось дальнее судоходство и возможность плавать против ветра – наземные коммуникации были основными, а более могущественными – страны, владевшие наземной коммуникацией. Мореплавание потому и получило толчок к развитию, что основные континентальные трассы веками оказались монополизированы Османской империей.

Фрегат тогда оказался эффективнее телеги. Паровоз составил ему конкуренцию. Кстати, победа советской власти в ходе Гражданской войны – во многом коммуникационная победа железной дороги над флотом: революционеры контролировали основную часть железных дорог, режимы белых генералов – большую часть портов. Морем иностранные союзники перебрасывали белым вооружение, технику, снаряжение, но ленинское правительство по железной дороге перебрасывало и ресурсы, и войска с фронта на фронт, громя белые армии.