Теодор Шумовский - Воспоминания арабиста

• Название: Воспоминания арабиста
• Автор: Теодор Шумовский
• Издательство: Наука
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1977

Книга содержит воспоминания о крупнейших советских востоковедах — академиках И. Ю. Крачковском и И. А. Орбели, члене-корреспонденте АН СССР Н. В. Юшманове, заслуженном деятеле науки УССР А. П. Ковалевском и других ученых. Подробно рассказано о творчестве малоизвестного арабского поэта XV в. Аррани. Приведены переводы его стихов.

Издание рассчитано на широкий круг читателей.

---

*

Боже миров, ропот прости Аррани!
Трупы молчат — в труп обрати Аррани!
Эй, придержи мысль и язык, нечестивец!
С богом живых так не шути, Аррани.

*

К чему вы, звезды слез и ночь в моих глазах?
Ведь я еще живу! Ведь я еще не прах,
Я многое еще сказать успею миру,
Хотя бы жгли враги мой стих на ста кострах!

*

Грустен я был и попросил «Зульфугар,
Произнеси мне афоризм, Зульфугар!»
«Шах — справедлив» — ты отвечал без улыбки.
Как ты меня вдруг рассмешил, Зульфугар!

*

Ты над ребенком не спала ночей.
Теперь в темнице, в ранах от цепей,
И рвется он, и плачет беззащитно
В руках змеей рожденных палачей.

*

«Твоей головы властелин желает, эй, Аррани!»
— «Все в божьих руках! Но чем провинился так Аррани?»
— «Да нет! Не для казни тебя он хочет, а для стихов!»
— «Но это по сути одно и то же для Аррани».

*

Петухов у нас не сосчитать.
Как поют! Какая благодать!
Петухи в Ширване голосисты,
Соловьев за ними не слыхать.

*

Орел парит… И глазом чуть видать,
И никаким арканом не достать.
Он еретик! Казни его, владыка!
Как смеет он так высоко летать?

*

Костер, где соловья сжигали петухи,
Костер, пожравший все мои стихи —
Я хорошо тебя запомнил,
Подарок шаха Шемахи.

*

Аррани умен и беден — этого довольно вам.
Он не золотом клянется — этого довольно вам.
И не тем, во что не верит, и не тем, чего не стоит,
Он своей клянется честью — этого довольно вам.

*

То, чем хотели б зваться золото и шелка,
То, что дворцы обходит, как острова река,—
Честь ведь на самом деле — шелк для хозяев рубищ,
Честь ведь на самом деле — золото бедняка.

*

Гонец от шаха кличет во дворец.
Чего я там не видел, о, творец?
Ну что ж, пускай сопутствует удача
Тому, кто не доносчик и не льстец.

Гонец от шаха гонит во дворец
Одну из верноподданных овец,
И я иду, подальше ярость пряча:
Ведь шах — всему начало и конец.

*

Мечи возмездья никогда не ржавы,
Неточный ход — и ты кровавый ком.
В степи зарыт ужасный враг державы,
Подумать страх, что говорят о нем:

Он проникал в султанские гаремы,
Срывал там дерзко розы и бутоны!
Он кончил тем, чем кончить можем все мы:
Казнен за то, что попирал… законы.

Раздумья

Не изойти нам из смерти сетей,
Ни мудрецу, ни глупцу, никому.
Но одного я никак не пойму:
Зачем на смерть мы рождаем детей?

Зачем прильнувших доверчиво к нам
Мы обрекли на съеденье червям,
Мы, им для жизни зажегшие кровь,
Им подарившие мысль и любовь?

О, эта жизнь, остывающий жар!
О, этой жизни отравленный дар!

*

Кто равнодушен к деньгам? Только смерть.
Кто на земле всесилен? Только смерть —
У ней в ногах валяются владыки!
Кто на земле бессмертен? Только смерть.

Это стихотворение перекликается со словами Муслихаддина Саади (1203–1292), воспетого Пушкиным: «Я смог развязать все узлы, кроме узла смерти».

*

Говорят: «ар-рахман». Говорят: «ар-рахим».[56]
Те, кто добр, почему ж не поддержаны Им?
Он, кто мудр, почему защищает глупцов?
Кто умен и кто честен — за что же гоним?

*

Я жизнь любил за то, что мысли она дарила щедро мне.
Сквозь них мне мир другим являлся, и пламенел я, как в огне.
Мой мозг устал, остыло сердце, ко мне стучится час последний,
И расставаться с жизнью жаль мне не так, как смертным, а вдвойне.

*

Ты по пустыне жизни годы бредешь, деяний пыль глотая,
И вдруг застынешь, обнаружив, что жизни суть совсем не в этом.
Глядишь в глаза великой мысли, и человека жизнь пустая
Вдруг разрешится тайным смыслом и заиграет новым светом.

*

Жизнь коротка и жизнь одна у нас.
Как странно все! К чему ж нам пламень глаз
И в ночь любви и в день кровавой битвы,
Что шум пиров и вдохновенья час?

Нет, божью мудрость восхвали усердно:
Пред сенью погребальных покрывал
Творец земли и неба милосердно
Нам страсть и память в утешенье дал.

*

Как первый росток, берегите любовь!
Как хрупкий цветок, берегите любовь!
От глаза холодного, рук равнодушных
Хирурга-ума берегите любовь!

*

Зеленое, как сад, лицо у моря. Но
То желтым, словно мед, то красным, как вино,
То черным, будто смерч, взлетающий в пустыне,
В часы тревог и сна мне видится оно.

*

Когда под пламенем восхода трепещет розовое море
И в страхе лишь тугие волны до горизонта видят люди,
Ты скажешь: словно бы на ложах красавиц розовые груди
Вздымает страсть биеньем сердца, приподнимает вздохом горе.

*

Зелено-синью отекло
Небес хрустальное стекло.
День, умирая, опускает
Янтарно-алое крыло.

*

«Любили женщины меня — но что мне из того,
Коль друга нет на склоне лет со мной ни одного?
Я роздал женщинам себя. Как из глазницы глаз,
Так юность вытекла навек из тела моего».

Я не скажу, как тот поэт. Не знал я многих перемен.
Ты у меня была одна, и ты всегда со мной, Илен.

*

У жизни дно, как у бокала дно.
Что наша жизнь? Лукавое вино:
Хмельной расцвет — и горькое похмелье
На склоне лет приносит нам оно.

*

Уходит жизнь. А сделанного мало,
А сделанного нет.
Но сердце раскаленное устало
И в мыслях гаснет свет.

Пытался до конца познать я все, что видел,
А стал и зол и сир.
Да! Слишком я любил и слишком ненавидел
Наш бедный мир.

*

Огонь угасает. А дым
Уныло тоскует над ним.
У жизни мы днем насладимся,
А вечер оставим другим.

*

Нужда и десть согнули сколько спин!
Кто лучше лгал — тот им и господин.
Где ж за руку схватить всех сильных мира?
Иль не известно нам, что бог один?

*

У Одного ужель достанет сил
Водить стада бесчисленных светил?
Прости мне мысли грешные, о, боже!
Но разве нам ты думать запретил?

*

Грузия! В райском саду так назывался луг.
«Людям его подари!» — к богу взмолился Друг.
Вняв Аврааму, луг выронил бог на землю.
Мне бы там побывать! Да всю жизнь недосуг.

*

Кровь обжигает сердце темным и злым огнем.
Завтра с разлуки встречусь жданным и тяжким днем.
Глаз отвращу и память я от Ширвана завтра.
Только забудет скоро ль сердце мое о нем?

*

Для поруганья бога детей растит земля:
Топор вопьется в руки, их на куски деля,
В глаза вонзится пламень отточенного шила,
А эту шейку сдавит султанская петля.

*

Всю жизнь я сеял радость, видит бог.
О, урожай когда б собрать я мог!
Нет, сеял лишь, а соберут другие:
Уходит поле жизни из-под ног.

*

Ничтожность по запаху скуки и зла узнавай,
По пестрым шелкам и обильным словам узнавай.
По бедной одежде и вечному золоту мыслей
Души благородство и разума блеск узнавай.

*

Как верблюды в караване, год за годом в даль ушли.
Что ты видел в этой жизни и вчера и в той дали?
Ты склоняйся жадным телом и тоскующей душою
К мимолетным редким гостьям — скудным радостям земли.

*

Мы во дворцах рабы, мы там косноязычны
Не потому ль, что там мы ко всему привычны?
Природа и любовь милы нам тем, что в каждой
Встает за гранью грань и все они различны.

*