Олесь Бердник - Окоцвет

• Название: Окоцвет
• Автор: Олесь Бердник
• Издательство: Журнал «Пионерия» 1969 г., № 10-12; 1970 г. № 1-3
• Жанр: Сказка
• Год: 1970

Журнал «Пионерия» 1969 г., № 10–12; 1970 г. № 1-3

---

— Может, летающие тарелки? А?

— Ещё лучше, — обрадовался Слава. — Познакомимся с пришельцами. А что? Это ты умное слово сказал. Ещё интереснее будет искать. Айда вперёд!

Часа за два они исколесили все Заросные вдоль и поперёк. Ничего не нашли. Уставшие, вспотевшие, вышли к болоту. По ту сторону зеленел тёмной кроной древний лес Карань.

Преодолев болото, они очутились у Карани. На них налетела туча огромных жёлтых комаров. Онуфрий начал подпрыгивать.

— В лес, в кусты! — крикнул Слава. — Там они не будут кусаться!

Древний лес встретил искателей прохладой, настороженным покоем. Густая паутина прилипала к лицу, кусты тёрна и боярышника царапали ноги. Стало темно, неприветливо. Зато комары отстали и уже не преследовали их.

— Что мы тут найдём? — жалобно говорила Лина. — Лес, как стена!

— Если упал болид или комета, то должна быть яма… или место обожжённое, — объяснил Слава. — Мне кажется, что это упало где-то в Чёртовой долине. Так и бабушка Соломия сказала…

— В Чёртову долину даже не все взрослые решаются ходить, — сказал Фри.

— Почему? — удивился Слава.

— Говорят, там нечистая сила водится…

— А ты веришь в нечистую силу? — иронически спросил Слава.

— Не верю. А так люди говорят… Змей там видели больших и волосатых людей.

— Ну, змея и маленькая с перепугу покажется большой, а волосатых людей… Может, какой-нибудь дачник грибы собирал, они любят в трусах ходить… Вот моя бабушка сегодня ночью рассказывала интересную историю…

— О чём?

— О Чёртовой долине. Тогда она ещё девочкой была, а долина называлась Волчьей…

— Расскажи…

Искатели остановились под ветвями орешника, сели отдохнуть, и Слава рассказал товарищам бывальщину, услышанную ночью от бабушки Соломии. Когда он умолк, Лина обеспокоенно оглянулась, сникла.

— Зачем ты рассказал? Теперь мне страшно… Я хочу домой…

— Почему, глупенькая? Кого ты боишься? Часок-другой походим — и назад, — заверил Слава. — Я тут знаю все ходы и выходы. Меня бабушка Соломия водила. Вся долина не больше двух километров. К вечеру возвратимся домой.

— Уже темнеет, — прошептала девочка, поёживаясь от прохлады. — Ну их, не хочу искать эти глупые камни!

Слава гневно отвернулся.

— Фри, веди eel Раз так — пусть уходит домой! Онуфрий не мог скрыть радостной улыбки.

— Я — что? Я — как она! Я могу с тобой! А могу отвести! Лина, ты одна дорогу найдёшь?

— Не найду, — сердито сказала девочка, глядя под ноги и надувая губы. — Я не была в этом лесу…

— Тогда я с тобой. А как же ты, Слава? Может, плюнем? А? Никто ничего всё равно не найдёт!

— Найду или нет — а до конца пройду, — хмуро ответил Слава. — Возвращайтесь, трусы!

Он махнул рукой и исчез за кустом орешника. Онуфрий и Лина минуту-другую постояли, тяжело вздохнули и поплелись назад.

ЧЁРТОВА ДОЛИНА

Чаща проглотила все звуки. Зловещая тишина замкнула Славу в свои объятия. Не слышно было ни птиц, ни шелеста ветвей. Мальчик замер на месте, притаился — не донесутся ли голоса Лины и Онуфрия? Может, возвратятся, позовут, не оставят одного?

Где там! Фри назло ему не вернётся, а от Лины этого он не ожидал! Такая боевая, неприступная, гордая!

А всё-таки страшно! Была бы рядом живая душа — тогда ничего. Даже если бы кот — и то не страшно. А так — крутые глинища, высоченный чертополох, над головой столетние дубы да осины, а между ними — густющий терновник. Метров сто пролезть под такими кустами — от одежды и нитки не останется!

Между зарослями вьётся чуть заметная тропка. Кто по ней ходит? Наверное, дикие кабаны и косули. Да ещё, может быть, старые женщины осенью пробираются за калиной до самого Палёного болота.

Темно между деревьями, плохо видно. Неужели заходит солнце? Ведь ещё рано. Может быть, тучи на небе?

Под ногами хрустят сухие ветки, этот треск отдаётся в сознании, как выстрелы. Преодолевая страх, Слава начал быстренько продираться между кустами. Упрямо описывал по кругу Чёртову долину, внимательно присматриваясь, нет ли каких-либо признаков падения болидов.

Кое-где он натыкался на огромные шляпы белых грибов, но не трогал их. Случись это в другое время, он захватил бы такие трофеи домой. Вышло бы чудесное жаркое! А теперь — пусть растут, белки да зайцы съедят…

Глубже, глубже. Долина дышит сыростью, под ногами толстые ковры мхов. Слава садится на трухлявый пенёк, отдыхает. Из чащи доносится низкое гуденье. Будто далёкий шум парохода. Может, эхо? Или машина в лесу?

Сколько времени прошло — час или два? Тени ползут между стволами, уже не видно дальше, чем за два-три метра. Ноги ноют и дрожат. Наверное, от усталости. Может быть, вернуться? А завтра. — снова сюда! Захватить ещё ребят. Не таких тонкокожих, как Фри. А сегодня? Что он скажет Максиму Ивановичу? Что стало темно? Испугался? Побоялся привидений? Будут смеяться. Фри будет смеяться первым, хоть он и сбежал. Да и чего бояться? Кабаны не нападут, у волков есть чем поживиться. А в чертовщину он не верит.

Между деревьями мелькнул огонь. Слава вздрогнул. Показалось или…

Снова. Взмахнуло голубым крылом призрачное пламя, погасло. Ещё раз. Ещё.

Нет, не кажется. Видно, как отблески падают на замшелые стволы деревьев. Странно и страшно. Кто же там? Может, кто-нибудь из учеников, которые ищут болид? Или дачник какой-нибудь собирает грибы. Зажёг фонарь и ходит. Надо было и ему захватить. Кто же знал, что придётся бродить допоздна!

Слава хотел крикнуть. Потом сдержался. Сердце стучало тревожно, настороженно. Огонь мелькнул ещё несколько раз и засиял ровно, неугасимо.

Мальчик ползком, а кое-где на коленях приближался к странному пламени. Передвигался по мху бесшумно, как кот. Любопытство превозмогало страх.

Уже недалеко. Свет становится похожим на сияние телевизионного экрана. Может, это и есть тот самый болид? Слава выглянул из-за ствола дуба и оторопел. На маленькой полянке под ветвистым дубом стояла избушка. Сказочная избушка, точно такая, как видел он в фильме «Василиса Прекрасная». Из единственного окошечка лучилось мягкое сияние. Невысокая дверь была раскрыта настежь, за ней мягко колебались неясные тени. На чём стояла избушка — на курьих ли ножках, или на сваях — мальчик не заметил, но увидел, что к входу вела узенькая лестница с берёзовыми перилами.

В горле у Славы пересохло. Что же делать? Страшно пошевелиться. Может, это ему померещилось? Наслушался бабушкиных россказней, а теперь… Да нет, не мерещится! Закрывай глаза, ущипни себя за руку, ничего не поможет.

Задать стрекача? Привести сюда учеников с Максимом Ивановичем? А что он скажет им? «Избушка на курьих ножках»? Смеха хватит на весь год. А ещё хуже, если придут сюда и ничего не увидят. Скажут — с ума сошёл, от страха и увидел разные привидения…

Что же делать? Неужели всю ночь тут мучиться? Земля холодит, становится промозгло, сыро. Может, подойти? Раз избушка стоит — есть же в ней кто-нибудь живой? А если живой, то не укусит ведь он его? Неужели Слава испугается?

Сияние приветливо всколыхнулось, послышался звучный женский голос:

— Войди, паренёк!

Мальчик замер, боясь пошевелиться. Неужели это его кто-то окликнул?

— Чего же ты лежишь? Вставай, я жду… Слава — ни звука.

— Ты искал и нашёл. Почему же ты боишься? Мальчик вздохнул, стиснул зубы, стараясь сдержать дрожь. Будь что будет! Ведь зовут его?!

Он поднялся, потихоньку пошёл к избушке. Избушка покачивается, как живая. А, может, это мерещится? Может, снится причудливый сон?

Ступеньки скрипят под ногами. Вот уже и дверь. Она очень низенькая, надо наклоняться. Сени. Пахнет травами, цветами, под ногами шелестит царь-зелье, бабушка Соломия на троицу любит посыпать им земляной пол.

Мальчик перешагнул порог, ступил на пол. Из чего он? Не доски, не глина. Нежный зелёный ковёр, похожий на мох.

Слава озадаченно обвёл глазами избушку. Где же хозяйка, голос которой он слышал? И где свет? Нет ни каганца, ни электричества.

Небольшая печь в уголке, обмазанная синей глиной, на ней нарисованы весёлые петушки. Налево — тёмный дубовый стол, скамья возле него, а в красном углу — большой белоснежный цветок. Он шевелит золотистыми тычинками, серебристый пестик вибрирует, словно дышит, атласные лепестки то сворачиваются, то раскрываются вновь в такт неслышной мелодии. Дивно и чарующе! Этот удивительный цветок успокоил мальчика, отогнал страх. Ему показалось, что он попал к близким и родным людям, что он когда-то уже был тут, чем-то связан с этой избушкой, цветком и вот этими петушками на печке. Вспоминаются ему и неслышная мелодия, и запахи нежных цветов…

— Если так, то можно и встретиться, — будто отвечая на его мысли, послышался голос. — Ты почувствовал себя дома — я рада…