Олесь Бердник - Окоцвет

• Название: Окоцвет
• Автор: Олесь Бердник
• Издательство: Журнал «Пионерия» 1969 г., № 10-12; 1970 г. № 1-3
• Жанр: Сказка
• Год: 1970

Журнал «Пионерия» 1969 г., № 10–12; 1970 г. № 1-3

---

Рыцарь рвётся вперёд, но баба-яга ведёт его к огненному озеру, приказывает прыгать в пылающую воду.

Прыгнул юный рыцарь в озеро, нырнул в пламя, вынырнул прекрасным и сильным. Попрощался со старухой, поблагодарил её за помощь великую.

Так добрался он до дворца. Видит: люди стоят, лежат — кто где — и все спят. А во дворце на хрустальном возвышении — царевна. Белолицая, чернобровая, а на голове у неё веночек из цветов, и русая коса покоится на груди. И одета эта красавица в платье вышитое, а узоры на нём как живые. Глядь, а возле царевны стрела торчит, та, что рыцарь послал в белый свет.

Обрадовался юноша. Вот где его суженая! Краше во всём свете не найдёшь!

Но преградил путь рыцарю чёрный колдун. Собрался убить или усыпить героя. Не побоялся юноша. Схватил стрелу, положил на тетиву, натянул. Зазвенела стрела, упал лютый враг.

Тогда подошёл рыцарь к царевне и поцеловал её. И сразу же воскресло всё вокруг — деревья, звери, тучки, огонь. И поднялась царевна, увидела своего суженого, обрадовалась…

Глаза у старухи улыбаются, а возле губ скорбная чёрточка. Она слушает сказку тревожно, настороженно; притаился на её колене голубой клубочек.

— Ты слыхала, Нанти? Ты принимаешь сказку? Слава удивился. Что она говорит? Разве сказку можно принять или не принять? Послушала, вот и всё…

— Именно эту сказку мне и хотелось услыхать от тебя, мальчик, — сказала старуха, — Ты тот, кого мы ждали…

— Не понимаю…

— Я же сказала — подожди. Имей терпение…

Клубочек соскочил со старухиного колена, взлетел над головой Славы, коснулся его виска. Мальчик отшатнулся, почувствовав горячее прикосновение. Старуха улыбнулась.

— Это Нанти благодарит тебя. Очень хорошая сказка. Смысл её глубже, чем думает твоя бабушка. Когда-нибудь поймёшь её до конца. А теперь — пора. Тебе нужно домой…

Снова ничего нельзя понять. Какая-то тайна. И он, Слава, связан с ней.

Слипаются глаза. Вот так лечь бы на зелёный ковёр да и заснуть. Хорошо, уютно. Огненный клубочек лёг бы рядом и ворковал колыбельную песенку…

— Я заблужусь ночью, — пробормотал Слава. — Тут очень темно, густой лес…

— Не заблудишься, — успокоила старуха. — Только на прощанье одно условие…

— Какое? — удивился мальчик.

— Очень серьёзное. — Старуха нагнулась над Славой, тёмно-синие прекрасные глаза её заглянули прямо в душу. — Ты никому пока что не скажешь обо мне и Нанти…

— А почему?

— Так надо, мальчик. Всего нельзя сказать, пока кое-что не раскроется…

— А мы увидимся? — с надеждой спросил мальчик.

— Не знаю.

— А прийти можно?

— Спрашивай не у меня…

— А у кого же?

— Прощай, мальчик, — сказала старуха, не отвечая на вопрос. — Закрой глаза.

Он покорно выполнил её приказание. Что-то зашумело, пахнуло холодом. Где-то залаяли собаки.

Слава раскрыл глаза, удивился.

Впереди виднелся плетень, перелаз, большие головки подсолнухов, а немного дальше — за развесистой акацией — светились окна отцовской хаты.

Из хаты доносился шум, около сарая приветливо повизгивал пёс Каштан. Как же это? В одно мгновение он перенёсся из Чёртовой долины в село? А, может, почудилось? Закружило, поводило его по Карани… Рассказать Максиму Ивановичу? Нельзя… Сон или не сон, а он дал слово волшебной старухе, что не расскажет никому. И это слово он сдержит. Даже в снах нужно быть честным. А в Чёртову долину он снова наведается. Как она сказала? «Спрашивай не у меня»? А у кого же? Наверное, у своего сердца… Он хочет, очень хочет снова туда, — значит, пойдёт… Не забыть ему огненного клубочка, милой избушки, приветливой древней старушки с молодыми ласковыми глазами…

Сегодня — спать, а завтра надо идти в школу, давать отчёт Максиму Ивановичу…

СОМНЕНИЯ

Не успел Слава перешагнуть перелаз, как к нему из-за деревьев бросились Фри и Лина. Девочка теребила его за руку, ласково заглядывала в лицо, притворно сердилась.

— Я так переживала за тебя, так переживала! И родители твои волнуются! И бабушка Соломия…

— Уже успели разболтать! — буркнул Слава.

— А как же! — Фри хихикнул. Ему было неудобно, он хотел оправдаться. — Ведь мы хотели, как лучше!

— Чтобы было лучше, не надо бросать товарища в лесу!

— Мы не бросали, — капризно сказала Лина. — Это ты нас бросил. Убежал куда глаза глядят, в заросли, а мы потом блуждали по всей Карани…

— Я же ещё и виноват! — удивился Слава.

— А кто же? Ты знаешь лес, а я не знаю. Ну, да ладно! Я уже не сержусь. Ты что-нибудь нашел?

— А что?

— Максим Иванович ждёт! До двенадцати ждать будет! А кое-кто уже возвратился. Ждут нас. Ну, так как же — видел что-нибудь? Или нет?

— Может, видел… а, может, и нет, — загадочно сказал Слава, направляясь к школе.

Учителя они застали в обсерватории возле телескопа. Купол был раздвинут, над головой, густо усеянное звёздами, светилось огненное небо. Максим Иванович, услыхав шаги ребят, отвёл взгляд от окуляра, увидел Славу и его друзей и приветливо кивнул. Поднялся со стула и застучал костылём навстречу.

— Ну как? Может, хоть ты что-нибудь видел? Остальные уже вернулись, нигде никакого признака! Есть какая-нибудь яма?

— Нет ямы, — сказал Слава, чувствуя облегчение. Ему было страшно лгать учителю, уж лучше отвечать на его вопросы. — Ни большой, ни маленькой ямы я не видел…

— Может, сожжённое что-нибудь видел?

— Нигде даже признака пожара нет.

— Может, дым или запах гари?

— Ничего такого не слышно. Правда, Линочка?

— Не видели, не слышали, — радостно заверила девочка, благодарно взглянув на Славу.

— Гм, — огорчённо хмыкнул Максим Иванович, из-под прищуренных ресниц глядя на Славу. — А я на тебя так надеялся. По-моему, именно там, возле Чёртовой долины, упало. Потому и наметил тебе этот квадрат…

Слава потупился и молчал. Как ему выйти из трудного положения? Как не лгать и остаться честным перед старым учителем? Что бы ни случилось, а слову, данному старушке из сказочной избушки, изменять нельзя…

— А может, что-то необычное видел? — с надеждой переспрашивал учитель. — Ну, что-нибудь такое…

— Страшно было, — ответил Слава. — Там лес такой хмурый, густой… Всякие мысли… Может, мне что-то почудилось…

— Ну, галлюцинации науку не интересуют, разве что психиатров, — вздохнул Максим Иванович. — Мало ли что кому померещится. Нужно такое, чтобы проверить, пощупать можно было. Ну, что ж, идите!

Они вышли из обсерватории, Слава попрощался с Онуфрием. Провёл Лину домой. У калитки она тихонько прошептала:

— А ведь ты что-то видел.

— Откуда ты знаешь? — испуганно спросил Слава.

— По глазам заметила. Ты не умеешь лгать.

— Может, и видел. Что кому до этого?

— А почему молчал?

— Видение никого не интересует…

Они разошлись. Мальчик постучал в боковое окно, за стеклом появилась белая фигура матери, он тихонько сказал ей, что будет спать в риге на сене. Шмыгнул по лестнице на чердак, улёгся в душистом логове.

Сквозь прорванную стреху мигали звёзды, внизу спокойно дышала корова, где-то скреблись мыши. От колдобин, что возле болота, доносилась мелодичная лягушечья симфония, в саду что есть мочи заливался соловей.

Сон колышет Славу в гигантской колыбели, несёт в неведомое, к звёздам. И снится ему голубой ласковый клубочек и тёмно-синие глаза доброй бабы-яги, и кажется ему, что всё ещё впереди, что ещё ничего и не начиналось. Пусть сердится Лина, пусть завидует Фри, пусть ругает отец. Он хочет снова встретиться с чарами древнего леса. Там откроется что-то взлелеянное в мечтах, что-то страстно желанное, невероятное…

Очень рано, ещё задолго до рассвета, Слава взял корзинку — будто для грибов — и направился в лес. Пока рассветало, посидел на пеньке в Зароснях, слушая щебетанье утренних птиц. Как только на горизонте над стеной Карани запламенело небо, мальчик подошёл к болоту, искупался в глубокой колдобине. Вода была прозрачная, ледяная, она хорошо освежила Славу.

Перейдя через болото, он, не задерживаясь, зашагал к Чёртовой долине. Изредка срывал грибы-боровики, подберёзовики, складывал в корзину.

Чёртова долина встретила мальчика жуткой тишиной. Он постоял на круче, тревожно прислушиваясь. Интересно, видит ли его старуха? Ведь прошлый раз она увидела его издалека. Хочет она, чтобы пришёл он в гости, или нет?

Мягкий розовый луч скользнул по верхушкам деревьев, отблеск его упал вниз, замерцала на листьях орешника роса, самоцветами заиграли капельки на чудесной ткани паутины.

На сердце у Славы стало приятно, легко. Уже не колеблясь, он начал спускаться в долину. Ниже, глубже. Кое-где видны следы учеников, недавно ходивших тут. Ишь, как истоптали всё вокруг. Наверное, много их тут бегало.

Вот уже и моховые ковры, столетние дубы. Вот тут он прятался позапрошлой ночью. Отсюда увидел избушку. Где же она теперь? Слава выглянул из-за ствола. Нет! Даже признака нет…