Уилбур Смит - Взгляд тигра

• Название: Взгляд тигра
• Автор: Уилбур Смит
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-060045-8, 978-5-403-02340-5

Бесценное сокровище вот уже два века покоится в океанской пучине.

Золотой трон древних индийских царей в виде инкрустированного самоцветами тигра, во лбу которого сияет величайший бриллиант мира – «Великий Могол».

Согласно легенде, фрегат, перевозивший трон из покорённой Индии в Англию, затонул в районе Мозамбикского пролива.

Но Гарри Флетчер, живущий на живописном островке у берегов Африки и зарабатывающий на жизнь организацией круизов для богатых клиентов, не верит в легенды. Он посмеивается над зафрахтовавшей его яхту компанией крутых парней из Лондона, которые якобы знают, где искать затонувшее сокровище.

Однако скоро Гарри становится не до смеха.

Он понимает: «выгодные» клиенты намерены расправиться с ним и его командой, как только поиски трона увенчаются успехом…

---

Гатри уселся в рыболовное кресло и злобно посмотрел на меня из-под полей шляпы. Всю дорогу на север он наливался пивом, а пустые банки выбрасывал за корму и расстреливал из пистолета, пока они кувыркались и прыгали в кильватерной струе.

Незадолго до полудня я передал штурвал Джимми и направился в гальюн под палубой. Бар в каюте был открыт, перед Мейтерсоном стояла бутылка джина.

– Долго ещё? – спросил он, потный и распаренный, несмотря на включённый кондиционер.

– Не меньше часа, – сообщил я и подумал, что коли Мейтерсон увлекается спиртным в такое время дня, алкоголизм ему обеспечен.

От джина Мейтерсон слегка подобрел. Я воспользовался случаем и выбил ещё триста фунтов аванса, после чего вернулся на мостик и повёл «Плясунью» по северному приливно-отливному протоку на подходе к острову.

Вершины холмов проступили сквозь знойное марево, призрачно и зловеще зависнув в воздухе, будто лишённые всякой опоры.

Дотошно изучив их в бинокль, Джимми сообщил мне:

– Похоже, они самые, шкипер.

Он спустился с мостика в кокпит. Все трое прошли на бак мимо завёрнутого в брезент груза и выстроились у планшира, разглядывая остров сквозь морской туман.

Лодка осторожно двигалась в протоке, и поднимавшийся прилив толкал нас вперёд. Я решил воспользоваться им, чтобы приблизиться к восточной оконечности Трёх Старцев и высадиться на берег под ближайшим холмом. При полном отливе вода здесь убывает на семнадцать футов, и тогда лучше держаться подальше – в два счёта сядешь на мель.

Джимми одолжил у меня ручной компас-пеленгатор и упаковал его в рюкзак вместе с морской картой, термосом холодной воды и пузырьком солевых таблеток из аптечки. Я осторожно подбирался к острову, а Мейтерсон и Джимми тем временем сбросили с себя обувь и брюки.

«Плясунья» мягко ткнулась килем в песчаное дно. Я дал им знать, что можно высаживаться. Они спустились по закреплённой на борту лестнице. До берега пришлось добираться вброд – вода доходила до подмышек, и Джеймс держал рюкзак над головой.

– У вас два часа, – крикнул я вслед. – Если задержитесь, заночуете на берегу. В отлив я не смогу вас забрать.

Джимми помахал рукой и улыбнулся. «Плясунья» осторожно, задним ходом отошла от острова. Мои пассажиры выбрались на берег, надели брюки и обувь, неловко подпрыгивая на горячем песке, и скрылись из виду в пальмовой роще.

Я кружил минут десять, пристально вглядываясь в прозрачную, как в горном ручье, воду, и бросил якорь там, где обнаружилась тёмная тень на дне.

Гатри с любопытством наблюдал за мной.

В маске и перчатках, прихватив с собой небольшую устричную сетку и тяжёлую монтировку, я ступил через борт и нырнул. До дна было футов сорок, но мне хватило дыхания за одно погружение, орудуя монтировкой, набрать полную сетку крупных двустворчатых моллюсков – было чем гордиться. Я обработал добычу на баке, и, помня упрёки Чабби, выбросил пустые раковины в море, подтёр шваброй палубу и лишь потом унёс ведро нежной мякоти на камбуз. Переложив устриц в кастрюлю, я сбрызнул их вином, посолил, сдобрил чесноком, чили и молотым чёрным перцем и оставил тушиться под крышкой на медленном огне газовой горелки.

На палубе Гатри так и сидел в рыболовном кресле.

– Скучаем, босс? – заботливо осведомился я. – Маленьких девочек поблизости нет, а руки чешутся?

Он задумчиво прищурился, стараясь вычислить, откуда я получил информацию.

– Заткни фонтан, Брюс, пока его тебе не заткнули.

Мы обменялись ещё парочкой любезностей в том же духе, скоротав время до появления вдали на берегу двух фигур, которые с криками размахивали руками. Я поднял якорь и подошёл к острову.

Оказавшись на борту, они сразу же кликнули Гатри и уединились на баке, собираясь что-то обсудить. Все были возбуждены, а пуще всех – Джимми. Он жестикулировал, указывал пальцем на проток, говорил тихо, но с жаром. В конце концов они пришли к согласию. К тому времени солнце село, и, несмотря на требования Мейтерсона, я отказался продолжать поиски – блуждать в потёмках во время отлива совершенно не хотелось.

Не обращая внимания на протесты и угрозы, я отвёл «Плясунью» на безопасную стоянку в лагуну. Солнце закатилось за пылающий горизонт, лодка мирно покачивалась на двух надёжных якорях, а я восседал на мостике в гаснущих сумерках, наслаждаясь первым стаканчиком шотландского виски за вечер. В кают-компании подо мной без конца о чём-то спорили, что-то обсуждали. Дискуссия меня не интересовала, я даже вентиляционным каналом не воспользовался. Налетели первые москиты, стали виться и зудеть над ухом – пришлось спуститься вниз. При моём появлении разговор прервался сам собой.

Загустив подливку, я подал тушёных устриц с печёными бататами и салатом из ананаса. Еда настолько их захватила, что за ужином никто слова не произнёс.

– Господи, даже моя сестра не умеет так готовить, – выдохнул Джимми.

Я улыбнулся ему, поскольку весьма горжусь своими кулинарными талантами, а юный Джеймс, несомненно, оказался гурманом.

Проснувшись после полуночи, я поднялся на палубу проверить якоря, которые надёжно удерживали «Плясунью». Неземную тишину и покой ночи нарушали мягкий плеск прилива, что лизал борт лодки, да отдалённый шум набегающего прибоя: докатившиеся из океанских просторов высокие волны с пеной и грохотом разбивались о вздымающийся из морских глубин коралловый Пушечный риф – удачное название, как звук салюта из крохотного орудия. Мерцающий серебристый свет луны заливал проток, и голые вершины Трёх Старцев блестели, будто слоновая кость. Пары влажных испарений с поверхности лагуны трепетали и извивались в ночи, как души грешников в преисподней.

Внезапный шорох за спиной заставил меня резко обернуться. Гатри, в одних плавках, следовал за мной по пятам – беззвучно, словно вышедший на охоту леопард. На белевшем в темноте поджаром теле бугрились мускулы. Вдоль правого бедра на уровне опущенной руки свисал знакомый пистолет сорок пятого калибра.

Наши взгляды скрестились, и прошло несколько мгновений, прежде чем я расслабился.

– Зря стараешься, красавчик, ты не в моём вкусе, – пошутил я, но адреналин уже бушевал в крови, и голос охрип.

– Когда придёт время тебя трахнуть, Флетчер, я вот что засуну. – Гатри поднял пистолет и ухмыльнулся. – До упора, парень.

Перед восходом солнца мы позавтракали. Я прихватил кружку кофе и поднялся на мостик, вывести лодку в открытое море. Мейтерсон остался внизу, Гатри развалился в рыболовном кресле, а Джимми объяснял мне, что ему потребуется в течение дня. Он вздрагивал от возбуждения, словно молодой охотничий пёс, впервые почуявший дичь.

– Хочу сделать несколько замеров относительно вершин Трёх Старцев, – втолковывал он. – Мне нужен ваш ручной компас-пеленгатор, потом скажу, что делать.

– Давай координаты, проложу курс и доставлю тебя на место, – предложил я.

Он смутился, но стоял на своём:

– Сделаем по-моему, шкипер.

Мне не удалось скрыть раздражение.

– Слушаюсь, командир.

Джимми покраснел и пошёл с компасом на левый борт. Минут через десять он снова подал голос:

– Нельзя ли взять на два румба влево, шкипер?

– Запросто, – хмыкнул я, – только налетим на Пушечный риф и пропорем днище.

Спустя два часа, петляя между бесчисленными рифами, «Плясунья» вышла в открытое море и сделала круг, подходя к Пушечному рифу с восточной стороны.

Напоминало всё детскую игру: Джимми кричал «холодно» или «горячо» вместо того, чтобы я по координатам вывел лодку на место поиска.

Волны одна за другой величаво неслись в сторону суши и, ощутив пологое дно, становились выше и мощнее. «Плясунья» кренилась и раскачивалась, приближаясь к рифу. Встретившись с коралловым барьером, валы теряли царственное достоинство, внезапно приходили в ярость, кипели и взрывались гигантскими фонтанами брызг. Окатив рифы каскадами воды с клочьями белой пены, они отступали, оголяя зловещие чёрные клыки, и на подходе появлялся следующий вал, изогнувший могучую лоснящуюся спину для атаки.

По указке Джимми мы неуклонно двигались на юг курсом, постепенно пересекавшимся с рифом. Судя по всему, цель приближалась. Прищурившись, Джимми с нетерпением разглядывал через визир компаса то одну, то другую вершину Трёх Старцев.

– Так держать, шкипер, – крикнул он. – Сбавьте ход и следуйте тем же курсом.

Я на пару секунд отвёл глаза от грозно ощерившихся рифов. Набежала и раздробилась очередная волна, но в узком промежутке в пятистах ярдах от нас вал сохранил высоту и, рассыпавшись по бокам, понёсся к суше.

Вспомнилось, как Чабби однажды бахвалился: «В девятнадцать я добыл своего первого морского окуня в Пушечном проломе. Пошёл, дурень, туда один – никто не захотел рисковать. И правильно сделали. Да я сам больше не сунусь – поумнел с тех пор».

Значит, Пушечный пролом… Я вдруг понял, куда мы направлялись, и попытался дословно вспомнить рассказ Чабби: «Если зайдёшь со стороны моря за два часа до полного прилива, правь в центр прохода, пока не поравняешься со здоровенной коралловой глыбой по правому борту – её ни с чем не спутаешь. Держись к ней поближе, а как обогнёшь – очутишься в большой заводи, аккурат позади главного рифа. Чем теснее к нему прижмёшься, тем лучше… – Мне отчётливо представился непривычно разговорчивый Чабби в баре «Лорда Нельсона». Его можно было понять – мало кому довелось преодолеть Пушечный пролом. – Глубина большая, якорь не бросишь; хочешь оставаться на месте, подгребай вёслами. Зато морские окуни там… Однажды я четырёх выловил, так самый меньший потянул фунтов на триста. Поймал бы больше, да времени в обрез. С началом отлива в Пушечном проломе упаси Бог больше часа задерживаться – вода убывает со страшной силой. Уходишь той же дорогой, разве что молишься усерднее, потому как у тебя тонна рыбы на борту и на десять футов меньше воды под килем. Есть ещё один выход – через канал с задней стороны рифа. Я раз попробовал, даже вспоминать неохота».