Игорь Переверзев - История Андрея Петрова

• Название: История Андрея Петрова
• Автор: Игорь Переверзев
• Жанр: Русское современное
• Год: 20104
• ISBN: 978-5-9906032-2-6

Каждая книга – это воплощение, воссоздание в тексте внутреннего мира писателя. Чем богаче этот мир, чем теснее соприкасается он с миром других людей, тем больший отклик находит произведение. Каждая талантливая книга – вклад в познание причин успехов или неуспехов жизни человеческого сообщества. Именно это делает книгу по-настоящему интересной. Писатель может не ставить перед собой «сверхзадачи», но помимо его воли она воплощается в его произведении. Удалось ли автору «Истории Андрея Петрова» вызвать у читателя такой отклик – можно узнать только после прочтения повести, адресованной широкому кругу любителей литературы.

---

Глава 2

В коридоре было на удивление тихо и даже немного страшно. Воспользовавшись этим обстоятельством, Андрей вбежал в свой кабинет, провернув замок на два щелчка. Светлая комната с вертикальными жалюзи на большом окне, внушительный деревянный стол, диван и два шкафа – не у каждого журналиста такие кабинеты. На стенах висели несколько полотен неизвестных художников, заказанных Штейном по случаю двухлетия издания. На каждом из них изображены дети, две черно-белые и две цветные картины. На одних детвора кривила рожи, на других – плакали и танцевали под дождем. На одних нарисованы красиво одетые, кучерявые дети, на других – по колено в грязи, удивленно глядя куда-то в небо, застыли мальчики лет пяти – семи, с поднятыми глазами, вскинутыми в небо руками, указывающие на улетающих вдаль птиц мелких птиц. Петров до сих пор так и не разгадал, что хотел сказать его друг этими непонятными ему полотнами-подарками.

Андрей прекрасно знал, что в редакции постоянно шептались за спиной и недоумевали, как этот простой журналист (Андрей не очень любил это слово и никогда журналистом себя не называл да и не был) имеет кабинет площадью тридцать пять квадратных метров, появляется на работе когда хочет и вообще зарабатывает больше всех. Сказать по правде, Петров был единственным, кто писал статьи интересные и захватывающие, которые потом бурно обсуждали все слои населения, от продавцов розничных сетей до руководителей и садоводов; он отличался тактом и никогда не спорил со Штейном, когда тот забраковывал очередной материал. Писал Андрей много, по двадцать и больше статей в месяц, каждая из которых оценивалась в среднем в двести долларов. Такой работоспособности не было ни у кого среди коллег молодого писателя, но людям ведь всегда приятней выставить своего собрата в самом что ни на есть худшем свете, увы – такова природа человека. Каждый день Петров уделял работе два – три часа, и этого хватало, чтобы все успеть. Также Штейн нередко просил написать материалы для изданий его друзей, поэтому журналист Андрей Петров мог похвастать неприличной для творческого человека зарплатой в пять – шесть тысяч долларов ежемесячно, и это при том, что в обязанности молодого человека входило исключительно написание статей (интервью он брал редко и весьма неохотно).

Андрей уселся в большое кожаное кресло, включил компьютер, зевнул и с удовольствием отметил, что вся сегодняшняя работа сделана еще утром, дома. Немного щурясь от солнечных лучей, он мельком пробежал новостную ленту. Огромный поезд сошел с рельсов в южной части Китая, двести тридцать погибших, столько же раненых. Жительница Самары нашла в огороде странное существо, похожее на смесь инопланетянина и собаки. В Японии, близки к созданию искусственного интеллекта… Андрей захлопнул ноутбук и развернулся к окну, аккуратно положив ноги на подоконник. С железного желоба свисала огромная сосулька. Луч солнца, сверливший ее словно лазерная указка, заставлял ее таять и капать, как эстонский дождь, в голову, как всегда, лезли нелепые сравнения. «Мне уже тридцать, – думал Андрей, – я тоже уже начинаю капать и сыпаться, а в сорок пять течь станет сильнее, а там и до потопа недалеко. А дальше…» Телефонный звонок выбил из мрачных мыслей и приятной полудремы. Из маленьких динамиков, распознать которые может только мышь, трезвонила мелодия из фильма «Эйс Вентура», на экране светилось «Саша Штейн».

– Привет, старик! Я вечером прилетаю, не забыл, какой сегодня день? – спросил он бодрым и уверенным голосом, пару раз откашлявшись.

– Привет, Саш, рад слышать! Помню, конечно, тебя встретить?

– Не надо, подъезжай ко мне часам к девяти. Брать ничего не нужно. У меня для тебя хорошие новости. Исключительно хорошие, – добавил он и положил трубку.

«Исключительно хорошие», – передразнил Андрей приятеля.

– Интересно, и я лет через десять буду применять такие же обороты, или он просто издевается надо мной, всякий раз подчеркивая разницу в возрасте? – спросил себя молодой человек. Тут же в голове возник образ квартиры Саши, где всегда было много людей. Никто и никогда не знал, откуда все они берутся, непонятно как попадая в шикарные апартаменты директора журнала «Мой город»; создавалось впечатление, будто здесь проходят бесконечные съемки какого-то очень длинного сериала. Казалось, туда просто приходят все кому не лень, как в метро, чтобы погреться или воспользоваться бесплатным Интернетом. Тем не менее, большинство приходящих – люди интересные и начитанные, а девушки бывали обычно здесь изысканные, умные и отличающиеся удивительной скромностью и воспитанием, что для 2013 года, как и для начала XXI века вообще, являлось большой редкостью. Трехкомнатная квартира директора редакции принимала всех, кроме самих сотрудников издания «Мой город». По крайней мере, Андрей никогда своих коллег там не встречал. «Интересно, это совпадение, или он специально разделяет личную жизнь и работу?» – всякий раз недоумевал Андрей, с улыбкой отмечая, что он-то как раз бывает там чаще всех, что, разумеется, говорит об исключительно теплом и дружеском к нему отношении со стороны хозяина квартиры.

Молодой человек просидел в кресле почти час, пребывая в полудреме. В таком состоянии частенько бывали великие люди наподобие Чайковского или физика Теслы, но штатный сотрудник популярного городского издания вместо озарений и вспышек гениальности вслушивался в едва уловимый стук женских каблуков и тихие никчемные разговоры коллег, половину из которых он вообще ни разу не видел, а вторую и вовсе старался избегать. «Интересно, – думал он, – а сколько вообще у нас людей работает? Есть ли у них семьи, что они обычно едят, как часто выпивают? Быть может, кто-то из них голубой или лесбиянка, а вдруг кто-нибудь собирает монеты или охотничьи ножи? Может, кто-то любит рыбалку или играть в городки… Сколько же разных людей на планете, и даже твои сослуживцы, с которыми ты иногда здороваешься, могут оказаться совсем другими людьми, совсем не теми, кого ты представляешь, когда жмешь им руку». Андрей любил предаваться долгим раздумьям, этому приятному занятию, присущему людям талантливым, богатым или просто удачливым. В такие моменты мозг вовсе не отключается, а наоборот, работает в полную мощь, подобно стиральной машине, когда у той барабан вертится так, что кажется, вот-вот вырвется со свистом наружу и убьет на месте.

Солнце светило так ярко, что казалось, весна в самом разгаре, и только чуть подтаявший снег вперемешку со льдом, лежавшие на ржавом подоконнике, давали понять, что весной тут и не пахнет. Петров открыл окно настежь. Холодный морозный воздух ворвался в помещение, точно наглый гость наподобие тех, которые начинают есть и пить, едва поздороваются. Внизу, на двухполосной дороге, образовалась большая пробка. Причиной всему – авария. Полная женщина в коричневой куртке активно жестикулировала, а молодой человек на джипе громко орал «Тупая сука» и «Безголовое чмо». Судя по расстановке машин на дорожном полотне, молодой человек на джипе повторял слова в нужной последовательности и небезосновательно. Андрей улыбнулся и собирался досмотреть это ток-шоу, но быстро замерз и закрыл окно. Нет ничего хорошего в зимнем периоде, подумал он. Новый год прошел, 23 февраля тоже, вот только холод, мороз, снег и слякоть на дорогах, характерные для большей части России, уходят прочь не раньше апреля, отчего иногда портится настроение и становится мерзко на душе. Такое состояние называется пессимизмом, и, как однажды в частной беседе выяснили Андрей Петров и Александр Штейн, данный порыв души характерен более всего для русских, и весь этот отечественный пессимизм случается по большей части именно из-за долгих холодов, а вовсе не от привычки выпивать по вечерам, как многие думают.

– Действительно, – говорил чуть выпивший Штейн, – взять, к примеру, ту же Калифорнию, там люди гораздо улыбчивее своих северных соседей.

– Чего не скажешь о нашем юге, – отвечал Андрей. – Надо доложить, коллега, что жители Анапы не многим улыбчивее москвичей.

Тут приятелей разбирал смех.

Сегодня 24 марта, пятница. Не хотелось ни о чем таком думать, кроме как о предстоящем приятном вечере. Андрей настолько привык к их пятничным разговорам обо всем и ни о чем, что иногда казалось – так задумано самой природой. Кто-то ищет предлог, чтобы поехать на рыбалку на выходные, другие прикидываются больными, чтобы иметь возможность смотреть сорок восемь выходных часов в этот ненужный и вредный предмет под названием телевизор, ну а Петров привык именно к посиделкам с приятелем за стаканчиком виски и жаркими спорами на закуску. Андрей открыл ноутбук, зашел на почту, где обнаружил целых пять заказов из знакомых журналов. В письмах редактора просили успеть написать материалы до конца следующей недели и платили в среднем по 250 долларов за материал. Темы разные – от описания плюсов проживания в Женеве до небольшого анализа цен на недвижимость в Западной Европе. «До среды сделаю», – прикинул Андрей, пытаясь напустить на себя важный вид. Он быстро свернул все окна и выключил компьютер. Во избежание дополнительного напряжения со стороны коллег молодой человек решил остаться хотя бы до официального окончания трудового дня. «А пока можно и почитать», – заключил он и тут же достал из модной кожаной сумки томик Курта Воннегута. Это был рассказ про ненормального миллионера по фамилии Розоутер. Чуть подняв уголки губ и предвкушая интересные часы приятного чтения, Андрей уже было лег на удобный кожаный диван, как в дверь постучали. «Показалось», – подумал он, но стук повторился уже увереннее и громче, точь-в-точь как барабанная дробь на параде. Петров положил книгу на стол, подошел к двери и резко, так, чтобы незваный гость понял, что сейчас совсем уж неподходящий момент, быстро провернул ключ. На пороге стояла Алла Мелиссова. По негласному соглашению с Александром Штейном для них она была просто Мелисса, или, как говорили приятели, многолетнее эфиромасличное растение. Прозвали ее так, разумеется, из-за фамилии, но и другие черты у нее тоже были: она уже далеко не молода, да и душилась так приторно, что сравнение со знаменитым растением было вполне уместным по всем фронтам.