Александр Амфитеатров - Полоцкое разоренье

• Название: Полоцкое разоренье
• Автор: Александр Амфитеатров
• Жанр: Драматургия

«Не жду добра отъ нашего посольства!

Идетъ y насъ плохое сватовство,

И, мнится, намъ безъ сраму не убраться

Изъ Полоцка…»

Произведение дается в дореформенном алфавите.

---

Ингульфъ (холодно).

И Полоцкъ
Горѣлъ съ утра, а къ вечеру погаснулъ.

Рогнѣда.

Мой пламень не угаснетъ, – далъ ему
 Владимиръ[11] слишкомъ много пищи.

Ингульфъ.

Знаю.
Но мужества достанетъ ли въ тебѣ
Служить богинѣ мести? Берегись!
Не приступай, своей не взвѣсивъ силы,
Къ желѣзному богини алтарю!
Въ рукахъ ея сверкаетъ мечъ двуострый,
Преступнику и мстителю равно
Блестящими грозящій лезвіями.
Кто жаждетъ мести, голову свою
Въ закладъ подъ эту месть отдай сначала.

Рогнѣда.

Готова гибнуть лишь бы отомщенной!
 Ингульфъ! ты воинъ, ты меня любилъ,
Такъ научи меня, что надо дѣлать,
Какъ месть начать!

Ингульфъ.

Убей врага измѣной,
Убей его въ объятіяхъ своихъ!

Рогнѣда.

Убить!.. теперь?.. Ингульфъ! должно быть, мало
Несчастенъ ты, коль мщеньемъ смерть считаешь.
Смерть счастіе.

Ингульфъ.

Для горемыкъ такихъ,
Какъ мы съ тобой. Но онъ вѣдь побѣдитель.

Рогнѣда.

Убить его? О, нѣтъ. Цѣню дороже
Я месть свою. Ужели кровь его
Такъ драгоцѣнна, что лишь ей одною
Я искуплю и голову отца,
И дымъ костровъ, зажечься вамъ готовыхъ,
И трупы честныхъ родичей моихъ,
На полоцкой защитѣ убіенныхъ?
Такъ драгоцѣнна, что и честь мою
Изъ пропасти позора вновь подниметъ
Все та же чудодейственная кровь?
Чья кровь!.. о, адъ и небо! стыдно молвить!..
Чья кровь! потомка прихоти княжой,
Рабынею рожденнаго!.. И въ черномъ
Ея потоки хочешь утопить
Ты ненависть мою? О, нѣтъ! всѣмъ родомъ,
Всѣмъ княжествомъ своимъ онъ мнѣ заплатить!..
Приди ко мнѣ на помощь, злая ложь!
Лукавое безстыдство, стань оружьемъ
Для гнѣва моего! своимъ щитомъ
Покрой меня, двуликое притворство!
Владимиръ[12] хочетъ ласки – онъ получитъ
Неслыханную ласку! Обовьюсь
Я, какъ змѣя, вкругъ княжескаго сердца,
И доступа не будетъ никому
Къ душѣ его. Единственнымъ совѣтомъ
Ему моя да будетъ воля! Страсть
Любовная подсказывать рѣшенья
Княжія станетъ, и незримымъ ядомъ
Я въ нихъ волью всю ненависть мою
Къ злодѣю Полоцка! Своимъ народомъ
Любимъ Владимиръ, скоро ненавидѣть
Его начнутъ. Варягамъ лютый врагъ
Славянскій князь, – войдутъ въ почетъ варяги!

Ингульфъ.

Мудреное задумала ты дѣло!

Рогнѣда.

Убить его?! Сперва столкну врага
Я со стола княжого. Пусть изгоемъ
Родной страны влачитъ онъ жизнь свою!
Пускай себя увидитъ одинокимъ,
Разбитымъ, нищимъ, безъ друзей, безъ власти
И безъ любви! пускай утратитъ онъ
Въ себя, въ людей, въ боговъ могучихъ вѣру!
Какъ мы, пускай клянетъ свою судьбу,
Безумствуетъ и черный образъ смерти
Зоветъ къ себѣ!.. Но смерть къ нему придетъ
Не ласковой Валкиріей съ привѣтнымъ,
Валгаллу отражающимъ, лицомъ:
Она, какъ ядовитая гадюка,
Въ ночи къ нему измѣной подползетъ.
Въ послѣдній часъ, въ гробу одной ногою,
Съ отчаяньемъ узнаетъ онъ, что мнѣ,
Одной лишь мнѣ обязанъ онъ паденьемъ
Звѣзды своей съ небесной высоты.

Ингульфъ.

Да побораетъ Торъ-молніеносецъ
И хитрый Локи, разума вожатый,
Тебѣ въ путяхъ твоихъ. Не знаю я,
Свершишь ли, что задумала, но вѣрю,
Что ненависть твоя непримирима.
Живи во имя прошлаго! Костеръ
Не страшенъ больше мнѣ: ты наши кости
Не позабудешь въ мщеніи своемъ.
Прощай, княжна, и вспоминай порою
Ингульфа… друга, что тебя любилъ,
Какъ эти тучи любитъ буйный вѣтеръ,
Какъ волны моря любятъ корабли!

Рогнѣда.

Ты позабылъ, Ингульфъ, что предъ тобою
Не прежняя Рогнѣда, но раба
Славянскаго полона, только имя
Носящая Рогнѣды…

Ингульфъ.

О, княжна!
Что мнѣ до плѣна твоего? Все та же
Ты для меня, и страсть моя все та же;
И, если бы предъ смертію «люблю»
Я услыхалъ изъ устъ твоихъ прекрасныхъ,
Пошелъ бы я навстречу синелицей
Во тьмѣ живущей Гелѣ, какъ на пиръ,

Занимается заря.

Рогнѣда (размышляетъ).

Ты не умрешь.

Ингульфъ.

Заря… Готовить скоро
Костеръ начнутъ славяне.

Рогнѣда.

Поклянись,
Что, если потухающій свѣтъ жизни
Тебѣ я возвращу, раздѣлишь братски
Со мною подвигъ мщенья моего.

Ингульфъ.

Клянусь тебѣ молніеноснымъ Торомъ,
Клянусь козломъ и молотомъ его,
Клянусь мечомъ своимъ, отца могилой
И матери сѣдою головой!
Какая бы тебя ни ожидала
Судьба, ее по-братски раздѣлю!
Товарищемъ и красныхъ дней, и черныхъ,
Какъ вѣрный песъ, пойду я за тобой.
Душа твоя да будетъ мнѣ душою!
Ты будешь жить, – я буду жить; умрешь, —
И я умру! Ты воля – я орудье.
Ты туча грозовая я твой громъ.
Ты мысль, а я послушное ей дѣло.
Ты голова, а я твоя рука!

Рогнѣда.

Благодарю. Свою запомни клятву.
Внималъ ей Торъ и радовались Асы.

Крики въ теремѣ. На лѣстницѣ съ шумомъ и смѣхомъ появляются Владимиръ, Добрыня, Вышата, Путята и другіе богатыри. Ингульфъ притворяется спящимъ.

Быстро свѣтаетъ.

Владимиръ[13] сходитъ съ лѣстницы и удерживаетъ, уже готовую взойти на крыльцо, Рогнѣду за руку.

Красавица! а я тебя ищу
По терему: куда, молъ, затерялась
Она, мое бурмицкое зерно?
Поди ко мнѣ, Рогнѣда!..
Глянь-ка въ очи,
Въ лицо мое… Глубокое клеймо
Напрасной и безсмысленной обиды
На это богатырское чело
Ты бѣлою рукою положила,
За что, про что, не вѣдая сама.
Ты видишь: нѣтъ его уже. Омыто
Оно варяжской кровью, сожжено
На Полоцкомъ пожарищъ, несмѣтной
Окуплено добычею, но пуще —
Твоими поцелуями!

Цѣлуетъ Рогнѣду. Богатыри смѣются.

Пyтята.

Хмѣленъ
Надѣжа-князь!

Добрыня.

Гуляй, душа!

Рогнѣда.

О, князь!
У насъ, варяжскихъ дѣвъ, такой обычай:
Женихъ, невѣсту сватая, обязанъ
Ея расположенье заслужить
Широкой славой своего оружья,
Удачей богатырской. Въ терему
Родительскомъ, дѣвица, я взростала,
Твоихъ не зная дѣлъ: мнѣ про тебя
Не пѣли скальды. Но пути другіе
Есть къ сердцу нашему. На славу мы
По слуху одному легко сдаемся,
Такъ можетъ ли дѣвица устоять,
Когда самой увидѣть ей придется
Отвагу богатырскую? Мечомъ
Мы, женщины варяжскія, владѣемъ
Мужчинъ не хуже; защитить себя
Или убить, безчестія избѣгая,
Съумѣла бъ я, когда бы захотѣла…

Добрыня.

Вертитъ хвостомъ варяжская лиса!

Рогнѣда.

Но… князь! въ тотъ грозный мигъ, когда въ бою
Лицомъ къ лицу ты встрѣтился съ мною
И, какъ стекло, булатъ мой раздробилъ,
Ты взялъ на щитъ не только это тѣло
Ничтожное, душа моя въ тебѣ
Властителя признала, сердце робко
Забилось и шепнуло мнѣ: вотъ онъ!
Вотъ мужъ, кому не жаль отдать свободу,
Предъ кѣмъ не стыдъ во прахъ, благоговѣя,
Колѣна непокорныя склонить.

Падаетъ къ ногамъ князя.

Казни меня! въ твоей могучей волѣ
Моя судьба. Я не прошу пощады, —
Твоя обида слишкомъ велика.
Рабамъ своимъ заставь меня служить,
На посмѣхъ дай послѣдней сѣнной дѣвкѣ!
Безъ ропота приму твой приговоръ:
Его я заслужила.

Владимиръ (поднимаетъ Рогнѣду).

Полно, встань.
Мила мнѣ рѣчь покорная. Свѣтлѣе
И много краше ждетъ тебя судьба.
Гдѣ жъ видано, чтобы властитель многихъ
Народовъ и земель переходилъ
Темны лѣса, топя въ болотахъ войско,
Лишь для того, чтобы въ своемъ дому
Имѣть одной рабыней больше? Много
Ихъ y меня – рабынь, наложницъ, хотей, —
Но милой сердцу нѣтъ. Ужъ брать, такъ брать
Тебя женой водимою!.. Княгиня
Отнынѣ ты.

Рогнѣда.

Великій князь…

Владимиръ.

Смотри,
Люби меня, и слушайся и бойся!
Смиреніе и ласку я люблю.

Обнимаетъ Рогнѣду.

А вы, – моя хоробрая дружина,
 Богатыри и ближніе бояре,
Позволите-ли князю своему
Жену себѣ по сердцу взять?

Добрыня.

Намъ что же!

Вышата.

Совѣтъ вамъ, да любовь!

Пyтята.

На многа лѣта!

Богатыри повторяютъ за Путятой: Многа лѣта!.. Варяги просыпаются отъ ихъ крика и мрачно смотрятъ на славянъ.

Владимиръ.

Вернувшись въ Кіевъ, свадьбу пировать
Мы примемся веселую, а нынѣ.
Ты, дядя, другъ и старой родичъ мой,
Соединишь меня въ чету съ невѣстой
И трижды насъ вкругъ дуба матераго,
По старинѣ, съ молитвой обведешь.

(Рогнѣдѣ).