Александр Вурдов - Кандзявые эссе

• Название: Кандзявые эссе
• Автор: Александр Вурдов
• Издательство: Издательство «Юки»
• Жанр: Языкознание
• Год: 2006
• ISBN: 5-85271-248-5

Так называемые Кандзявые эссе - первая из серии книг, запланированных к выходу под общим названием «Японский для души». Серия ставит своей задачей обеспечить любому желающему эффективное «вхождение» в японский язык, сняв с русскоговорящего европейца страх перед японскими и китайскими иероглифами, погрузить его в мир иероглифической образности, создать вокруг изучающего японский язык среду, благодаря которой понимание, запоминание и усвоение иероглифов станет если не простым, то крайне увлекательным делом. Книга постоянно обращается к личному опыту читателя, истории и культуре Японии и Китая, поэзии, пословицам и прочим явлениям и фактам, на фоне которых раскрывается таинственный и захватывающий мир японской письменности.

Книга предназначена для всех, кто хочет найти естественный, безболезненный и, что самое главное, свой путь в постижении японского языка.

---

[九 - Девять КУ, КЮ:_коконоцу 2 (乙, 乚 (5) второй)]

九牛の一毛 (кю:гю: но ити мо:) - капля в море (один волосок на девять коров).

九日 (коконока) - девять дней, девятое число.

九々 (куку) - таблица умножения.

九十 (кю:дзю:) - девяносто.

При всей своей простоте ключ у девятки элементарным не назовёшь. В современной учебной литературе он частенько ассоциируется с крючком, что, конечно же, обусловлено его внешним видом. Но нас такая трактовка абсолютно не устраивает. Куда полезней будет запомнить, что сам по себе элемент 乙 образует иероглиф, обозначающий второй циклический знак (младший брат дерева - киното). Слово «второй», надо признать, здесь не с потолка взято, поскольку в китайском языке иероглиф 乙 обозначал и обозначает порядковое числительное «второй»[629].

После всего сказанного остаётся добавить, что девятка со своими оном достаточно активно используется в качестве иероглифообразующего элемента.

[鳩 - Голубь КЮ:_хато 13 (鳥 (196) птица)]

17.6 КАМОСИКАМОСИКАМОСИКАДАГА

Заглавием данной главы выступает начало японской скороговорки:

камосика мо сика мо сика да га,
тасика асика ва сика дэ ва най.

Скороговорку эту было бы неплохо вызубрить, поскольку она позволяет запомнить сразу несколько японских слов, одним из которых является «олень» (鹿, сика). За «оленем» следует «антилопа» (камосика). Также мы запомним «морского льва» (асика) и прилагательное «достоверный» (тасика). «Камосика мо сика мо» - и антилопа, и олень. «Да» - просторечный аналог глагола-связки «дэс». «Га» в конце предложения - это наше «но». «Дэ ва най», «дэ ва аримасэн» - отрицание «не». В результате получаем:

И антилопа, и олень - олени,
но достоверно морской лев - не олень.[630]

[鹿 - Олень РОКУ_сика 11 (鹿 (198) олень)]

Нет смысла раскладывать иероглиф «Олень» на составляющие элементы - его желательно воспринять таким, какой он есть во всей присущей ему красе. Каждый должен постараться увидеть в этом образе своего оленя, воспринять его в целом, прочувствовать его гармонию через неоднократную, может, даже трёхсоткратную прорисовку.

Здесь немного приостановимся, чтобы обсудить одно занятное наблюдение. Многие из тех, кто изучал японский язык, говорят, что после того, как они в своих занятиях дошли до иероглифов, вдруг как-то легко (между делом и почти без усилий) стали запоминаться «на слух» даже очень трудные для восприятия японские слова (в фонетическом исполнении). Если вы тоже заметили у себя схожее обострение памяти, то не торопитесь впадать в приятные заблуждения по поводу ваших 知力 (тирёку), ибо объяснение этого феномена не выходит за рамки обычных особенностей восприятия информации. Сами посудите, ещё бы не легко, ведь мозг изучающего неожиданно был поставлен перед необходимостью запоминать сотни картинок, чего от него раньше никто никогда не требовал. Испытав столь мощный стресс, организм, пытаясь защитить себя от перегрузки, уже перестаёт «смотреть» на запоминание самих слов (их звучания) как на нечто из ряда вон выходящее, бросая все высвободившиеся силы на запоминание графики. Поэтому сразу же следует успокоить тех, кого, возможно, тоже стало «беспокоить» столь неожиданное обострение памяти: стресс рано или поздно пройдёт, мозг адаптируется и всё снова вернётся на круги своя. Ну, может быть, не совсем на круги своя, ведь в одну и ту же реку, как известно, дважды не входят.

馬鹿にする (бака ни суру) - ни во что не ставить, издеваться, высмеивать, водить за нос (делать дураком).

馬鹿に成らない (бака ни наранай) - (с ним) шутки плохи, не приходится шутить (не станет дураком).

馬鹿を見る (бака о миру) - остаться в дураках (видеть дурака).

馬鹿を言え (бака о иэ) - Глупости! Чепуха! (Глупости говоришь! Не пори чушь!)

Олень с лошадью создают удивительный тандем, название которому «дурак». Да, по-японски дурак - 馬鹿 (бака)[631]. Загадка природы? Загиб истории? Кто из них дурак: олень, ухаживающий за лошадью, или конь, который волочится за оленихой? Или не отличается умом тот, кто в одну упряжку пытается запрячь трепетную лань и бьющего копытом коня? А, может, дурак тот, кто не способен отличить лошадь от оленя, или, другими словами, 鹿を馬とする (сика о ума то суру) - принимает оленя за лошадь?

Есть одна древняя пословица, которой уже чуть ли не две тысячи лет. Она восходит к событиям, происходившим в древнем Китае ещё в эпоху правления Династии Цинь (первой феодальной династии Китая)[632], когда после смерти Цинь Ши Хуанди (Первого Императора Империи Цинь)[633] Чжао Гао, наставник малолетнего наследника престола Ху Хая, попытался узурпировать власть. Однажды, находясь практически на вершине власти и удерживая в руках все бразды правления, он в присутствии подданных указал принцу на преподнесённого в подарок оленя и сказал, что это лошадь. Принц не поверил и обратился к окружающим его сановникам за поддержкой, но никто не рискнул пойти против жестокого узурпатора. С тех пор и вошла в обиход китайцев фраза «указывая на оленя говорить, что это лошадь», которая по-китайски записывается так: 指鹿为马. Но не от глупости своей Чжао Гао утверждал, что олень - не олень, а лошадь, а от своего безмерного коварства. Но тогда какой же смысл вложен в эту пословицу? Может, выдавать белое за чёрное? Всё может быть...

Поскольку нас пока больше интересует все-таки язык японский, а не китайский, то попробуем прочитать это выражение в том виде, в каком оно известно в Японии:

鹿を指して、馬となす (сика о саситэ, ума то насу) - Указывая на оленя, принимать его за лошадь. Здесь «насу» - аналог глагола «суру», а «то суру» выражает значение «принимать за», например: Xを出発点[634]とすれば、... - если принимать X за начальную точку, то...

[指 - Палец СИ_юби 9 (扌 (64) рука)]

足の指 (аси но юби) - палец ноги.

小指 (коюби) - мизинец.

中指 (накаюби) - средний палец.

指示 (сидзи) - указание, показ, демонстрация.[635]

指す (сасу) - указывать, а также ходить (в шахматах). 指して (саситэ) - срединно-соединительная (деепричастная) форма глагола 指す, позволяющая в данном случае соединить две части сложного предложения. При этом надо принимать во внимание и тот факт, что «... を指して» ещё и устойчивая грамматическая конструкция, которая может быть переведена как «в направлении (чего-либо)».

Практикой многих изучающих японский язык доказана трудность запоминания иероглифа «Палец». Вроде бы всё просто: рука 扌, человечек сидящий ヒ, солнце 日. Напрашивается простая трактовка: сидит человечек на солнце и указывает пальцем руки на солнышко. Однако что-то не срабатывает, поскольку в этом объяснении отсутствует какая-то внутренняя завершённость, и причем тут палец, и зачем надо на солнце указывать рукой? Может быть, сидящий на пляже (на солнце) человечек ладонью руки прикрывается от солнца и сквозь пальцы всматривается вдаль? Попробуем перевернуть всё с ног на голову и отойти от очевидных вещей - иногда это здорово помогает.

17.7. СЛАДКИЕ ПАЛЬЧИКИ

Что же интересного даёт нам иероглиф 指? Смешаем в нём точки зрения древнего и современного человека. Рука - это святое, её трогать не будем. Тем более, что пальцы расположены как раз на руке, и она - необходимое звено в длинной цепи наших представлений о пальцах. Сидящего человечка можно тоже оставить, только представим, будто бы он держит на коленях баночку с вкусным и сладким вареньем. А вот солнышко немножечко доработаем, превратив его в ту самую вареньевую сладость, о которой идёт речь: 日 → 甘 → 甘い (амай) - сладкий.

Возвращаемся к «сидящему человечку». У банки с вареньем очень узкое горлышко, и человечек не может просунуть в неё руку, в результате чего он вынужден прибегнуть к помощи ложки (знаком ヒ в совсем уж древнем Китае обозначалась ложка). Но где здесь палец? Да всё дело в том, что варенье очень быстро кончилось, но на стенках банки ещё остался толстый его слой, и наш человечек, направив кисть руки вниз ヒ (теперь в этом знаке мы уже не видим ни человечка, ни его ложку, а только кисть его руки с оттопыренным в сторону большим пальцем), просовывает самый длинный пальчик в горлышко банки и собирает им со стенок остатки варенья, после чего, наслаждаясь сладким вкусом победы, тщательно его облизывает. А теперь снова посмотрите на иероглиф 指 и попробуйте увидеть в нем что-нибудь другое, кроме того, что здесь только что было описано. Думаю, вам это сделать уже не удастся, ибо перед нами банка со сладостью 甘, в направлении которой тянется рука 扌, кисть которой ヒ вовсю пытается пролезть в эту самую банку, чтобы пальцами собрать остатки варенья.

[甘 - Сладкий КАН_амай 5 (甘 (99) сладкий)]