Михаил Озеров - От Гринвича до экватора

• Название: От Гринвича до экватора
• Автор: Михаил Озеров
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1984

В основе книги Михаила Озерова "От Гринвича до экватора" — жизненный материал, почерпнутый в результате поездок писателя, публициста-международника (Индия, Шри Ланка, Вьетнам, Кампучия и др.). Большой раздел книги посвящен современной Великобритании. Немалый интерес представляют главы, рассказывающие о ФРГ, Италии, Испании, США, Австрии, Голландии.

За первое издание книги М. Озерову присуждена премия Ленинского комсомола 1982 года.

---

Было приятно узнать, что на втором (после английских) месте по количеству выставленных марок идут почтовые миниатюры нашей страны: русские марки, марки, выпущенные Советской Россией в 1917–1918 годах, серия «Помощь голодающим Поволжья», военные и космические серии, марки, посвященные ученым, флоре и фауне, спорту…

Марки хранятся в выдвигаемых из стен металлических щитах. Под советскую экспозицию отведено двадцать пять щитов. У США их девять, у других государств еще меньше.

С марками обращаются чрезвычайно бережно. В залы не проникает дневной свет. Специальные приборы автоматически контролируют интенсивность электрического освещения. Поддерживается ровная температура и одинаковая влажность воздуха.

Спустившись на первый этаж, я увидел у киоска, в котором продают марки, длинную очередь. Тут проводилось спецгашение. Были открыты специализированная выставка «Юный коллекционер» и экспозиция инструментов для изготовления марок.

В библиотеке можно получить книги на разных языках. А по соседству с ней справочная, где собрано четыреста томов филателистической документации.

Я осмотрел вроде бы весь музей. Но где же самый уникальный экспонат-лист первой в мире марки? Он состоит из двухсот сорока почтовых миниатюр и оценивается в триста с лишним тысяч фунтов стерлингов.

— Лист теперь не выставляют на обозрение публики, — объяснил сотрудник музея.

Вот это да! Неужели мне не удастся увидеть сокровище мировой филателии? Надо попытать счастья.

Я едва начал излагать свою просьбу, как директор музея Риго де Ригхи перебил:

— Простите, но ничем помочь не могу. Мы никому не показываем лист по соображениям безопасности. Нельзя рисковать, чтобы бесценная вещь была похищена.

Директор замолчал, давая понять, что разговор окончен. Но я объяснил, что пришел к нему не ради праздного любопытства, а поскольку собираюсь написать о музее для советской прессы. Рассказал, как широко распространено в нашей стране коллекционирование марок, что страстными филателистами были А. П. Чехов, М. В. Фрунзе, академик И. П. Павлов. Даже процитировал И. Ильфа: «Можно собирать марки с зубчиками, можно и без зубчиков. Можно собирать штемпелеванные, можно и чистые. Можно варить их в кипятке, можно и не в кипятке, просто в холодной воде. Все можно».

Моя настойчивость не пропала даром. Директор наконец уступил:

— Хорошо, я сделаю исключение.

Он запер дверь кабинета, набрал по телефону трехзначный номер и тихо сказал в трубку:

— Открываю.

Потом повернулся ко мне:

— Мы установили в музее аппаратуру наблюдения за посетителями. Агенты по безопасности видят, что происходит в каждом зале. Тем не менее, мой кабинет охраняется особенно тщательно, ведь именно в нем мы держим наиболее дорогие экспонаты. В окнах здесь пуленепробиваемое стекло.

Потайная дверь оказалась в нескольких сантиметрах от того места, где мы стояли. Я не понял, как она открылась. Может быть, хозяин кабинета передвинул на столе пепельницу?

Вроде бы комната как комната: кремовые обои, стол, кресла, торшер в углу. И вот выясняется, что в ней скрыты хитроумные механизмы, телекамеры, сигнализирующие устройства!

Директор вошел в хранилище и вскоре показывал мне лист картона сантиметров в семьдесят длиной, заклеенный одинаковыми марками с изображением королевы Виктории.

Я стал внимательно разглядывать его.

— Не тратьте время, — улыбнулся Риго де Ригхи, — это не подлинник, а умело сделанная копия. У нас пять имитаций листа. Если необыкновенно ловкому грабителю удастся пробраться в хранилище, то он почти наверняка возьмет копию. А теперь я покажу подлинник.

Мы рассматриваем лист, и директор рассказывает его историю. Первая марка мира стоимостью один пенни была выпущена в Англии в 1840 году. Большую часть экземпляров пустили в обращение, но некоторые остались в неразрезанных листах. Этот — самый большой и ценный на земном шаре.

Хотите мороженого?

Многие экспонаты музея посвящены рождению марки. Вот письмо англичанина Роуланда Хилла, которое он в ноябре 1839 года направил министру финансов. В письме излагается план введения нового знака оплаты за почтовые услуги. С интересом прочитал я в пожелтевших от времени документах, что рисунок на марке был скопирован с медали, сделанной в честь первого официального визита молодой королевы Виктории в лондонский Сити.

Сам музей создан, как начертано золотыми буквами у входа, «в память об историческом событии — выпуске первой в мире марки и как дань уважения английской нации, ставшей пионером в этой области». В 1965 году Реджинальд Филипс, житель Брайтона, передал в дар будущему музею свою коллекцию марок, которую собирал сорок лет. Примеру Филипса последовали другие филателисты. И в 1969 году в Сити, на улице короля Эдуарда, вблизи того места, где 129 лет назад выпустили первую на земном шаре марку, Елизавета Вторая разрезала ленточку у входа в четырехэтажное здание.

Национальный почтовый музей Англии был открыт.

— Давайте уберем лист, так будет надежнее, — неожиданно заявляет директор. Он снова набирает номер телефона, что-то шепчет в трубку, передвигает пепельницу на столе. А когда дверь в стене открывается, входит в хранилище и надолго остается там — видимо, прячет лист.

Я жду его и думаю: очень уж все это похоже на детективный, причем отнюдь не оригинальный, фильм — потайная дверь, непробиваемые окна, подложные копии, Но что поделаешь, при нынешнем размахе на Западе краж шедевров искусства приходится даже почтовый музей превращать в филиал Скотланд-ярда. Жаль только, что люди лишены возможности увидеть уникальное сокровище!

Разве расскажешь в одной главе о сегодняшнем англичанине! Тем более что «англичане различны, они даже сами не предполагают, насколько они различны»[3]. И тем более что их характер весьма противоречив. Англичане, убежден Карел Чапек, «по-пуритански серьезны и по-детски веселы. У них много терпимости и необычайно много предрассудков… Англия — страна парадоксов и поэтому страна таинственная»[4].

Кроме того, «англичанин» — неоднородное понятие, оно включает жителей Шотландии и Уэльса, Северной Ирландии и центральной части страны, то есть собственно Англии, и у всех у них свои обычаи, традиции. Когда мы по-русски говорим «англичанин», имея в виду обитателя Великобритании, то, в общем, совершаем ошибку, правильнее сказать «британец». Считается, что первым это слово употребил Шекспир в трагедии «Король Лир», созданной после объединения двух престолов — английского и шотландского. Вначале я называл всех без разбора «инглиш», не предполагая, что это может покоробить шотландцев, валлийцев[5], ирландцев. «Бритиш» — другое дело, это не национальность, а гражданство.

Помимо всего прочего, характер народа, как известно, находится в постоянном движении, развитии. И за умы людей, за их взгляды идет в Британии жестокое сражение.

Они делают «порох»

Залпы ТВ

Однажды я прочитал в «Таймс»: для того чтобы совершить переворот в Англии, гораздо важнее иметь двадцать своих людей на телевидении, чем захватить вокзалы и телефонные станции.

Что же это за сила — британское ТВ? И я решил посмотреть все его передачи за сутки.

Рано утром сел в кресло и нажал кнопку.

Раздается бодрая музыка. Молодой человек, обворожительно улыбаясь, произносит с экрана:

— Доброе утро! Начинаем нашу программу.

Первая передача явно рассчитана на болельщиков — почти три часа продолжается демонстрация первенства Англии по гольфу! Лишь дважды она прерывается: сводкой погоды и концертом уэльских певцов.

Но вот на смену монотонным ударам гольфных клюшек по мячу приходит ритмичная дробь барабанов. Тема очередного урока географии для школьников — Кения. Телекамеры переносят нас в Найроби, оттуда в джунгли к африканским племенам, потом на океан, в Момбасу.

Следующий номер программы — документальный фильм «Кандидат».

У Кейта Кайла была в жизни одна цель — стать членом парламента. Он упорно шел к ней десятилетия: завоевывал популярность среди сограждан, ставил голос, учился смеяться, когда хотелось рыдать.

Во время избирательной кампании он был неутомим. Беспрестанно колесил по своему округу в оборудованном громкоговорителем автомобиле. Часами, ежась от холода, ждал рабочих у выхода с завода и провожал их до дома, уговаривая поддержать его кандидатуру, благодарил тех, у кого к пальто была прикреплена ленточка с надписью «Лейбористская партия».

Наконец наступил день выборов. Кайл первым пришел на избирательный участок и до поздней ночи не покидал его, наблюдая за голосованием. Он раньше всех понял, что победил его противник — консерватор.