Уильям Гибсон - Нулевой след

• Название: Нулевой след
• Автор: Уильям Гибсон
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2015

В отличие от прошлых гибсоновских трилогий "Sprawl" и "Bridge", трилогия Хьюберта Бигэнда (или, пожалуй, трилогия "Blue Ant" — условно её вполне можно назвать так) не является научно-фантастическим произведением. Напротив, это неформальный и весьма своеобразный срез современной реальности, со всеми её клише, мемами и шаблонами, трэндами и яркими общественными явлениями. С предыдущими двумя книгами "Zero History" связывают Холлис и Милгрим — а также, разумеется, сам Бигэнд, этот исключительно харизматичный и целеустремленный персонаж, движущая сила всех трех романов. В отличие от "Spook Country", где больше внимания уделялось Холлис, в последнем романе основным действующим лицом, на котором акцентировано внимание автора, становится Милгрим. Воспользовавшись предложением Хьюберта, он проходит высокотехнологичную процедуру очистки крови, избавляясь от своей наркозависимости. В сущности, название "Zero History" в этом контексте и обретает смысл "начать с нуля", так же как и Милгрим, разрывая со своим мрачным прошлым, фактически, начинает жизнь заново. Ведь "побочным эффектом" его социальной отчужденности стала полная прозрачность для общества: у него нет ни кредитки, не телефона, о нем не знают в полиции, он — призрак, его не существует. Вообще в целом сюжет больше похож на "Pattern Recognition" — как и в первом романе трилогии, Хьюберт Бигенд нанимает главных героев, чтобы с их помощью разобраться с источником происхождения яркого и необычного медиа-явления. Но если в первой книге таковым являются видеоролики, то в последней — линия модной одежды.

---

Он повесил сумку со своим Эйром на плечо, повернул выключатель на итальянском зонтике вниз и вышел, закрыв за собой дверь. Если даже и был какой-то способ закрыть ее, он не знал как это сделать.

Подошел к ящику с инструментами Бенни, высвободил пингвина и вышел во двор. В левом, поднятом вверх, словно он держится за ремешок в вагоне метро кулаке он зажал леску.

— Уходишь? — спросил Бенни. В руках он держал один из фибергласовых обтекателей.

Милгрим даже и не думал что он еще здесь. До какого «поздна» вообще работает Бенни? Или теперь он тоже одна из шестеренок в плане Гаррета? — Они заберут меня, — ответил Милгрим.

— Ну бывай, — сказал Бенни, похоже совершенно не обратив внимания на пингвина. — Я закроюсь потом.

Через некоторое время подъехал маленький японский микроавтобус со шторками и люком в крыше. Стекло с водительской стороны было опущено. Миниатюрному, с японской внешностью водителю в идеально свежой, белой рубашке на вид было около пятидесяти. — Я помогу вам устроить это сзади, — произнес он с британским акцентом. Заглушил мотор и вышел наружу.

— Куда мы едем?

— Мне еще не сказали, но мы немного спешим.

Зеленый экран

Неисправное колесо ее сумки внезапно проснулось и защелкало как какой-то измерительный прибор зловещей точности, когда она тянула сумку по коридору к заднему фойе. Она собиралась попрощаться с хорьком хотя и сомневалась что смогла бы объяснить это свое желание кому бы то ни было. Гаррет мог бы ее понять. У него были свои странные способы уживаться со страхом. Она увидела пустое кресло-скутер, брошенное рядом с толстой стеклянной дверью, возле которой теперь стоял Роберт.

— Мои поздравления Мисс Генри, — необъяснимо и с нежностью произнес он, открывая и придерживая для нее дверь. После череды множественных акварелей вверх по лестнице, с безлюдными пейзажами с обязательными строениями вдалеке, плюс ее недавний эпизод с хорьком, у нее не было никакого желания подвергаться снова риску повышенной лиминальности. Поэтому она поблагодарила его, улыбнулась и быстро выскользнула из-под порт-кошер, который как ей казалось был построен для самых настоящих конных экипажей. При этом она немедленно оказалась рядом с задней частью высокого микроавтобуса с надписью «Неспешная трапеза». Большой, высокий свежеокрашенный насыщенной баклажанового цвета краской, с тускло-бронзовой надписью, словно бы сама королева была вегетарианкой и любила Обри Бердсли, если считать что «Неспешная трапеза» имеет отношение к вегетарианству.

— Привет, — сказала водитель, симпатичная брюнетка норвежской внешности в кепке как у Фолея. Она была профессиональным водителем и актрисой одновременно. Холлис знала все это, потому что подслушала как Гаррет нанимал ее через кого-то еще, но пока она не встретила ее сейчас она не понимала о чем идет речь. — За этими дверями две пристегнутых на молнии панели, — сказала водитель, показывая на заднюю часть автомобиля. — Я открою для вас первую, затем закрою ее, затем вы откроете и закроете вторую. Это для того, чтобы свет не было видно снаружи. Понятно? — Девушка улыбнулась и Холлис почувствовала что улыбнулась в ответ. Кроме управления машиной, Холлис знала что задача девушки привлечь внимание властей, в случае, если там, где они позже запаркуются, возникнут какие-нибудь проблемы. Теперь девушка открыла одну из задних дверей микроавтобуса, обнажив натянутую вертикальной стеной черную ткань, как в реквизите какого-нибудь фокусника. Она поднялась по трем очень крепким на вид, раскладным алюминиевым ступеням, прямо к поднимающейся вверх, высокой вертикальной застежке молнии. — Дайте мне вашу сумку. — Холлис отдала сумку. Водитель просунула ее в щель и спустилась вниз. Холлис поднялась по ступенькам, затем протиснулась в щель, ощутив странное прикосновение зубчиков молнии к своему запястью, затем повернулась и потянула застежку вниз, насколько смогла. Девушка перехватила эстафету с застежкой и утащила ее до самого низа, оставив Холлис в полной темноте.

За ней затрещала другая застежка молния, выпуская поразительно яркий свет. Она повернулась и увидела Гаррета, а за ним Пепа, надевающего на себя нечто, что она немедленно опознала как уродливую футболку.

— Я и не думала что она в буквальном смысле будет такой уродливой, — сказала она, перешагивая через вторую молнию.

Она была. Пеп, в черных велосипедных трико, одевал на себя огромнейшую, уродливейшую футболку из всех, что она когда-либо видела. Из тонкого, дешевого на вид хлопка, цвета приборов для стомы, похожего на псевдо-Кавказский телесный тон. По ее поверхности, уныло-черными полутонами были набросаны гигантские детали. Ассиметричные глаза на уровне груди и зловещий рот в районе промежности. Позже она уже не смогла точно сказать что именно делало эту футболку такой уродливой, за исключением пожалуй того, что это в каком-то смысле напоминало панк, в каком-то смысле искусство и фундаментально представляло собой некое оскорбление. Диагонали по краям продолжались с боков и вокруг трико. Рукава свободные. Пеп искоса поглядел на нее, или возможно просто посмотрел на нее, натягивая через голову ремень темно-зеленой курьерской сумки и складывая в нее то, что она опознала как еще одну Гарретовскую вещь для вечеринки.

— Не забудь снять эту сумку, — сказал Гаррет. Он сидел в черном офисном кресле, которое похоже было пристегнуто хомутами к баклажанно-сияющему полу. — А то визуально выглядит странно.

Пеп хитро ухмыльнулся или может быть просто улыбнулся в ответ, затем отступил за нее через открытую молнию за второй холст черной ткани. На спине его она обнаружила то же отвратительное малево. Он наклонился, поднял ее сумку и просунул ее внутрь, затем опустил молнию и исчез. Она услышала треск открывающейся второй молнии, затем ее повторный треск, затем звук, сопровождающий закрытие двери.

Она повернулась к Гаррету но обнаружила что он закрепляет свой ноутбук в подставке, которая держалась на конструкции из черных пластиковых труб. Трубчатая конструкция, похожая на геометрическую модель прямоугольного параллелепипеда заполяла почти весь интерьер микроавтобуса. Как и кресло Гаррета она удерживалась на месте такими же светопоглощающими черными лентами, которыми скрепляют декорации на съемках. К конструкции были примонтированы два плазменных экрана, один над другим, кабели, коробки, в которые эти кабели были включены и различные очень стильные светодиодные лампы.

— Куда мы едем? — спросила Хайди странно приглушенным голосом. Она сидела на полу в передней части, а за ее спиной был виден еще один черный холст с застежкой молнией в середине.

— Должны узнать в ближайшее время, — ответил Гаррет, заканчивая закреплять компьютер так, чтобы он располагался прямо перед ним, словно бы установленный на невидимый стол.

— Куда отправился Аджей?

— Туда же, куда собираемся отправиться мы, — скзал Гаррет, — но с Чарли.

Внутри пахло клеем для пластика, новой электроникой и прогревшимися лампами.

— Садись рядом с Хайди, — обратился Гаррет к Холлис, услышав стук закрывшейся водительской двери. — Там поролон.

Холлис села.

— Ебнуться можно, — произнесла Хайди переводя взгляд широко открытых глаз с Холлис на окружающую их обстановку. — Клаустрофобия.

— Что клаустрофобия? — спросила Холлис.

— У меня клаустрофобия, — сообщила Хайди.

Водитель завел двигатель и микроавтобус двинулся прочь от Корпуса.

«Договорились» — беззвучно сказала Холлис, обращаясь к хорьку, подумав что в действительности они конечно же никогда ни о чем не договаривались.

— Я никогда не слышала чтобы ты что-нибудь говорила о клаустрофобии, — сказала Холлис.

— Фудживара сказал что это из-за моего брака с гребанным уродом. Поэтому я к нему и пошла в основном. Понимаешь? Я думала что мне просто хочется вышибить из кого-нибудь мозги нахер.

— А ты думаешь что это не из-за этого?

— Когда он успокоил меня, с помощью этих сборных моделей, мне удалось увидеть что это было просто желание не чувствовать себя загнанной в ловушку.

— Ты уже закончила своего Грудного Истребителя? — она подумала что это может помочь заставить ее продолжать разговор.

— Не совсем, кое-какие детали еще остались, — грустно ответила Хайди.

— Примерное время прибытия? — спросил Гаррет у кого-то. Он теперь разговаривал кодированными аббревиатурами, с неизвестным количеством собеседников. Его гарнитура была подключена к переключателю, на котором висела целая осьминожья галактика телефонов.

— Что насчет нас? — спросила Хайди. — Мы тоже?

— Тише. Ему нельзя отвлекаться.

— Ты понимаешь что он делает?

— Нет, к тому же это достаточно сложно все.

— Сестра Аджея сделала из него европейца. Заполнила впадинку на носу мастикой. Перекрасила его волосы в дрисневый цвет и напылила дрянь по бокам.