Лев Остерман - Римская история в лицах

• Название: Римская история в лицах
• Автор: Лев Остерман
• Издательство: Издательство «О. Г. И.»
• Жанр: История
• Год: 1997
• ISBN: 5-900241-46-7

Лица... Личности... Личины... Такова история Рима в своеобразном изложении Льва Остермана: автор анализирует деяния ярких, необычных личностей — политиков, поэтов, полководцев, — реконструируя их психологические портреты на фоне исторического процесса. Но ход истории определяют не только великие люди, а целые группы, слои общества: плебс и «золотая молодежь», жители италийских провинций и ветераны римской армии, также ставшие героями книги. Читатель узнает, как римляне вели войны и как пахали землю, что ели и как одевались, об архитектуре и способах разбивки военных лагерей, о рынках и театрах. Читатель бродит по улицам и рынкам, сидит в кабачках и греется в термах, читает надписи на стенах и слушает, как беснуется и замирает, низвергает кумиров и ликует вечный город. Читатель воочию видит благородные лики и гнусные личины, следит за формированием истинно римского великого характера, ставшего идеалом в веках для лучших сынов России и Европы...

=================================

Памяти Натана Эйдельмана

=================================

---

Не меньшую заботу о бескровном разрешении конфликта Цезарь проявил и в отношении Массалии. Осадные сооружения уже вплотную подступили к ее стенам, но Цезарь прислал в письме к Требонию распоряжение воздерживаться от штурма. Он опасался, что солдаты расправятся с населением города. Массалийцы тоже умоляют осаждающих дождаться возвращения Цезаря, уповая на его милосердие. Солдаты Требония утрачивают бдительность. Этим коварно пользуются массалийцы. В ветреную погоду они совершают внезапную вылазку и поджигают плотину, башни, метательные орудия и прочие сооружения. Возмущенные обманом цезарианцы в короткий срок восстанавливают все необходимое для штурма и горят жаждой отмщения. В этот момент прибывает Цезарь. Массалия капитулирует. Луцию Домицию удается бежать морем. И опять твердая рука полководца пресекает возможность кровопролития. Массалийцы должны отдать все оружие, корабли и деньги из городской казны, но Цезарь сохраняет не только жизнь и свободу граждан Массалии, но даже статус этого вольного города «во внимание, — как он пишет, — к его имени и древнему происхождению».

Таким образом, обеспечен испанский тыл, обезврежена предавшаяся Помпею Массалия. И все еще не погиб в бою ни один римский гражданин. Удивительно, но Цезарю удается вести все дальше свою «бескровную революцию». Впрочем, это относится только к тем военным действиям, которыми руководил сам Цезарь. Курион был послан им в Сицилию с войском против Катона. После того, как тот без боя покинул остров, Курион по собственной инициативе переправился в Африку. Преследуя одного из легатов Помпея, бежавшего из Италии, он столкнулся с нумидийским царем Юбой, потерпел решительное поражение и погиб в бою. Но все-таки здесь римские воины пали от рук варваров, а не сограждан.

Еще под Массалией Цезарь получил известие о том, что в Риме он назначен диктатором. Это назначение было произведено, мягко говоря, не совсем обычным способом. Согласно закону, решение о введении диктатуры (сроком на шесть месяцев) мог принять только сенат. Он поручал одному из консулов назначить диктатора. Между тем обоих консулов не было в Риме. Диктатором Цезаря назначил претор Эмилий Лепид, испросив на это полномочий у Народного собрания. В своих «Записках» Цезарь пишет, что, находясь в Массалии... «он узнал, что в Риме проведен закон о диктатуре и что именно его назначил диктатором претор Лепид». Интересно, кого бы еще мог назначить Лепид, оставленный Цезарем в качестве военного коменданта Рима? Возникает сильное подозрение, что назначение диктатором было предусмотрено самим Цезарем еще до отъезда в Испанию. И вот с какой целью. Диктатор вовсе не обязан оставаться в этом звании в течение полугода. Если положение дел нормализуется, он может сложить с себя полномочия до срока и провести выборы новых консулов. Приближался тот самый 48-й год, когда Цезарь (еще так загодя) рассчитывал стать консулом. Сенат помешал ему добиться этого нормальным путем. Ну что же. Он осуществит свои планы через диктатуру!

И действительно, по прибытии в Рим Цезарь оставался диктатором всего... 11 дней. Впрочем, и за этот ультракороткий срок он сумел провести через Народное собрание кое-какие неотложные мероприятия. В частности, получила компромиссное разрешение проблема неуплаты долгов (в связи с нестабильностью финансовой ситуации — что случается, по-видимому, во все смутные времена). Право римского гражданства получили Цизальпинская Галлия и испанский город Гадес, существенно поддержавшие в свое время Цезаря.

Затем Цезарь созвал комиции для выбора консулов, предложил свою кандидатуру и, разумеется, был избран вместе с одним из своих сторонников. Это весьма существенно меняло ситуацию. Республиканские институты власти, хотя уже малоэффективные, были еще живы. Традиционное римское уважение законов и заветов старины сделало бы чрезвычайно рискованной попытку ниспровержения всех этих институтов одновременно. Восстав в первую очередь против сената, Цезарь стремился использовать в своей борьбе с ним законную власть консула. Ведь до сих пор он в глазах римского народа был всего лишь мятежным наместником и полководцем. Консулы же оставались на стороне Помпея. Теперь их год заканчивался...

В конце декабря Цезарь прибыл в Брундисий, имея в виду переправиться с войском в Грецию. Вместе с ним пришли только два первых легиона из-под Массалии, порядком уставшие после долгого пешего похода. На месте уже находились три легиона ветеранов, начавшие с Цезарем год назад италийскую кампанию. А также — новобранцы. Всего он мог рассчитывать собрать в Брундисий примерно десять легионов неполного состава, то есть около сорока тысяч солдат. Но беда в том, что имевшийся в распоряжении Цезаря небольшой флот был незадолго до того потерян одним из его легатов в морском бою. А те корабли, которые за год успели построить или нанять, могли взять на борт от силы половину войска, стекавшегося в Брундисий, Конечно, в зимнее время никто и не предполагал отправляться в плавание на перегруженных кораблях по бурному Адриатическому морю. Но вряд ли можно было надеяться на существенное пополнение флота к весне. Не были сделаны и необходимые для такой экспедиции запасы продовольствия и снаряжения.

Между тем Помпей за год своего пребывания в Македонии успел собрать и обучить вместе с переброшенными из Италии девять легионов. Еще два должен привести из Сирии давний неприятель Цезаря и тесть Помпея Метелл Сципион. Вассальные и союзные Риму города и царства Востока прислали вспомогательные войска. Конница — цвет римской и италийской молодежи — насчитывает семь тысяч всадников. Наконец, у западных берегов Греции находится огромный флот Помпея: 500 боевых кораблей и великое множество легких судов. Командует флотом Марк Бибул — тот самый, что десять лет назад тщетно пытался остановить восхождение Цезаря. Помпей был абсолютно убежден в том, что через такой заслон Цезарю не удастся перебросить свои войска из Брундисия в Грецию по морю. Поэтому свое войско он держит на удобных зимних квартирах в Фессалии, близ восточного побережья Балканского полуострова. Весной 48-го года он намеревается, соединив все свои силы, посуху пройти вдоль побережья Адриатики и возвратиться в Италию. Временное отступление в Грецию себя оправдало. Все учтено и рассчитано правильно!.. Кроме одного, но очень существенного — личности и военного гения противника!

Цезарь понял, что единственный шанс на успех экспедиции связан именно с неблагоприятностью обстоятельств и трудностью его положения. В частности, и с нехваткой кораблей, о чем Помпей и Бибул, без сомнения, осведомлены. А потому и совершенно уверены, что с такими транспортными средствами он не решится выйти в море — тем более зимой. Но... зимние штормы столь же неприятны для моряков Бибула, а излишняя уверенность на войне может сыграть дурную шутку!

Немедленно по прибытии в Брундисий Цезарь собирает всех находившихся там солдат на сходку и обращается к ним с речью. В своих «Записках» он о ней упоминает весьма кратко. Быть может, потому, что не хочет привлекать внимание читателей к тому, сколь рискованным, если не сказать авантюрным, было принятое им решение. В очередной раз он поставил на карту все, к чему так упорно продвигался в течение, по меньшей мере, последних двадцати лет своей жизни. Аппиан, оценив всю драматичность момента, приводит подробный пересказ речи Цезаря. Я позволю себе процитировать один фрагмент:

«О, мужи, — обращается к солдатам Цезарь, — вы, которые мне помогаете в величайших делах, знайте, что ни бурность погоды, ни запоздание некоторых войсковых частей, ни недостаток соответствующего снаряжения не удерживают меня от движения вперед. Ибо я полагаю, что быстрота в действиях мне будет полезнее всего этого и что мы, первые, которые прежде других сюда прибыли, должны, полагаю я, оставить здесь на месте рабов, обоз и все снаряжение, чтобы имеющиеся в наличности корабли могли вместить нас самих. Самим же, немедленно отправившись на судах, испытать, не удастся ли, укрывшись от врагов, противопоставить бурным непогодам доброе счастье, малочисленности — смелость, нашей бедности — изобилие у врагов, которым мы должны овладеть, как только выйдем на сушу, ибо знаем, что если мы их не победим, то у нас своего собственного ничего нет. Итак, мы пойдем за рабами, снаряжением и съестными припасами врагов, пока они находятся под кровлей зимних стоянок. Пойдем, пока Помпей полагает, что и я стою на зимней стоянке... Вам, хотя вы сами это знаете, я скажу, что самое важное в военном деле — это неожиданность... Я же сам и в настоящее время предпочел бы скорее тратить время на плаванье, чем на разговоры, чтобы Помпей увидел меня тогда, когда, по его расчетам, я еще занимаюсь организацией власти в Риме. Хотя я знаю вашу покорность, все же я жду ответа». (Аппиан. Гражданские войны. 11, 53, 54)