Лев Остерман - Римская история в лицах

• Название: Римская история в лицах
• Автор: Лев Остерман
• Издательство: Издательство «О. Г. И.»
• Жанр: История
• Год: 1997
• ISBN: 5-900241-46-7

Лица... Личности... Личины... Такова история Рима в своеобразном изложении Льва Остермана: автор анализирует деяния ярких, необычных личностей — политиков, поэтов, полководцев, — реконструируя их психологические портреты на фоне исторического процесса. Но ход истории определяют не только великие люди, а целые группы, слои общества: плебс и «золотая молодежь», жители италийских провинций и ветераны римской армии, также ставшие героями книги. Читатель узнает, как римляне вели войны и как пахали землю, что ели и как одевались, об архитектуре и способах разбивки военных лагерей, о рынках и театрах. Читатель бродит по улицам и рынкам, сидит в кабачках и греется в термах, читает надписи на стенах и слушает, как беснуется и замирает, низвергает кумиров и ликует вечный город. Читатель воочию видит благородные лики и гнусные личины, следит за формированием истинно римского великого характера, ставшего идеалом в веках для лучших сынов России и Европы...

=================================

Памяти Натана Эйдельмана

=================================

---

В течение первых трех дней июля 17-го года Рим исключительно торжественно праздновал начало нового века («Секулярные игры»). Слово «век» в те времена означало не столетие, а, согласно еще этрусским верованиям, некий важный период в жизни народа. Тем не менее, продолжительность таких периодов была примерно одинаковой — около 110 лет. Их границы отмечались божественными знамениями. На этот раз таковым сочли появление кометы. Август сам возглавил подготовку праздника. Начался он глубокой ночью 1 июля. На берегу Тибра на специально воздвигнутых трех алтарях император принес жертвы и прочитал молитвы о процветании Рима, адресованные трем сестрам мойрам — богиням Судьбы. На вторую ночь моления и жертвы были посвящены богине рождения, на третью — матери Земле. А днем торжественные процессии во главе с Августом направлялись к храмам главных богов. В первый день на Капитолии принесли в жертву Юпитеру белого быка, на второй, там же, белую корову Юноне. На третий день процессия направилась на Палатин к новому храму Аполлона. Все остальное время было отдано спортивным играм и представлениям. Хор мальчиков и девочек исполнил «Вековую песнь», написанную специально для этого случая Горацием.

Эти годы можно считать апогеем правления Августа. Они были отмечены миром и относительным процветанием всех частей огромного государства. Власть принцепса укрепилась окончательно. Народ его боготворил, сенат был послушен. Надо сказать, что и сам Август по мере утверждения своего единовластия все чаще пользовался любым удобным случаем, чтобы показать свое уважение к римскому народу и сенату. Светоний пишет, что...

«К общим утренним приветствиям он допускал и простой народ, принимал от него подношения с необычной ласковостью: одному оробевшему просителю он даже сказал в шутку, что тот подает ему просьбу, словно грош слону. Сенаторов в дни заседаний он приветствовал только в курии на их местах, к каждому обращаясь по имени, без напоминания (т. е. шестьсот человек знал по имени. — Л.О.). Даже уходя и прощаясь, он не заставлял их вставать с места. Со многими он был знаком домами и не переставал бывать на семейных праздниках, пока однажды в старости не утомился слишком сильно на чьей-то помолвке...

...Не раз, возмущенный жестокими спорами сенаторов, он покидал курию. Ему кричали вслед: «Нельзя запрещать сенаторам рассуждать о государственных делах!». При пересмотре списков, когда сенаторы выбирали друг друга, Антистий Лабеон подал голос за жившего в ссылке Марка Лепида, давнего врага Августа, и на вопрос Августа, неужели не нашлось никого достойнее, ответил: «У каждого свое мнение». И все-таки за вольные или строптивые речи от него никто не пострадал. Даже подметные письма, разбросанные в курии, его не смутили: он обстоятельно их опроверг и, не разыскивая даже сочинителей, постановил впредь привлекать к ответу тех, кто распространяет под чужим именем порочащие кого-нибудь стихи или письма.

...Присутствуя на выборах должностных лиц, он всякий раз обходил трибы со своими кандидатами и просил за них, по старинному обычаю. Он и сам подавал голос в своей трибе, как простой гражданин. Выступая свидетелем в суде, он терпел допросы и возражения с редким спокойствием. Он уменьшил ширину своего форума, не решаясь выселить владельцев из соседних домов». (Светоний. Божественный Август. 53-57)

Республика как будто воскресла, и Август — истинный ее властитель — казался олицетворением республиканских традиций и добродетелей. В его отношении к согражданам нет теперь и тени высокомерия. Скорее его отмечает дружелюбная простота:

«Праздники и торжества, — пишет Светоний, — справлял он обычно с большой пышностью, а иногда — только в шутку. Так на Сатурналиях... он иногда раздавал в подарок и одежды, и золото, и серебро, иногда — монеты разной чеканки, даже царские и чужеземные, а иногда только войлок, губки, мешалки, клещи и тому подобные предметы с надписями двусмысленными и загадочными. Любил он также на пиру продавать гостям жребии на самые неравноценные предметы или устраивать торги на картины, повернутые лицом к стене, чтобы покупки то обманывали, то превосходили ожидания покупателей». (Там же, 75)

Наверное, пора попытаться разрешить загадку, поставленную в начале этой главы. Как совместить утверждения Светония о любви, которую питали римляне к Августу, а также только что приведенные свидетельства его терпимости и дружелюбия с обликом мстительного и крайне жестокого молодого человека, каким выказывает себя Октавиан в последних главах 2-го тома нашей «Истории»? Ну, конечно, многое можно отнести на счет его молодости и страха, который испытывал Октавиан в первые годы своей борьбы за власть в Риме. А потом? Как объяснить столь существенную перемену к лучшему, произошедшую с ним за годы единоличного правления? Ведь очень часто «испытание властью» дает прямо противоположные результаты. Я уже упоминал, что Август был личностью не обычной — он был умен и крепок духом. Жизненный опыт постепенно убеждал первого императора в мудрости политики милосердия, о которой ему в свое время говорил Юлий Цезарь. Кроме того, его правление было счастливым, а счастье — великодушно! Быть может, свою роль сыграли влияние Ливии и то обстоятельство, что в семье императора царил мир. К тому же, наконец, возникла радостная уверенность в том, что он сможет передать власть в Риме своему прямому потомку. В 17-м году Юлия родила второго мальчика. Август усыновил обоих внуков. Теперь они именовались торжественно: Гай и Луций Цезари. Если случится так, что он не доживет до тех пор, пока они вырастут, регентом останется их родной отец — верный друг Агриппа. Все это способствовало милости и благорасположению императора. Я вовсе не хочу сказать, что Август сумел совсем избавиться от некоторой, по-видимому прирожденной, жестокости. Но в отсутствие серьезных жизненных затруднений жестокость может уйти в самую глубину души человека. В конце жизни Августа, как мы увидим, она проявится довольно своеобразно.

В течение трех последующих лет Август принимает меры по укреплению безопасности северной границы Италии. Возможно, для этого имелись объективные предпосылки. Во всяком случае в эти годы римские войска под командованием Тиберия и Друза оттесняют варварские племена от предгорий Альп на север, за верхнее и среднее течение Дуная. Образуются две новые римские провинции: Ретия и Норик (на территории нынешних Баварии и Австрии).

Заняв линию обороны по правому берегу Дуная, Август в 14-м году проводит второе крупное сокращение римского войска. Как и прежде, император наделяет ветеранов землей, купленной на собственные средства. Появляется уверенность в том, что мир для Рима обеспечен надежно и на долгие времена. В связи с этим пантеон римских богов пополняется еще одним божеством, которое именуется Августов мир. По постановлению сената в 13-м году на Марсовом поле закладывается строительство алтаря для нового божества. Знаменитый «Алтарь мира» будет освящен лишь в 9-м году. Однако имеет смысл кратко описать его в этой главе, рядом с рассказом о других сооружениях эпохи Августа. По сравнению с ними алтарь был невелик, но искусно украшен. Он представлял собой прямоугольную мраморную ограду размером 11,6х10,6 метров при высоте 6 метров. В центре огражденной площадки на ступенчатом постаменте стоял жертвенник. Проемы в западной и восточной стенах ограды открывали сквозной проход мимо алтаря. Примечательны двухъярусные барельефы, покрывавшие всю наружную поверхность ограды. Нижний ярус был декорирован сложным растительным орнаментом, а верхний заполнен многофигурными композициями. Здесь и Земля, вскармливающая двух младенцев, и богиня Рима, и Эней, приносящий жертву Пенатам, и торжественная процессия во главе с самим Августом. Ежегодно на Алтаре магистраты, жрецы и весталки славили Августов мир, приносили жертвы и молились о его сохранении.

В 12-м году в возрасте семидесяти семи лет умер Марк Лепид, освободив наконец высший жреческий сан великого понтифика. В «Оградах» Цезаря собрались комиции для избрания его преемника. Единственный претендент — Август. Вот уже прошло тайное голосование, заканчивается подсчет голосов по трибам. Он затянулся потому, что стечение народа на эти выборы необычайное. Многие граждане специально прибыли в Рим из муниципий, деревень и колоний ветеранов. Они хотели» увидеть императора и голосованием выразить ему свою любовь. Огромный прямоугольник «Оград» заполнен до отказа. В лучах вечернего солнца розовеют белые парадные тоги. В толпе царит настроение радостного ожидания, к синему небу поднимается праздничный гул доброй сотни тысяч голосов. На трибуне, воздвигнутой в середине длинной восточной стороны портика, лицом к народу стоит Август в окружении семьи и ближайших друзей. Он тоже ждет результатов голосования, в которых, впрочем, нет оснований сомневаться. Рядом с ним девятилетний Гай и пятилетний Луций Цезари. Император положил руки на плечи внуков и задумался: