Георгий Холопов - Докер

• Название: Докер
• Автор: Георгий Холопов
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1984

Книга лауреата Государственной премии РСФСР Г. К. Холопова состоит из произведений разных лет и разных жанров.

Особое место занимают в книге повести и рассказы, посвященные Великой Отечественной войне.

---

Когда в марте 1919 года в Венгрии была провозглашена Советская республика, Маргарита уже была замужем. Муж — коммунист, портной.

Но недолго просуществовала в стране народная власть. На Советскую Венгрию со всех сторон полезли войска Антанты, Беретьоуйфалу был оккупирован румынскими войсками.

Боясь репрессий, Маргарита с мужем уехали из родного города.

Некоторое время они жили в Бухаресте, работали на разных предприятиях, разумеется, всюду оставаясь профсоюзными агитаторами. Муж к тому же выполнял партийные поручения, среди которых были и очень ответственные.

В 1926 году, во время всеобщей забастовки в Бухаресте, они оба были арестованы. Арестовано было и много других забастовщиков. Но по всей стране прокатились мощные демонстрации в защиту заключенных, и их до суда выпустили на волю.

Маргариту к суду так и не привлекли, а муж был осужден на десять лет. До тюрьмы, правда, стражники его не довезли. Друзья устроили ему побег. Некоторое время он скрывался в городе, потом пробрался в Вену, оттуда — в Берлин.

Через месяц, купив фальшивый паспорт, в Берлин пробралась и она с семилетним Ласло.

В те годы в Германии была большая безработица. Устроиться где-нибудь было очень трудно. Семья бедствовала, иногда не на что было купить даже килограмм картошки. Некоторое облегчение наступило, когда Маргарита временно устроилась работать дворником. Хоть за квартиру теперь не надо было платить. Но все равно трудно было сводить концы с концами.

Решили эмигрировать за океан, в Аргентину. У них уже были оформлены паспорта. Но за несколько дней до выезда в Аргентину их навестил представитель партийного комитета и сказал, что есть возможность поехать в Советский Союз.

Предложение, конечно, было принято с большой радостью, и они стали собираться в дорогу. Летом 1928 года семья пересекла советскую границу.

По приезде в Москву мужа сразу же отправили лечиться в Ялту — у него оказались больные легкие. МОПР позаботился о путевке в санаторий. Маргарита стала работать на фабрике «Парижская коммуна».

Но в Москве было трудно с квартирой. Вскоре после возвращения мужа из Крыма они переехали в Ленинград. К сожалению, и здесь им пришлось пожить недолго: у мужа снова резко ухудшилось здоровье. Что же делать? Врачи посоветовали переменить климат, уехать куда-нибудь на юг. Но куда? Остановились на Ростове.

В Ростове было хорошо. Она работала на обувной фабрике, муж лечился, Ласло снова ходил в школу. Поправившись, муж уехал на село как двадцатипятитысячник — для укрепления колхозного строительства.

Маргарита Бернгардовна на фабрике стала бригадиром. Активно участвовала в общественной работе, избиралась членом Ростовского горсовета.

Так продолжалось до 1934 года. Сперва мужа, а потом и ее вызвали в Москву и направили учиться в Коммунистический университет национальных меньшинств Запада. А через два года, по вызову своей партии, они уехали поближе к венгерской столице — в Чехословакию. Работа предстояла опасная, поэтому Ласло оставили в Москве.

В Праге они занимались организацией доставки нелегальной коммунистической литературы в Венгрию и Румынию. Это было трудное дело. Часто случались провалы. Логичнее было в сложившихся условиях эту литературу издавать в самих этих странах. С их предложением согласились, и они перебрались в Румынию.

В Бухаресте муж взял патент и открыл портновскую мастерскую. А вскоре они создали подпольную типографию в одном из бухарестских подвалов.

Газеты, брошюры, листовки выносились небольшими пачками темными ночами.

Провал подпольной типографии был случайным. Как-то в летний жаркий вечер, когда все легли спать, один из наборщиков приоткрыл окно и так его оставил. Ночью в подвал забрались воры.

Пришлось срочно искать новое помещение, перевозить печатные машины, шрифты. С необыкновенным трудом все это удалось сделать Маргарите Бернгардовне и ее мужу, но сами они попали под слежку.

Шпики долго вели за ними наблюдение, и однажды мужа арестовали. Ее об этом немедленно предупредили, она постаралась уничтожить кое-какие материалы, но скрыться уже не успела, была схвачена на улице.

Маргариту Бернгардовну привели на квартиру, перевернули здесь все вверх дном, но, не найдя ничего компрометирующего, сунули ей в карман пальто «Коммунистический манифест» и увезли в тюрьму.

В феврале 1940 года их судили. Мужу дали семь лет тюрьмы, ей — три года. На разные сроки были осуждены и другие коммунисты, арестованные по делу подпольной типографии.

Каждую ночь в тюрьме шли допросы, пытки. Многих избивали до полусмерти, приводили в камеры в неузнаваемом виде. Но коммунисты держались стойко.

Потом заключенных стали перевозить из города в город, из одной тюрьмы в другую. В этих тюрьмах Маргарита Бернгардовна и заболела тяжелой формой ревматизма.

Прикованной к тюремной койке она встретила известие о нападении фашистской Германии на Советский Союз.

В войну на стороне Германии вступила и королевская Румыния.

Надо было думать о семьях политзаключенных, оставшихся без кормильцев, чем-то им помочь. Вот тогда-то Маргарита Бернгардовна занялась лепкой фигур из хлебного мякиша. Научила ее этому румынская художница, сидевшая с нею некоторое время в одной камере. Фигурки тайно выносились из тюрьмы, их продавали за приличную плату. Среди покупателей были и состоятельные коллекционеры, высоко ценившие искусство тюремных ваятелей.

В 1943 году, в честь дня рождения короля или какого-то другого события, была объявлена амнистия. Маргариту Бернгардовну милостиво перевели в концлагерь, а через некоторое время выпустили. Правда, она оставалась поднадзорной, каждое воскресенье ей надо было регистрироваться в полиции.

Немного поправившись, она пошла в прислуги, потом устроилась закройщицей в сапожную мастерскую. Но однажды во время бомбежки Бухареста во дворе мастерской сгорела цистерна с горючим, сгорела и мастерская, а ее завалило рухнувшим сводом. При этом ее сильно контузило.

В тяжелом состоянии она целый год пролежала в квартире одной рабочей семьи, пока Румыния не была освобождена.

Муж ее в это время находился в лагере политзаключенных. За день до спасения лагеря советскими войсками гестаповцы расстреляли пятьдесят шесть румынских и венгерских коммунистов и триста советских партизан. Среди расстрелянных был и ее муж Евгений (партийная кличка — Фельд). После этой массовой бойни чудом выжили только два коммуниста-венгра. Один из них — товарищ Галл — рассказал ей потом о смерти ее мужа.

После окончания войны Маргарита Бернгардовна переехала в Будапешт, вернее — ее туда перевезли: она даже на костылях не могла ходить.

Ее лечили, народная власть проявляла всяческую заботу о старой коммунистке. По ее просьбе были предприняты поиски Ласло. Особую энергию в этих поисках проявил сотрудник Советской контрольной комиссии в Будапеште капитан Остапчук. Он и нашел Ласло, служившего тогда в наших десантных частях на Дальнем Востоке.

Когда мы с Ласло собрались уходить, Маргарита Бернгардовна подошла к книжному шкафу, задумчиво обратилась ко мне со словами:

— Что же вам подарить на память?

— Что-нибудь из бухарестской коллекции, мама, — подсказал Ласло.

Маргарита Бернгардовна открыла дверцу и взяла с полки небольшую корзиночку с темно-красными тюльпанами.

— Эти тюльпаны случайно сохранились у одного из собирателей моих тюремных работ. Потом, через десяток лет, он их мне вернул. Остальное, что вы видите здесь, — это мои поздние работы. Леплю на досуге, дарю их в дни праздников моим товарищам, ветеранам партии.

Она бережно упаковала корзиночку с тюльпанами в вату, положила в круглую картонную коробку и протянула мне.

Теперь корзиночка с тюльпанами хранится в моем книжном шкафу в Ленинграде. У меня нет более ценного сувенира, чем эти тюльпаны, вылепленные из хлебного мякиша венгерской коммунисткой в годы минувшей войны в бухарестской тюрьме.

ЧЕЛОВЕК С ЧИСТОЙ СОВЕСТЬЮ

В Будапеште стояла тропическая жара, хотя была еще только середина мая.

В Буду, где жил Пал Фельдеш, я ехал в раскаленном, как сковорода, такси по запруженному машинами проспекту Кошута.

«Да, неудачный мы выбрали день для встречи. Не вернуться ли мне обратно в прохладу гостиничного номера с холодным душем?» — думал я, то поднимая, то опуская стекла на дверцах «Волги»: и от стен домов полыхало нестерпимым жаром. Хотя я сидел в одной рубашке-безрукавке, но ее в пору уже было выжать.

Я бы, конечно, вернулся назад, если б ехал к кому-нибудь другому. Но я ехал к Палу Фельдешу!..

Когда я позвонил ему в первый раз, у него гостили бывшие белорусские партизаны.

Когда я ему снова позвонил через несколько дней, он уезжал читать лекции студентам.