Лев Кассиль - Том 5. Ранний восход. Маяковский – сам

• Название: Том 5. Ранний восход. Маяковский – сам
• Автор: Лев Кассиль
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1965

В собрание сочинений известного советского детского писателя вошло всё лучшее, созданное писателем. В пятый том собрания сочинений Льва Кассиля вошли: повесть «Ранний восход», очерки «Маяковский – сам», «Чудо Гайдара», «Шагнувший к звёздам», из записей разных лет: «Пометки и памятки», избранные главы из книги «Про жизнь совсем хорошую». Послесловие В. Смирновой.

Рисунки художника И. Година.

http://ruslit.traumlibrary.net

---

Читатели, особенно юные, обычно принимают за подлинность все, что написано на каждой странице, то есть считают, что все так и было в жизни, как сказано в книге; однако на деле все это гораздо сложнее. Писатель ведь не стенографист, записывающий все, что слышит, и не фотограф, моментально фиксирующий то, что увидел. В работе писателя участвуют не только его руки, которые держат перо или стучат по клавишам пишущей машинки, но прежде всего его ум, его память, его воображение и все его пять чувств. Из всех тех знаний жизни, которые ему подсказывают его память и чувства, всех мыслей, которые приходят ему на ум, из всех картин, какие рисуются его воображению, писатель должен отобрать самое главное, самое интересное и важное. Как из длинного многочлена надо суметь вынести за скобку то, что чудесным образом упростит и осветит решение сложной задачи… И нужно отыскать самые точные, и верные, и запоминающиеся слова, чтобы передать читателям то, что отобрано из жизни. Представьте себе, что школьника заставили переписывать несколько раз его классное сочинение, – он бы считал, наверное, что это наказание. А писатель сидит над каждой страницей, переписывает, черкает, правит – и для него радость, когда он находит именно то выражение, какого добивается. Вот почему так смешно было Кассилю, когда какой-то малыш, увидев его исчерканную, правленную рукопись, удивился, что писатель «так плохо пишет»! Работа писателя – не чистописание, а увлекательный труд, похожий на труд изобретателя.

И, конечно, Швамбрания, войдя вместе со своими создателями в повесть, приобрела много новых черт, новых деталей. И главная прелесть новизны была в том задорном и веселом юморе, с каким автор рассказывал эту быль-небылицу своего детства. Вторично создавая Швамбранию – в книге, – он теперь по-другому относился к ней: он и любил ее, как милое воспоминание детских лет, и смеялся над ней, и сам разрушал ее «тайны», и помогал волнам жизни размывать берега этой утлой мальчишеской фантазии. Самым интересным в повести было не то, что случилось в маленькой выдуманной Швамбраиии, а то, что происходило вокруг нее в действительности – в докторском доме, в гимназии, в городе Покровске и во всем большом мире. Во второй раз Лев Кассиль был властителем своей Швамбрании, по теперь он был умным и добрым властителем, он пе искал утехи для самого себя, у него была очень важная цель: сделать из этого материала веселую и хитрую книгу для нового пионерского племени. И вот он рассказал всем этим новым мальчишкам и девчонкам историю детства ребенка «из хорошей семьи» на рубеже двух миров, в переломном времени в пору революции.

В творчестве каждого писателя есть обычно какое-то произведение, решающее его литературную судьбу, самое заветное, чему отданы сокровенные мысли и свежесть и сила молодого таланта. И хотя Кассилем написано много книг для детей, таким произведением является для него, несомненно, книга «Швамбрания» и «Кондуит» – две повести, слившиеся в одну повесть о детстве. Здесь был осмыслен первый жизненный опыт, те первые уроки общественного бытия, которые были получены в первые годы революции, здесь был найден свой, кассилевский стиль – острый, каламбурный, с необычными – с большой буквы – сочетаниями слов, а главное – здесь было найдено отношение к детям, которое определило всю его дальнейшую работу для детей и которое так отвечало новым стремлениям и идеям, принесенным в педагогику революцией. Хотя книги эти вышли в начале 30-х годов, писатель и впоследствии не раз возвращался к ним. Многие новые детали, даже целые сцены вошли в повествование. Но эти позднейшие «додумки» в целом не изменили книгу: в ней жило то первоначальное восприятие жизни двумя маленькими мальчиками из провинциального города Покровска в годы первой мировой войны и в первые дни революции. Повесть Кассиля в чем-то перекликается с книгой В. Катаева «Белеет парус одинокий»; время там другое – канун революции 1905 года, но среда та же: провинциальный город старой России, интеллигентская семья (у Катаева семья учителя, у Кассиля – врача), страшная тяга подростка к необычному, тяга «на улицу», интерес к простым людям (у Кассиля это называется «неподходящие знакомства») и первое чувство социальной несправедливости, с которой надо бороться.

Книга Кассиля перекликается и с другой замечательной книгой нашего времени – со «Школой» Гайдара: старая царская школа дана здесь похоже, но уход героя был не в «Швамбранию» – выдуманную страну, – а в революцию, в большую жизнь.

Какое же отношение к детям выяснилось и определилось у Кассиля в этой первой его работе для детей? Он понял, что это шумное, любопытное, жадное до знаний всякого рода, упрямое и одновременно податливое пионерское племя сродни ему, полно тех же самых желаний, вопросов, порывов, какие были и у него самого с Оськой в 10–12 лет, и то, что нужно было ему самому, необходимо и им – те же поиски дороги в жизни, ошибки, таинственные приключения, неожиданные находки, мечты и дерзкие попытки. Самые разнообразные интересы связали его с детьми, но самый главный был – интерес к ним самим. «Мне всегда было интересно с ребятами, – говорил совсем недавно Лев Абрамович, – я с ними веселее и моложе». И вот уже более тридцати пяти лет он дружит с ними, он стал на всю жизнь верным спутником, старшим товарищем советских ребят.

Надо прямо сказать, что с точки зрения и тех, кто тридцать пять лет назад был подростком, и сегодняшних школьников и пионеров Кассиль – товарищ и спутник идеальный, отвечающий самым обширным требованиям детской фантазии. С одной стороны, это «свой человек», отлично понимающий подростка, знающий все сложные закоулки его души, с другой – это человек «бывалый», так много знающий, что может без запинки ответить на любые вопросы, сочетающий в себе качества, которые даже трудно представить себе совместимыми в одном человеке.

Прежде всего он – путешественник. Как журналист, как турист, как участник разных экспедиций, он много поездил по всему свету и, уж конечно, побывал во всех краях нашей Родины. Он перепробовал, кажется, все виды транспорта: летал на самолетах разных типов и конструкций, на дирижабле, на вертолете, плавал на кораблях (дважды вокруг Европы), на подводной лодке, на своей яхте, которую назвал «Швамбрания», участвовал в автомобильных и глиссерных пробегах, ездил на тройке, на оленях, на аэросанях. Он видел столько стран, городов, морей и рек и разных народов, что это одно может восхитить мальчишек, всегда мечтающих о путешествиях.

Современные мальчишки, увлекающиеся техникой и точными науками, с удовольствием узнают, что он – математик, учился на физико-математическом факультете, разбирается в машинах, в кибернетических устройствах.

Он – спортсмен, и этим окончательно покоряет сердца юных читателей. С детства он был слабого здоровья, но именно это и заставило его заняться спортом: он ходит на лыжах, гребет, он – яхтсмен, он не раз был судьей на футбольном поле и хорошо разбирается в разных видах спорта, – недаром он был корреспондентом на пяти международных олимпиадах. Он дружит со многими чемпионами страны и мира. Он – шахматист и может оценить любую сложную партию.

Он был на войне. В 1942 году он находился на Северном флоте, был на знаменитом полуострове Рыбачьем, – он живой свидетель воинских подвигов советских моряков. Это были, может быть, самые сильные впечатления его жизни, он рассказывает об этом с глубоким волнением и с гордостью за советских людей.

За свою журналистскую жизнь он участвовал во многих интересных, подлинно «исторических» событиях: встречал челюскинцев, возвратившихся в Москву после своего ледового дрейфа; провожал Чкалова, Байдукова, Белякова в их знаменитый перелет в Америку через Северный полюс на краснокрылом самолете; дежурил несколько ночей у стратостата, который был запущен с московского аэродрома в 1933 году и поднялся впервые на 19 километров над землей. Сейчас все это уже не кажется нам чудесами – при современной технике авиации и после полетов в космос наших космонавтов, – но то были первые шаги нашей великой Родины, и память о них нам драгоценна. Где только не побывал Кассиль в годы первых пятилеток! Он спускался в первые шахты Метро-строя; он входил в светлый зал первой в Москве фабрики-кухни; на первомайских и ноябрьских парадах он вел передачи с Красной площади, и мы слушали и узнавали его голос, весело, остроумно рассказывающий обо всем, что происходило на параде. А сколько раз он выступал по радио во время войны, сколько раз потом вел целые передачи «за круглым столом под часами с кукушкой»! Неудивительно, что его знают по голосу и в лицо почти все ребята Советского Союза.

Природа дала ему еще одно важное качество: дар речи и больших аудиториях. Он умеет не только прочесть лекцию, сделать доклад, он может, словно актер, один дать целый литературный вечер в театре или в большом концертном зале, рассказывая, читая отрывки из своих книг, отвечая с большим остроумием и находчивостью на сотни поданных записок. В прежние годы он часто ездил на такие литературные «гастроли». Он всегда в гуще общественных и литературных событий. Он нужен всем, всегда нарасхват: в пионерлагерях, в школах, на Недоле детской книги, в Союзе писателей на вечерах и писательских собраниях; он нужен в газете (и часто выступает с очерками, фельетонами), на радио, на телевидении, в журналах «Мурзилка» и «Пионер»; нужен учителям и пионервожатым, всем воспитателям, которые ждут от него полезного совета (сейчас он член-корреспондент Академии педагогических наук); он нужен и в Обществе дружбы с зарубежными народами и часто представляет за границей советскую детскую литературу.