Айзек Азимов - Путеводитель по Шекспиру. Английские пьесы

• Название: Путеводитель по Шекспиру. Английские пьесы
• Автор: Айзек Азимов
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Научпоп
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9524-3115-7

Знаменитый писатель-фантаст, ученый с мировым именем, великий популяризатор науки, автор около 500 научно-популярных, фантастических, детективных, исторических и юмористических изданий приглашает вас в мир творчества великого английского драматурга. Эта книга входит в серию популярных азимовских «путеводителей». Автор систематизирует драматургические произведения Шекспира, анализируя их содержание, скрупулезно разбирает каждую цитату, каждый отрывок, имеющий привязку к реальным историческим событиям, фольклорную или мифологическую основу. Он истолковывает значение многих реплик, острот и колкостей персонажей и поясняет, с кем их устами Шекспир ведет словесные дуэли.

---

Об умершем Фальстафе горюют только его друзья из простонародья, а его принц Хэл, ставший великим королем, отправляется на великие свершения.

Трактирщицу Куикли спрашивают, как умер Фальстаф, и она, в частности, говорит:

Да, случалось, он затрагивал женщин; но ведь он был ревматик (распутник?) и все толковал о вавилонской блуднице.

Акт II, сцена 3, строки 38–40

Выражение «вавилонская блудница» должно было вызывать у шекспировской публики смех: недалекая миссис Куикли считает эту особу женщиной (возможно, легкого поведения), которую Фальстаф знал, а она нет.

На самом деле это цитата из Откровения Иоанна Богослова (Апокалипсиса): «И жена облачена была в порфиру и багряницу, украшена золотом, драгоценными камнями и жемчугом, и держала золотую чашу в руке своей, наполненную мерзостями и нечистотою блудодейства ее. / И на челе ее написано имя: тайна, Вавилон великий, мать блудницам и мерзостям земным» (17: 4–5).

Это символическое видение, называющееся «вавилонская блудница», во время написания Откровения означало державный Рим. Римские власти преследовали первых христиан, и упоминать их не следовало из страха перед репрессиями, но обличать Вавилон (где когда-то томились в плену древние евреи) не возбранялось, хотя аналогия была достаточно прозрачной.

Протестанты XVI в., восставшие против Римско-католической церкви и особенно против верховной власти папы, быстро поняли, что любое упоминание о Риме — удобный способ опорочить папство. Поэтому фраза миссис Куикли о вавилонской блуднице заставляла образованных людей смеяться не только над святой простотой трактирщицы, но и над чересчур рьяными протестантами.

«…Орлеанский»

В следующей сцене впервые появляется французский король. Карл VI (безумие которого никак не проявляется) обеспокоен известием о вторжении англичан. Уверенный в том, что Франция готова к войне, он распределяет обязанности между пэрами:

Вы, герцоги Беррийский и Бретонский,

Брабантский, Орлеанский, двиньтесь в путь…

Акт II, сцена 4, строки 4–5

Самый известный из названных лиц герцог Орлеанский; именно он был причиной катастроф, последовавших за безумием Карла VI и давших англичанам возможность вторгнуться на континент. У Карла был младший брат, Людовик, человек честолюбивый, но недалекий. В 1392 г. он стал герцогом Орлеанским; примерно в это время король ощутил первый приступ безумия. Кому-то следовало взять на себя управление государством, а кто подходит для этой роли лучше, чем брат короля? Во всяком случае, так думал сам Людовик.

Но остальные думали иначе. У Карла VI был дядя Филипп, младший из троих братьев предыдущего короля Карла V. Став королем, Карл V сделал Филиппа герцогом Бургундским; этот герцог был известен под именем Филипп Смелый.

Филипп пережил своего царственного брата (с которым прекрасно ладил). Когда Карл VI был еще слишком мал, чтобы править страной, реальную власть осуществляли Филипп и его братья. Поскольку французский король сошел с ума и снова превратился в ребенка, Филипп решил, что имеет право вернуться к своим прежним обязанностям регента.

В результате Франция раскололась на два лагеря, одни поддерживали младшего брата короля, Людовика Орлеанского, а другие — дядю короля, Филиппа Бургундского. В 1401 г. вражда двух лагерей достигла апогея. Страна балансировала на грани гражданской войны; чаша весов склонилась в сторону Филиппа.

Однако в 1403 г. Филипп умер, и титул герцога Бургундского перешел к его сыну Иоанну (Жану), которого прозвали Жаном Бесстрашным. Он приходился Людовику (Луи) Орлеанскому двоюродным братом. Людовик Орлеанский воспользовался смертью Филиппа и захватил не только власть в стране, но и получил опеку над дофином. Он пытался завоевать популярность своими нападками на Англию, которой в то время правил Генрих IV (занятый сложными отношениями с Перси). Естественно, Жан Бесстрашный выступил против Людовика Орлеанского, ратуя за улучшение отношений с Англией. 20 ноября 1407 г. два вождя заключили что-то вроде перемирия, но через три дня (23 ноября) Людовик Орлеанский был убит бандитами, которых нанял Жан Бесстрашный.

Если Жан рассчитывал таким образом получить власть над страной, то он просчитался. После этого началась гражданская война.

Людовик Орлеанский оставил после себя сына и наследника Карла (Шарля), который теперь стал герцогом Орлеанским. Хотя тогда Карлу было всего тринадцать лет, годом раньше он успел жениться, причем не на ком-нибудь, а на хорошо знакомой нам Изабелле, вдове Ричарда II Английского. Она была дочерью Карла VI, а потому приходилась двоюродной сестрой своему новому мужу. Изабелла была старше супруга на пять лет и умерла в 1409 г. Новый герцог Орлеанский нуждался в помощи и вскоре получил ее от богатого и влиятельного Бернара VII, графа Арманьяка. В 1410 г. дочь графа Бонна стала второй женой Шарля. Впоследствии партию сторонников герцога Орлеанского прозвали арманьяками, а когда в 1413 г. королем Англии стал Генрих V, в стране вовсю полыхала гражданская война между арманьяками и бургиньонами.

В 1414 г. временно верх одержали арманьяки и официально осудили убийство Людовика Орлеанского, скончавшегося семь лет назад. После этого Жан Бесстрашный обнаружил, что он практически лишился власти. В дальнейших событиях, которые не заставили себя ждать, разгневанный Жан и Бургундия, которой он управлял (она составляла значительную часть Франции), сохраняли принципиальный нейтралитет. Генриху V, когда он высадился во Франции, предстояло сражаться только с арманьяками; при этом им приходилось все время оглядываться назад, опасаясь удара в спину от бургиньонов.

Именно этому Карлу Орлеанскому, возглавлявшему партию арманьяков, король поручает организовать оборону; именно ему предстояло стать одним из вождей той армии, которая должна была противостоять Генриху V. Карл (Шарль) Орлеанский был бездарным полководцем, но, как ни странно, хорошим поэтом; некоторые даже считали его последним трубадуром.

Остальные лица, упомянутые королем, — это Жан, герцог Беррийский, старший брат Филиппа Храброго и последний из дядьев безумного короля Карла VI. В то время ему было семьдесят четыре года; он проживал в роскоши за счет крестьян, которых обложил непосильными налогами; в конце концов крестьяне, доведенные до отчаяния, взбунтовались. В войне между арманьяками и бургиньонами Жан Беррийский пытался играть роль посредника (за четверть века до того в Англии такую же роль пытался сыграть Джон Гонт, см. в гл. 6: «Джон Гонт…»). Однако он не добился успеха (как и Гонт); в конце концов Жану Беррийскому пришлось перейти на сторону арманьяков. Однако преклонный возраст мешал ему действовать активно (к чему он, впрочем, и не слишком стремился).

Пятым герцогом Бретонским был Жан Доблестный. Он являлся сторонником Филиппа Смелого, но после убийства Людовика Орлеанского порвал с бургиньонами. Хотя формально он перешел на сторону арманьяков, однако делал все, чтобы сохранить традиционный бретонский нейтралитет в войне между Англией и Францией. Его отряды появлялись на поле боя слишком поздно, после окончания сражения с Генрихом V, причем складывалось впечатление, что эти опоздания были преднамеренными.

Герцога Брабантского звали Антонием; он был родным братом вождя бургундцев Жана Бесстрашного, так что ожидать от брабантца решительных действий против англичан не приходилось.

Получается, что из четырех упомянутых герцогов оказать серьезное сопротивление Генриху V мог только Шарль Орлеанский, но, как уже говорилось выше, он был бездарным полководцем.

«…Римлянина Брута»

Поскольку Шекспир был ярым патриотом Англии, следовало ожидать, что он преувеличит страх французов перед вторжением англичан. Однако у французов действительно были серьезные основания бояться этого вторжения. Хотя Англия была намного меньше, беднее и малочисленнее, но в то время во Франции царил хаос; кроме того, там еще не забыли горечь поражений при Креси и Пуатье, которые французы потерпели семьдесят лет назад.

Французский король напоминает об этих битвах, но дофин Луи отметает страхи отца и говорит, что английский король Генрих V — никчемная личность и занят только удовольствиями.

Ему резко возражает человек, названный в списке действующих лиц коннетаблем Франции. Он говорит о короле Генрихе:

И вы поймете: буйство юных дней

Повадкой было римлянина Брута,

Что прикрывал свой ум безумья маской…

Акт II, сцена 4, строки 36–38

Римлянин Брут — это Луций Юний Брут, живший в Древнем Риме в эпоху, описанную в пьесе У. Шекспира «Лукреция», и скрывавший свой острый ум под личиной глупости.

Но кто этот коннетабль и что означает его титул?