Айзек Азимов - Путеводитель по Шекспиру. Английские пьесы

• Название: Путеводитель по Шекспиру. Английские пьесы
• Автор: Айзек Азимов
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Научпоп
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9524-3115-7

Знаменитый писатель-фантаст, ученый с мировым именем, великий популяризатор науки, автор около 500 научно-популярных, фантастических, детективных, исторических и юмористических изданий приглашает вас в мир творчества великого английского драматурга. Эта книга входит в серию популярных азимовских «путеводителей». Автор систематизирует драматургические произведения Шекспира, анализируя их содержание, скрупулезно разбирает каждую цитату, каждый отрывок, имеющий привязку к реальным историческим событиям, фольклорную или мифологическую основу. Он истолковывает значение многих реплик, острот и колкостей персонажей и поясняет, с кем их устами Шекспир ведет словесные дуэли.

---

Но Арфлер для зимовки не годился. Это только подтолкнуло бы французскую армию к решительным действиям, и французы в свою очередь осадили бы город.

Поэтому король говорит своему дяде Эксетеру:

Всем окажите милость, добрый дядя.

Близка зима; растут в войсках болезни,

И мы вернемся временно в Кале.

Акт III, сцена 3, строки 54–56

Город Кале был сильной английской крепостью, где армия могла бы отдохнуть и переформироваться так же, как в самой Англии, но в Кале это происходило бы не у всех на глазах; мало кто увидел бы, в каком плачевном состоянии находится английское войско. Затем следовало одержать несколько незначительных побед, после которых можно было бы вернуться на родину.

8 октября 1415 г. сильно поредевшая армия Генриха V, в которой осталось всего пятнадцать тысяч бойцов, начала 125–мильный (200 км по прямой) марш от Арфлера до Кале.

«Сомму…»

Время, которое ушло на этот переход, Шекспир заполняет короткой сценой (исключительно на французском языке!), в которой юная принцесса Екатерина Валуа[153] пытается учить английский с помощью пожилой камеристки. Весь юмор был понятен только образованной публике, знавшей французский, а остальных веселило то, что абсолютно приличные английские слова казались Екатерине французскими вульгаризмами, которыми называют половой акт и вагину.

Затем местом действия становится французский лагерь в Руане, столице Нормандии. Руан расположен в 50 милях (80 км) от Арфлера и в 70 милях (112 км) к северо-западу от Парижа. Сцена начинается репликой короля Карла:

Сомнений нет: он Сомму перешел.

Акт III, сцена 5, строка 1

«Он» относится к королю Генриху, который совершил одиннадцатидневный переход в чрезвычайно тяжелых условиях. Генрих отдал строжайший приказ никого не грабить и ничего не разрушать. Это было не только гуманно, но и разумно. Английская армия должна была двигаться как можно быстрее, а грабежи, вошедшие в привычку, задержали бы ее продвижение. Более того, колонны на марше очень уязвимы, а если бы обиженные крестьяне начали мстить, вскоре вся армия была бы перебита.

Войско Генриха совершало марш в Кале вдоль побережья, по кратчайшему маршруту. Все это время погода стояла отвратительная, непрерывно шел дождь, а по ночам было сыро и холодно. (Как-никак стоял октябрь.) Армию продолжали донимать дизентерия и диарея.

Тем не менее за три дня она одолела 50 миль (80 км) и достигла окрестностей Дьепа. Англичане были на полпути к цели.

Через два дня, 13 октября 1415 г., они добрались до Аббевиля, расположенного в устье Соммы (она течет параллельно Сене, но находится от нее в 70 милях (112 км) к северо-востоку). До безопасного Кале оставалось пройти 60 миль (96 км) на север.

Однако французы придерживались вполне разумного плана, лишенного героизма, но практичного. Они медленно отходили, не вступая в соприкосновение с англичанами, и позволяли климату и болезням довершить то, что началось во время осады Арфлера. (То же самое сделали русские четыреста лет спустя, преследуя отступавшего от Москвы Наполеона; если такая стратегия действует, то действует безотказно.)

Когда англичане достигли Соммы, выяснилось, что мосты через реку сожжены, а на другом берегу их ждет французская армия.

Если бы англичане решили переплыть быструю и холодную реку, то уцелевшим пришлось бы вступить в бой сразу же, как только они выбрались бы на берег.

Это было невыполнимо. Чрезвычайно осторожному Генриху нужно было найти другой способ форсировать реку. Он направился вверх по течению, пытаясь найти брод. Далее случилось самое худшее, что может быть на войне. Запасы продовольствия иссякли, но англичане по-прежнему опасались опустошать деревни. У них не было четкой цели, потому что бродов они не знали, каждый день марша вверх по течению удалял их все дальше и дальше от Кале, и силы солдат таяли.

Более того, англичане не сомневались, что силы французов, находившихся на другом берегу реки, только прибывают. Французов вполне устраивало (по крайней мере, на данный момент), что обе армии разделяет река. Они шли параллельным курсом, также не делая попыток форсировать реку, и ждали, пока вторгшиеся англичане не погибнут от болезней.

Англичане миновали Амьен, расположенный в 30 милях (48 км) выше Аббевиля, но безопасного места для переправы так и не нашли. К 18 октября они одолели еще 24 мили (38 км), добрались до Неля и наконец нашли брод. Добираться до него нужно было через болото, но они разобрали несколько домов, соорудили грубую деревянную гать и в ту же ночь форсировали Сомму.

Именно этот подвиг и имеет в виду король Карл: французы опростоволосились. Они не верили в то, что англичане смогут воспользоваться этим бродом, и французская армия оказалась совсем не там, где нужно. Если бы французы узнали о переправе, то смогли бы атаковать армию Генриха в тот момент, когда та была разделена рекой на две части, и тогда они, несомненно, разгромили бы англичан.

В конце концов англичане оказались на правом берегу Соммы, не понеся при этом потерь. Но теперь они находились более чем в 90 милях (150 км) от Кале. Пять дней тяжелого марша удалили их от цели еще на 30 миль (48 км), а путь к желанному Кале был перекрыт огромной французской армией.

В такой ситуации шансы Генриха на спасение равнялись нулю. Если бы французы не потеряли голову и продолжили свою выжидательную тактику, ограничиваясь мелкими стычками, Генрих наверняка потерпел бы поражение.

«…На острове зубчатом Альбиона»

К несчастью для французов, выжидательная тактика не приносила славы. В конце концов, они были средневековыми рыцарями, и им было тяжело придерживаться ее. У рыцарей были тяжелые доспехи, могучие кони, толстые копья и подавляющее численное превосходство над измученной горсткой пехотинцев и лучников.

Зачем же в такой ситуации избегать сражения? Риска никакого, дело верное. После того как Генрих форсировал Сомму, коннетабль проанализировал вновь сложившуюся ситуацию и решил одержать блестящую победу. Он говорит королю Карлу:

И коль теперь мы не сразимся с ним,

Во Франции не жить нам, государь;

Покинем все и варварам пришельцам

Мы виноградники свои уступим.

Акт III, сцена 5, строки 2–4

Остальные французские полководцы пытаются перещеголять друг друга, понося Англию и англичан. Несомненно, шекспировская публика, хорошо знавшая, чем кончится дело, получала от этого удовольствие. С каждой новой насмешкой и оскорблением ее ожидание справедливого возмездия только усиливалось, тем более что Шекспир сознательно затягивал это ожидание. Например, герцог Бретонский говорит:

Коль мы его не сможем

Остановить, я герцогство продам

И ферму грязную себе куплю

На острове зубчатом Альбиона.

Акт III, сцена 5, строки 11–14[154]

Альбион — древний синоним Великобритании, часто используемый в поэзии. Во многих легендах происхождение этого названия объясняется существованием некоей мифической личности по имени Альбион (или Альбия), однако на самом деле все гораздо проще. Это производное от латинского слова «albus», означающего «белый». Тому, кто стоит в Кале и видит мерцающие на горизонте белые скалы Дувра, не требуется напрягать воображение, чтобы назвать остров Альбионом, то есть Белой землей.

(Несмотря на эту речь, вложенную в его уста Шекспиром, подлинный Жан (Иоанн) Бретонский, как указывалось выше, в бой не рвался и всегда приводил свои отряды слишком поздно.)

«Шарль Делабре…»

Французский король посылает к Генриху парламентера с предложением сдаться, а в случае отказа — с вызовом на битву. Потом он перечисляет многих французских полководцев и призывает их уничтожить английскую армию:

Шарль Делабре [155], французский коннетабль,

Вы, герцоги Бурбонский и Беррийский,

Брабантский, Орлеанский, Алансонский,

Бургундский, Барский; Водемон, Рамбюр,

Жак Шатильон, Бомон, Фуа, Фоконбер,

Гранпре, Русси, Лестраль и Бусико…

Акт III, сцена 5, строки 40–45

Список внушительный, но мрачная ирония заключается в том, что в него (согласно Холиншеду) вошли все те, кто в скором времени будет убит или попадет в плен после проигранного сражения, на которое их сейчас посылают.

Правда, одно имя в этом списке неуместно. Герцог Бургундский, враг арманьяков, регент французского короля и дофина, сохранял нейтралитет. Однако герцог Брабантский, брат герцога Бургундского, в список Холиншеда включен; видимо, Шекспир заметил последнее имя и добавил его к Брабантскому и Барскому (который в списке идет сразу за Брабантеким), так что все трое составили красивую аллитерацию на «б».

«С моста?»

Тем временем король Генрих и его измученное войско медленно продвигались на север. К 23 октября, через пять дней после форсирования Соммы, они одолели 50 миль (80 км) и добрались до речушки под названием Тернуаз. До Кале оставалось еще 40 миль (64 км).