И Ряпасов - Неведомый город

• Название: Неведомый город
• Автор: И Ряпасов
• Издательство: Salamandra P.V.V
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 2014

Эта книга — первое за 100 лет переиздание увлекательного фантастического романа «уральского Жюль Верна» И. Г. Ряпасова, вышедшего в 1914 г. под псевдонимом «И. де Рок». Герои романа этого талантливого и забытого писателя отправляются в Туркестан для разгадки таинственных шифрованных радиосигналов и оказываются в Гималаях, где находят скрытый от цивилизации город и одержимого ученого…

«Неведомый город» продолжает в серии «Polaris» ряд публикаций произведений, которые относятся к жанру «затерянных миров» — старому и вечно новому жанру фантастической и приключенческой литературы.

Роман И. Г. Ряпасова «Неведомый город» («Гроза мира») публикуется по изданию М. М. Стасюлевича (СПб., 1914) в новой орфографии, с исправлением ряда очевидных опечаток, устаревших особенностей орфографии и пунктуации и некоторых оборотов. За немногими исключениями, написание имен собственных и географических названий оставлено без изменений. Иллюстрации И. Гурьева взяты из издания 1914 г.

Статья И. Г. Халымбаджи (1933–1999) «…метил в русские Жюль Верны» была впервые опубликована в антологии «Поиск-92» (Екатеринбург, 1992).

---

— Как! — вскричали инженер и доктор вместе, проявляя все признаки глубокого изумления: — даже девяносто процентов?! Вы решили задачу, неразрешимую для лучших химиков нашего времени! Такое открытие граничит с чудом!

— Воочию убеждайтесь, господа, — сказал старец, делая жест в сторону механизмов.

А машины, как огромное разбуженное чудовище, по-прежнему бесстрастно двигались, мелькая своими блестящими частями, словно панцирем. Колесо без обода вращалось с изумительной быстротой, рычаги продолжали выбрасываться и сокращаться.

— Нам пора идти, — заметил м-р Блом.

Наверх поднялись в обратном порядке. Стена сомкнулась и огромнейшая из мировых станций, силовая станция английского ученого была опять скрыта от всех нескромных взоров.

В зале остановились. Доктор Руберг, до того погруженный в свои мысли, подошел к м-ру Блому и спросил:

— Так это вами подожжен пласт каменного угля милях в тридцати отсюда?

Ученый удивленно взглянул на говорившего.

— Разве вам и это известно? Вы знаете, что верхний пласт угля, к западу отсюда, горит? Мне не было нужды его поджигать, он сам воспламенился, скажу более: это далеко не соответствует моим видам. Я бы желал видеть пласт в состоянии покоя, так как мне не надо огня для извлечения энергии, нужной моей станции. Но я желал бы знать, как вы, будучи без инструментов, без приборов, определили горимость каменноугольного пласта?

— Мы видели пламя собственными глазами, — спокойно отвечал доктор. — Из этого ада мы вышли целыми только благодаря инженеру.

Пришла очередь для м-ра Блома изумляться словам доктора. Он недоверчиво взглянул на трех друзей, думая в словах Руберга найти признаки хвастовства, но, увидев их благородные, решительные лица, предположил, что они подверглись под влиянием невиданных вещей внезапному сумасшествию.

Однако, доля правды в первых словах доктора заставила его отвергнуть и это предположение.

— Вы меня мистифицируете, — проговорил м-р Блом. — Нельзя поверить, чтобы человек мог пробраться в самое пекло, где и сатане будет жарко. Я, поверьте, глубоко ценю вашу неустрашимость, ваши способности выпутываться из сложных положений, но… видеть собственными глазами пожар каменноугольного пласта — это, как хотите, превосходит всякую долю вероятия.

— Между тем, это — факт, не подлежащий сомнению, так как перед вами трое очевидцев, — начал Березин. — Мы вас можем уверить, только заставив выслушать наш рассказ.

— Жду с нетерпением, — объявил ученый, приглашая всех садиться.

Инженер начал с того, как случайно убитая саксаульная сойка дала пищу их размышлениям, со всеми подробностями передал путешествие по гроту с воздушной тягой, рассказал о гибели проводника, о виденной им страшной и величественной картине пожара огромной подземной пещеры и о вынесенных из этого кошмара впечатлениях.

Старый профессор с величайшим вниманием следил за рассказом, вглядываясь в изменявшиеся лица друзей, переживавших теперь еще раз весь ужас пребывания в пещере. Он уже не сомневался в правдивости их слов. Да, эти русские — великие герои, способные идти безрассудно на самую глубочайшую опасность. Такие люди редки, их необходимо беречь, как зеницу ока!..

— Господа, вы проявили редчайшее мужество и хладнокровие в смертельной опасности, — заговорил ученый, — что делает вам честь. Я же очень рад, что судьба столкнула меня с такими людьми, как вы. Прошу извинить мое вполне понятное при данных условиях сомнение. Усомниться мог бы всякий, а не только я, заядлый скептик.

Ученый с чувством крепко пожал руки трех друзей.

«Гм… — думал про себя доктор Руберг, — этот старец начинает мне нравиться все больше и больше. Несмотря на гениальность и кладезь всякой учености, он понимает людей». После такого рассуждения холостяк успокоился.

— Я не стану вас задерживать, — заявил м-р Блом, — попрошу остаться со мной только м-ра Березина.

Руберг и Горнов вышли, простившись с Бломом, а он вместе с инженером перешел в свой кабинет и здесь изложил перед ним свою теорию извлечения рабочей силы для центральной станции, заключив ее словами:

— Секрет должен остаться похороненным навсегда. Но я уже стар и не могу, вследствие многосложных обязанностей по управлению Бломгоузом и производству опытов, постоянно следить за станцией. Среди моих инженеров, к величайшему сожалению, нет ни одного, который бы любил науку ради науки, а не ради карьеры и обогащения. Таким лицам я не могу доверить тайны управления станцией. Увидев вас, я подумал: вот человек, который мне нужен и которого посылает мне судьба. Я питаю надежду, что вы, любезный Березин, согласитесь заменить меня в руководстве механизмами станции.

Совершенно сбитый с толку этим неожиданным предложением, Николай Андреевич выразил свое согласие. В беседе с преемником «царя физиков» его слух поразился одной фразой. Эта фраза, заключавшаяся в словах: «обязанности по управлению Бломгоузом», напоминала Березину их допрос невидимым и он тотчас решил потребовать от м-ра Блома объяснений.

— Позвольте, — сказал он, — задать вам один вопрос: если вы, кроме руководительства техническими приемами, несете еще обязанности управителя Бломгоуза, то что же тогда остается делать невидимому, тому, что нас допрашивал по прибытии сюда?

Старый ученый чуть заметно улыбнулся.

— Надеюсь, вы простите меня за маленькую мистификацию. Единственным хозяином и вершителем судеб Бломгоуза являюсь я, доктор Блом. Я не мог поручить никому такого важного дела, как допрос иностранцев, но не мог и показать вам своего лица, не зная вас совершенно.

Инженер понял, что его подозрения о том, что Блом и невидимый допросчик — одно и то же лицо, оправдались. Больше ему ничего не было нужно.

— Итак, я могу надеяться на вас, как на моего помощника? — задал на прощание вопрос м-р Блом.

— Вполне можете рассчитывать на мою преданность интересам науки, — серьезно ответил инженер.

V. Несчастье

К дворцу мистера Блома прилегал чудный сад, насаждения которого уходили вверх по склону горы. Природа не пожалела своих красок, чтобы сделать его живописным.

Густолиственные зонтичные пальмы перемешивались с зелеными рододендрами. Хинные деревья сменялись не дающими тени эвкалиптами. Лианы и подобные им чужеядные растения обвивались вокруг стволов, создавая чудный узор для глаз. Часть сада не имела дорожек, была запущена. И там-то в ясные солнечные дни многочисленное пернатое население, воссылая хвалу Создателю жизни, наполняло сад немолчным гомоном и стрекотанием.

Среди глухой части сада показалась дородная фигура доктора Руберга. Он был не один, а с своим учеником, Горновым. Озабоченное лицо последнего показывало, что приятели говорили о чем-то серьезном.

На самом деле они наедине, не боясь быть услышанными, обсуждали вопрос большой важности: как спасти мисс Кэт от несносного жениха, а инженера уберечь от мести Гобартона?

Доктору только что сделалось известным семейное положение м-ра Блома. Он раньше знал, что старый ученый являлся единственным распорядителем всего промышленного городка; про себя полагал, что инженеру, как гостю, не должно грозить большой опасности. Но когда увидел, что все дело осложняется еще непредвиденным соперничеством из-за женщины, тогда доктор призадумался.

— Не будет добра, коли вмешались женщины, — сказал он. — И она очень страдает от мысли, что ей придется выйти замуж за этого… бульдога?.. Впрочем, что я спрашиваю, конечно, страдает. Достаточно взглянуть на его богопротивную физиономию, чтобы понять это.

— Софи утверждает, что она очень мучается, бедняжка. Она на все согласна, даже на побег из Бломгоуза, только бы избавиться от ненавистного Гобартона.

— Фьюй! — свистнул Руберг. — Про побег-то еще вилами на воде писано. Как убежишь, скроешься отсюда, когда кругом вон какие горы, — он махнул рукой на еле видневшиеся, покрытые дымкой тумана вершины. — Жаль, что мы не птицы, а людям подняться здесь трудненько…

— Постойте! Вот мысль, дорогой доктор, — воскликнул студент с таким жаром, что Руберг вполоборота взглянул на него. — Мне Софи что-то болтала о том, будто м-р Блом имеет аэропланы или что-то в этом роде…

— Тише, — понизил голос доктор. — Деревья могут иметь уши. Вы не шутите, мой дорогой?

— Какая шутка, доктор. Я только не вслушался хорошенько, но знаю, что и мисс Кэт, и Софи летали на них.

— Э-эх, плохо, плохо, молодой человек, — с легкой укоризной заметил Руберг, — голова-то у вас занята, я вижу, более этой француженкой, чем аэропланами. Впрочем, m-elle Софи мне очень нравится, она деятельная особа и, кажется, не походит в этом отношении на свою подругу. Надо будет мне самому переговорить с ней.