Эммануил Сведенборг - Учение Нового Иерусалима о вере

• Название: Учение Нового Иерусалима о вере
• Автор: Эммануил Сведенборг
• Жанр: Религия

---

11. Поелику внутреннее признание истинного есть вера, и поелику вера и истина - суть одно, как сказано выше, ном. 2. 4. 5. 6., то следует, что внешнее признание, без внутреннего - не есть вера, и что убеждение в ложном - также не есть вера. Признание внешнее, без внутренного - есть вера в неведомое, а вера в неведомое есть только знание, дело памяти, которое, если в том утверждается, делается убеждением; состоящие же в оном думают, что это истинно, потому что другой так сказал, или думают, что это истинно, по доказанному уже (уч сщташкьфещ); хотя и ложное может также быть доказано, как истинное, а иногда и сильнее. Думать, что нечто истинно по доказанному уже, значить думать, что истинно то, что сказано другим, и не исследовать сего наперед, но только утверждать.

12. Если кто думает сам с собою, или говорит другому - кто может иметь внутреннее признание истинного, принадлежащее вере? Я не могу; то я скажу ему, как это можно: убегай зла, как греха, и приступи к Господу, и получишь сколько желаешь. Что убегающий зла, как греха, в Господе есть- это видно в Учении жизни для Нового Иерусалима, н. 18 до 31; что он любит истинное, и видит оное, н. 32 до 41 там же; и что он имеет веру, н. 42 до 52. там же.

Что внутреннее признание истинного, которое есть вера, бывает у тех только, которые суть в любодетельности.

13. Выше сказано, что есть вера; теперь сказано будет, что есть любодетельность. Любодетельность (срфкшефы), в первом своем начале, есть расположение (фааусешщ) к доброму; а как истинное любит доброе, и доброе любит истинное, то расположение (фааусешщ) к доброму и производит расположение к истинному; а чрез сие - признание истинного, которое есть вера. Через сие, в порядке своем, существует расположение к истинному, и становится любодетельностью (срфкшефы). Такова постепенность любодетельности, от начала своего, которое есть расположение к доброму, чрез посредство веры, которая есть признание истинного, до конечной цели своей (фв аштутш ытгь), которая есть любодетельность (срфкшефы), каковой же конечная цель - есть действие. Из сего явствует, каким образом любовь (фьщк), которая есть расположение к доброму, производит веру, тождественную с признанием истинного, и, через нее, производит любодетельность (срфкшефеуь), которая тождественна с действованием любви (фсешс фьщкшы) посредством веры.

14. Но яснее: Доброе (Ищтгь), не иное что есть, как служение (гыгы); почему любодетельность, в первом своем начале, есть расположение к служению (фааусешщ гыгы); поелику же служение любит средства (необходимые для его существования), то и производит оно расположение к средствам, из чего проистекает познание их; а чрез сие, в порядке своем, происходит расположение к служению, и становиться любодетельностью (срфкшефы).

15. Поступательность их такова же, какова поступательность всех принадлежностей воли, посредством разума действующих в теле. Воля ничего из себя не может производить без разума, и разум ничего из себя без воли. Чтобы произвесть что либо - они должны действовать в соединении. Или, что то же: расположение, которое есть принадлежность воли, ничего не производит из себя иначе, как только через размышление, которое есть принадлежность разума, а не обратно. Чтобы произошло что либо, они должны действовать в совокупности. Испытай - можешь ли думать, если отымешь от мысли побуждение, принадлежащее какой либо любви; или можешь ли быть побуждаем чем либо, если от расположения отымешь мышление; или, что все равно, можешь ли говорить, если от мысли отымешь расположение; или можешь ли что либо сделать, если от расположения отымешь мышление или разум. То же самое в отношении к любодетельности и вере.

16. Это об(ясниться может через сравнение с деревом: Дерево, в первом своем начале, есть семя, в котором есть стремление к произведению плода; это стремление, возбужденное жаром, сначала производить корень, а из него лозу или стебель с ветвями и листями, и наконец плод, и, таким образом, осуществляется стремление к плодотворению; из чего открывается, что стремление производить плод находиться беспрерывно во всей постепенности, доколь осуществится; ибо если бы оно прервалось, то способность растительная тот час бы исчезла.

Вот примененим: Дерево есть человек, стремление производить средства находится у человека из воли в разуме; лоза, или стебель с ветвями и листьями - суть у человека средства, через которые это происходит, и называется истинное веры; плоды, которые суть последние действия растительного стремления в дереве, суть у человека - служение; Воля его проявляет себя в служении, как в эффекте. Из сего видеть можно, что воля к произведению служения, посредством разума, находится беспрерывно во всей постепенности; пока не осуществится. О воле и о разуме, и о союзе их, смотри в Учении жизни для Нового Иерусалима, п. 43.

17. Из сказанного явствует, что любодетельность (срфкшефы), поскольку она есть расположение к доброму (ищтгь), или служению, (гыгы), производит веру, как средство, через которое она осуществляется; следовательно, что любодетельность и вера, в произведения служения, действуют совокупно. Далее, что вера не производит добра, или служения, из себя, но из любодетельности; ибо вера есть посредствующая любодетельность (срфкшефы ьувшф). И так это ложь, будто вера производит доброе (ищтгь), как дерево плоды; дерево не есть вера, но дерево есть человек.

18. Надобно знать, что любодетельность и вера составляют одно, как воля и разум; ибо любодетельность есть принадлежность воли, а вера есть принадлежность разума. Равным образом, что любодетельность и вера составляют одно, как расположение и мысль, ибо расположение есть принадлежность воли, а мысль - принадлежность разума. Равным образом, что любодетельность и вера составляют одно, как доброе и истинное, потому что доброе есть принадлежность расположения воли, а истинное - принадлежность мысли разума.

Словом: любодетельность и вера составляют одно, как естество (уыыутешф) и форма (ащкьф); ибо естество веры есть любодетельность, и форма любодетельности есть вера. Из сего явствует, что вера без любодетельности как форма без естества, которая есть ничто; и что любодетельность без веры как естество без формы, которое есть также ничто.

19. Любодетельность (срфкшефы) и вера в человеке - суть совершенно как движение сердца, которое называется сжиманием (ыныефду) и расширением (вшфыещду), и движение легких, которое называется дыханием. Сие находится также в совершенном соотношении с волею и разумом человеческим, а потому и с любодетельностью и верою; почему воля и ее побуждение (фааусешщ) разумеются под сердцем в Слове, а разум с его мышлением разумеется в Слове под душою (фтшьф), и также под Духом (ызшкшегы); почему "Испустить душу" (фтшьфь), значит не жить, не одушевлять (фтшьфку) более; а "испустить дух" (уььшееуку ызшкшегь) - не дышать более. Из сего следует, что не может быть веры без любодетельности, или же любодетельности без веры; и что вера без любодетельности есть как дыхание легких без сердца, чего ни в каком живущем быть не может; разве только в автомате (самодвигателе), и что любодетельность без веры есть как сердце без легких, из чего ничего жизненного не ощущается; следовательно, что любодетельность производит служение (гыгы), посредством веры, равно как сердце производит действование посредством легких. Столь велико сходство (Ышьшдшегвщ) между сердцем и любодетельностью, как и между легкими и верою, что в духовном мире во всяком по одному дыханию познается - какова вера его, а по биению сердца - какова любодетельность его. Ибо Ангелы и духи, равно как и люди, живут сердцем и дыханием; оттого они, подобно людям в мире, чувствуют, мыслят, действуют и говорят.

20. Как любодетельность (срфкшефы), есть любовь (фьщк) ближнего, то сказано будет также, что есть ближний. Ближний, в натуральном смысле, есть человек в совокупности (шт сщьзщышещ), и в особенности (шт штвшмшвгщ). Человек в совокупности есть Церковь, отечество и общество; а человек в особенности есть согражданин, который в Слове именуется братом и сообщником. Но ближний в смысле духовном есть доброе, а поелику служение (гыгы) есть доброе, то ближний в духовном смысле, есть служение (гыгы). Что служение есть духовный ближний, - это всякий признает: ибо кто любит человека только как лицо? Но любит его из того, что в нем есть, из чего он таков, а потому по качеству его, ибо это и есть сам человек. Это качество, которое бывает любимо, есть служение (гыгы), и называется доброе; отсюда ближний. И так как Слово во внутренности (шт ыштг) своей - духовно, то любить доброе - это и есть любить ближнего в духовном его смысле.

21. Но иное есть любить ближнего по причине добра (уч ищтщ), или служения в нем относительно к себе, иное - любить ближнего по причине добра, или служения, в себе относительно к нему. Любить ближнего по причине добра, или служения в нем относительно к себе - может и злой; но любить ближнего по причине добра или служения в себе относительно к нему, может только добрый; ибо этот из добра (уч ищтщ) любит доброе, или из расположения к служению (уч фааускшщту) любит служение. Между теми и другими различие описано Господом у Матфея. Гл. 5: 42.-47. и след. Многие говорят: люблю его, потому что он любит меня, и делает мне добро; но любить его только за это, не есть любить его внутренно, разве только если в добре находишься, и из оного любишь его доброе. Сей находится в любодетельности (шт срфкшефеу), а тот в дружбе, которая не есть любодетельность. Кто из любодетельности любит ближнего, тот сочетается с добром его, а не с лицом, разве поскольку и доколе он пребывает в добре. Этот духовен, и духовно любит ближнего; а кто любит другого только по дружбе, тот сочетается с лицом его, и вместе тогда и со злом его. Сей, по смерти, с трудом может отделиться от лица, находящегося во зле, а тот может. Любодетельность может делать это посредством веры, ибо вера есть истина; а человек, находящийся в любодетельности, посредством истины исследует и видит, что именно должно любить, и разсматривает качество служения в люблении и делании добра.