Элизабет Гаскелл - Крэнфорд (Без указания переводчика)

• Название: Крэнфорд (Без указания переводчика)
• Автор: Элизабет Гаскелл
• Жанр: Классическая проза

(Елизавета Элеггорн Gaskell, урожденная Стефенсон) — английская романистка (1810–1865). Выйдя в 1832 г. замуж за унитарного проповедника, Гаскель принимала деятельное участие в миссионерских трудах среди бедного населения, а также в тюрьмах фабричных городов, равно как в школьном обучении молодых работниц. Уже в первом ее романе «Mary Barton» (1848), в котором она дает художественно написанную и основанную на долголетнем наблюдении и опыте, верную действительности картину жизни рабочих классов в большом английском городе, ее талант выразился во всей своей силе. Затем быстро следовали одни за другими ее рассказы и романы: «Moorland Cottage», «Ruth», «Lizzie Leigh», «Cranford», «North and South» (185 5), «Mylady Ludlow», «Right at last», «Sylvia's Lovers», «Cousin Phyllis» и «Wives and daughters» (есть русский пер.). Ближе всех к ее первому роману стоит по своему значению «North aud South», в котором Г. рассматривает социальный вопрос с точки зрения работодателей, как в «Mary Barton» он рассматривался с точки зрения рабочих. Впрочем, и остальные ее произведения отличаются тонкой наблюдательностью и гуманностью. Ее «Cranford» дышит милым юмором, a «Cousin Phyllis» служит доказательством, что Г. не менее владеет пером в области мирной идиллии, чем в бурной сфере социальных вопросов. Небольшие рассказы Г. изданы под заглавием «Round the Sopha». Г. написала также превосходную биографию своей подруги, Шарлотты Бронте (Лондон, 1857).

---

Я пробовала нѣсколько разъ уговорить миссъ Мэтти остаться, и уснѣвала при жизни сестры. Я удерживала улыбку и не смотрѣла, а она старалась не дѣлать слишкомъ-непрпличнаго шуму; но теперь, оставшись одна, она почти пришла въ ужасъ, когда я просила ее остаться со мною въ темной столовой и насладиться своимъ апельсиномъ, какъ только ей хотѣлось. Точно такъ было во всемъ. Порядокъ, заведенный миссъ Дженкинсъ, сдѣлался строже, чѣмъ прежде, потому-что учредительница отправилась туда, гдѣ не могло быть никакой аппелляціи. Во всемъ другомъ миссъ Матильда была слаба и нерѣшительна до чрезмѣрности. Я слышала, какъ Фанни, разъ двадцать въ утро заставляла ее перемѣнять распоряженіе объ обѣдѣ: этого хотѣлось плутовкѣ и мнѣ иногда казалось, что она пользовалась слабостью миссъ Матильды, чтобъ запутать ее и заставить почувствовать себя болѣе во власти своей хитрой служанки. Я рѣшилась не оставлять ея до-тѣхъ-поръ, покуда не увижу какого рода женщина Марта; и еслибъ я нашла, что можно на нее положиться, я хотѣла сказать ей, чтобъ она не безпокоила госпожи своей, а сама рѣшала все.

Марта была груба и рѣзка на словахъ до чрезмѣрности; во всемъ другомъ она была проворная, благонамѣренная, но очень-несвѣдующая дѣвушка. Она не была съ нами и недѣли, какъ мы были изумлены полученіемъ письма отъ кузена миссъ Матильды, который былъ двадцать, или тридцать лѣтъ въ Индіи и недавно, какъ мы видѣли изъ военнаго списка, воротился въ Англію, привезя съ собою больную жену незнакомую ея англійской роднѣ. Майоръ Дженкинсъ писалъ, что онъ съ женою проведетъ ночь въ Крэнфордѣ по дорогѣ въ Шотландію, въ гостинницѣ, если миссъ Матильдѣ нельзя принять ихъ въ своемъ домѣ; въ послѣднемъ случаѣ они надѣются пробыть съ ней какъ можно долѣе днемъ. Разумѣется, ей должно принять ихъ, какъ она говорила, потому-что всему Крэнфорду извѣстно, что у ней свободна спальня сестры; но я увѣрена, что ей хотѣлось бы, чтобъ майоръ оставался въ Индіи и забылъ вовсе своихъ кузеновъ и кузинъ.

— Что я теперь буду дѣлать? спросила она въ отчаяніи. — Будь жива Дебора, она знала бы, какъ принять гостя джетльмена. Надо ли мнѣ положить ему бритвы въ уборную? Ахъ, Господи! у меня нѣтъ ни одной. У Деборы были бы. А туфли, а щетки чистить платье?

Я сказала, что, вѣроятно, онъ привезетъ всѣ эти вещи съ собой.

— А послѣ обѣда, какъ мнѣ знать, когда встать и оставить его пить вино? Дебора сдѣлала бы это такъ хорошо; она была бы совершенно въ своей стихіи. Надо ли ему подавать кофе, какъ вы думаете?

Я приняла на себя сладить съ кофе и сказала, что научу Марту, какъ служить, въ чемъ, надо признаться, она была ужасно неискусна, и прибавила, что, я не сомнѣваюсь, навѣрно майоръ и мистриссъ Дженкинсъ поймутъ тихій образъ жизни, который дама, живущая одна, ведетъ въ провинціальномъ городкѣ. Но мисъ Мэтти была сильно встревожена. Я уговорила ее опорожнить графины и принести двѣ свѣжія бутылки вина. Мнѣ хотѣлось бы, чтобъ она не присутствовала при моихъ наставленіяхъ Мартѣ, потому-что Мэтти безпрестанно прерывала ихъ какимъ-нибудь новымъ приказаніемъ, сбивая съ толку бѣдную дѣвушку, которая стояла разинувъ ротъ и не знала, кого изъ насъ слушать.

— Обноси овощи кругомъ, сказала я (глупо, какъ я теперь вижу, потому-что это только доказало притязаніе на то, что безъ этого мы могли бы сдѣлать спокойно и просто) и увидѣвъ, какъ она изумилась, я прибавила: — подавай овощи кругомъ стола и пусть каждый самъ беретъ ихъ.

— И прежде начинай съ дамъ, вмѣшалась миссъ Матильда. — Всегда, когда подаешь что-нибудь, подходи прежде къ дамамъ, а не къ мужчинамъ.

— Я исполню, какъ вы приказываете, сказала Марта: — только я парней люблю лучше.

Намъ сдѣлалось очень-неловко и оскорбительно отъ этихъ словъ Марты; однако я не думаю, чтобъ она считала ихъ неприличными. Вообще она очень-хорошо исполнила наши наставленія, кромѣ-того, что толкнула майора, когда онъ не такъ скоро, какъ ей хотѣлось, взялъ съ блюда картофель, который она обносила кругомъ.

Майоръ съ женою были люди тихіе, безъ претензій, томные, какъ всѣ восточные индійцы, я полагаю. Насъ нѣсколько смутило, что они привезли съ собою двухъ слугъ, индійца камердинера для майора и степенную пожилую дѣвушку для его жены; но они ночевали въ гостинницѣ и сняли съ насъ большую часть отвѣтственности, заботясь объ удобствахъ господина и госпожи. Удивленію Марты бѣлому тюрбану восточнаго индійца и его смуглой кожѣ не было конца, и я видѣла, что миссъ Матильда попятилась, когда онъ подалъ ей что-то за столомъ; а когда они уѣхали, она спросила меня: не напоминаетъ ли онъ мнѣ Синюю Бороду? Впрочемъ, посѣщеніе окончилось очень удовлетворительно и даже теперь служитъ предметомъ къ разговору съ миссъ Матильдой; въ то время оно очень взволновало Крэнфордъ и даже возбудило ея сіятельство, апатическую мистриссъ Джемисонъ, къ нѣкоторому выраженію участія, когда я пошла поблагодарить ее за ласковые отвѣты, которые она соблаговолила сдѣлать на разспросы миссъ Матильды объ устройствѣ мужской уборной, отвѣты, которые, я должна признаться, она дала съ утомленнымъ видомъ скандинавской жрицы:

Leave me, leave me to repose.
Оставьте меня въ покоѣ.

А теперь я перехожу къ любовной исторіи.

Кажется, что у миссъ Поль есть кузенъ, во второмъ или третьемъ колѣнѣ, который предлагалъ руку миссъ Мэтти очень, очень-давно.

Теперь этотъ кузенъ жилъ за четыре, или пять миль отъ Крэнфорда, въ своемъ собственномъ имѣніи; но его состояніе было недовольно-велико, чтобъ доставить ему званіе выше однодворца, или, скорѣе, отъ гордости, подражающей смиренію, онъ отказался, какъ многіе изъ его класса сдѣлали это, стать въ ряды сквайровъ (помѣщиковъ). Онъ не позволялъ себѣ называться Томасомъ Голбрукомъ эсквайромъ; даже отсылалъ назадъ письма съ этимъ адресомъ, говоря крэнфордской почмейстершѣ, что его зовутъ мистеръ Томасъ Голбрукъ, однодворецъ. Онъ отвергалъ всякія домашнія нововведенія; хотѣлъ, чтобъ дверь его дома была открыта лѣтомъ и заперта зимой, безъ молотка и колокольчика, чтобъ позвать слугу. Кулакъ или набалдашникъ трости служилъ ему вмѣсто молотка и колокольчика, когда онъ находилъ дверь запертой. Онъ презиралъ всякую утонченность, которая не почерпала свои корни въ человѣколюбіи. Если люди не были больны, онъ не видѣлъ необходимости смягчать свой голосъ, говорилъ мѣстнымъ нарѣчіемъ въ совершенствѣ и постоянно употреблялъ его въ разговорѣ; хотя миссъ Поль, которая разсказала мнѣ эти подробности, прибавила, что онъ читалъ вслухъ лучше и съ большимъ чувствомъ, нежели всѣ тѣ, кого она слышала, исключая покойнаго пастора.

— Какъ же это миссъ Матильда не вышла за него? спросила я.

— Не знаю, кажется, ей порядочно хотѣлось; но, знаете, кузенъ Томасъ былъ недовольно-порядочнымъ джентльменомъ для пастора и миссъ Дженкинсъ.

— Да вѣдь не имъ же надо было выходить за него, сказала я нетерпѣливо.

— Нѣтъ; но они не хотѣли, чтобъ миссъ Мэтти вышла ниже своего званія. Вы знаете, она дочь пастора и какъ-то съ-родни сэру Петеру Арлею: миссъ Дженкинсъ очень этимъ чванилась.

— Бѣдная миссъ Мэтти! сказала я.

— Я не знаю ничего больше, кромѣ того, что онъ сдѣлалъ предложеніе и ему отказали. Миссъ Мэтти могъ онъ не нравиться, а миссъ Дженкинсъ, можетъ-быть, не сказала ни слова, это такъ только мое предположеніе.

— А съ-тѣхъ-поръ она его не видала никогда? спросила я.

— Нѣтъ не думаю. Видите, Уддлей, имѣніе кузена Томаса, лежитъ на половинѣ дороги между Крэнфордомъ и Миссельтономъ; я знаю, что онъ производилъ распродажу въ Миссельтонѣ вскорѣ послѣ того, какъ сдѣлалъ предложеніе миссъ Мэтти, и не думаю, чтобъ онъ былъ въ Крэнфордѣ съ-тѣхъ-поръ больше двухъ разъ. Однажды, когда я прогуливалась съ миссъ Мэтти по Большой Улицѣ, она вдругъ отъ меня отскочила и пошла по Графскому Переулку. Черезъ нѣсколько минутъ я встрѣтила кузена Томаса.

— Какихъ онъ лѣтъ? спросила я послѣ нѣсколькихъ минутъ тайныхъ соображеній.

— Долженъ быть около семидесяти, какъ мнѣ кажется, душенька, сказала миссъ Поль, разрушивъ въ прахъ мой воздушный замокъ.

Вскорѣ послѣ того, во время моего продолжительнаго визига къ миссъ Матильдѣ, мнѣ случилось увидѣть мистера Голбрука, увидѣть тоже первую его встрѣчу съ предметомъ первой любви послѣ тридцати или сорока лѣтъ разлуки. Я помогала рѣшить, который изъ новыхъ только-что полученныхъ мотковъ извѣстнаго шелку будетъ лучше идти къ платью муслинъ-де-ленъ, къ которому нужно было сдѣлать новое полотнище; когда высокій, худощавый, похожій на Донъ-Кихота старикъ вошелъ въ лавку и спросилъ шерстяныя перчатки. Я никогда не видѣла прежде этого человѣка, котораго наружность была довольно-поразительна, и разсматривала его нѣсколько-внимательно между-тѣмъ, какъ миссъ Мэтги разговаривала съ лавочникомъ. На незнакомцѣ былъ синій сюртукъ съ мѣдными пуговицами, сѣрые панталоны и штиблеты; онъ барабанилъ пальцами по прилавку, ожидая своей очереди, и когда наконецъ произнесъ что-то на вопросъ прикащика: «что прикажете подать вамъ, сэръ?» я видѣла, какъ миссъ Матильда вздрогнула и вдругъ опустилась на стулъ; я тотчасъ угадала кто это. Она спросила что-то, что надо было принести изъ другой лавки.