Лев Успенский - За семью печатями

• Название: За семью печатями
• Автор: Лев Успенский
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: История
• Год: 1958

В начале XVIII века на берегу Дона был найден громадный слоновый зуб. Откуда он тут взялся?

Древнегреческие писатели и историки сообщают, что в землях скифов на вершинах гор жили «стерегущие золото грифы», таинственные полуптицы-полулюди. Что это? Только сказка? А если нет, то какими они были, эти древние жители гор?

На скалах, на месте будущего Братского моря, в самое последнее время обнаружены очень своеобразные рисунки, выполненные тысячи и тысячи лет назад. И один из них очень похож на топографическую карту Ангары. Что, если это действительно так? Значит, существовали географы во времена неолита?

Сколько вопросов, загадок, дел встает перед археологами — людьми, изучающими скрытые за семью печатями следы давно ушедшей жизни! Сколько неожиданностей приносит их трудная, порою кропотливая работа, помогающая правильно осветить историю всех народов и времен!

Писатели Л.В. Успенский и К.Н. Шнейдер, увлеченные замечательной наукой, живо и ярко рассказали на страницах своей книги о ряде интересных археологических открытий, результаты которых они видели своими глазами.

Большое место в книге уделено показу своеобразного мира археологических экспедиций, работы «в поле», приемов реставрации, сохранения, обработки и анализа собранного материала, то есть той стороны деятельности ученых, которая остается скрытой от любознательного взгляда при посещении археологических музеев.

---

Все было замечательно в этой фреске: и яркие краски и не совсем понятное содержание. Кто такой Анфестерий? Почему он изображен рядом с юртой? Греки никогда не жили в юртах, а судя по имени, по всему облику, Анфестерий — грек. К кому же он приехал? С какими целями? Кто эта женщина? Необходимо было сохранить этот склеп для науки. Но сделать это было не так-то просто, хлопоты предстояли немалые. И вот, пока ученые хлопотали, владелец огорода, а следовательно и склепа, пронюхав об этом, решил поступить по-хозяйски. Он взял лопату и соскреб со стены драгоценную фреску. Теперь склеп потерял для ученых всякую цену; можно было спокойно держать в нем картошку и солить огурцы. К счастью, осталась копия в красках, сделанная художником Гроссом. Но разве заменит она древнюю, подлинную фреску?

Когда несколько лет спустя был открыт склеп Деметры, царское правительство быстрее пошло навстречу науке. Склеп удалось отвоевать и сделать собственностью государства.

Были у археологов и другие помехи и разочарования. С незапамятных времен человеческая жадность множество раз бродила над старыми кладбищами, врывалась в тишину погребенных в земле храмов, рыла ямы, пробивала своды гробниц. Аланы и сарматы, готы и гунны, татары и генуэзцы — все приложили руку к расхищению сокровищ древних гробниц. Вот почему, когда археологи начали здесь свою работу, большинство боспорских склепов и курганов оказалось разграбленными. Подземный музей достался ученым полуразрушенным. Мало того: сами археологические раскопки разбудили нездоровые страсти у местного населения. Однажды пронесся слух, что в кургане Куль-Оба ученые нашли в могиле скифского царя целый клад — сотни предметов из чистого золота. И тотчас «золотая лихорадка» охватила весь Крым. Словно лишившись рассудка, люди кинулись рыться в земле. Надеясь на счастье, разбивали гробницы, сокрушали изумительные творения Эллады — драгоценные амфоры, статуэтки, отбрасывали в сторону кости воинов, черепа вождей и рабов. Искали одно — золото. Этих грабителей старины народ в насмешку прозвал «счастливчиками». С ужасом взирала археология на стаю новейших варваров, сокрушавших достояния науки. Но в то время ученые немного могли сделать.

Были и цивилизованные грабители. Эти знали, что не одно только золото следует искать в земле; они понимали ценность античных произведений искусства и не ленились рыться в земле, чтобы отыскать расписную глиняную амфору или бронзовую печатку с головой Аполлона. Выкапывали и продавали, причем часто за границу. Так ушло от нас множество драгоценных вещей.

Но и сама наука в те времена не всегда шла правильными путями. Ценились главным образом произведения искусства; их хранили в музеях, описывали в книгах. А битые черепки, кусочки камня и дерева, обуглившиеся клочки тканей, зерна на дне кувшинов — все это отбрасывалось, как ненужное.

А теперь? Вот перед нами дневник археолога нашего времени. Заглянем в него.

...на глубине 67 сантиметров обнаружены:

венчик тарелочки 1 бронзовый гвоздик без шляпки 1

Да, так и сказано — «гвоздик без шляпки». Он тоже вынут из земли, занесен в дневник и спрятан в коробочку. Он тоже ценность.

Все изменилось. «Счастливчикам» пришел конец. У нас земля — собственность государства. Никакие раскопки не могут производиться без ведома и руководства ученых. И сами археологи работают теперь так, чтобы ни одна мелочь не была упущена. Золотые украшения, драгоценная посуда — все это ценно и важно, но иногда простая черепица радует ученых не меньше.

И вот мало-помалу из кремнистой почвы Керчи возник целый забытый мир. Обнаружились уже не «следы каких-то улиц», не «полузаросшие рвы», которые, проезжая здесь в 1820 году, видел Пушкин. Обнаружился добрый десяток древних городов и поселков, окружавших некогда Пантикапей, с храмами и площадями, с банями и гимнасиями (гимнастическими школами), с винодельнями и рыбосолильнями, рынками и кладбищами. Вновь зазвучали давно забытые имена, от которых веяло Гомером и Геродотом: Нимфей — город Нимф, Парфений, Ахиллий, Мирмекий, что по-русски означает муравейник.

И тут же рядом совсем другие названия, они говорят о скифах, сарматах, киммерийцах — Тиритака, Корокандама, Киммерик...

БОСПОРСКОЕ ЦАРСТВО

За семь веков до нашей эры греческие смельчаки-мореходы стали проникать в воды Черного моря. Неправильно было бы называть этих людей путешественниками. Не любознательность, не любовь к науке влекли их в далекие опасные походы; цели у них были гораздо менее высокие — торговля, нажива. Это были купцы или морские разбойники, а часто то и другое вместе: морской разбой не считался тогда делом зазорным. Тем не менее и среди них находились люди и отважные, и любознательные, и даровитые; недаром их рассказы о виденном и слышанном часто ложились в основу книг древних историков.

Суровым казалось этим людям Черное море после привычного, более теплого Эгейского. Грозные беды обрушивались на них в пути. Дикие тавры[17] нападали на греческие корабли, грабили их, а людей убивали ударом дубины по голове и сбрасывали в море — приносили в жертву своим богам. И все же опять и опять приплывали греки к берегам чужого моря. Только называли они его на первых порах Понтом Аксинским, что значит «Негостеприимное море». Однако люди, жившие на землях теперешнего Крыма и дальше на север, в глубь материка, таинственные кочевые и полукочевые скифы, оказались далеко не такими дикими, как представляли себе греки. Они охотно несли хлеб, шкуры, шерсть, рыбу в обмен на красивое оружие, расписные вазы, на виноградное вино, на оливковое масло. Греки быстро богатели, и скоро сделали еще одно, самое важное открытие. Оказалось, что холодная, как представлялось им, земля скифов необычайно плодородна. Да и климат вовсе не так суров.

Далеко не всем грекам жилось одинаково хорошо у себя на родине. Одним не хватало земли, других теснили богатые и знатные, мешая им торговать и заниматься ремеслами, третьи были замешаны в мятежах и вынуждены искать убежища здесь, по соседству со скифами, которые, видимо, согласны были потесниться и уступить грекам облюбованные ими берега моря.

Сначала жили маленькими поселениями в местах причала кораблей. Потом поселения разрастались, превращались в города. Теперь греки уже не называли Черное море Аксинским. Наоборот — они называли его Понтом Евксинским, то есть «морем гостеприимным».

Так образовались греческие колонии на берегах северного Причерноморья, колонии, о которых Цицерон сказал, что они «представляли собой как бы кайму, подшитую к обширной ткани варварских[18] полей».

Мудрец Платон выразился не так пышно, но не менее образно: греки, по его словам, «расположились у моря, как муравьи или лягушки вокруг лужи».

Вот эти колонии и превратились со временем в сильное и цветущее Боспорское царство. Десять веков просуществовало оно, и все это время греки и скифы жили бок о бок, враждуя и мирясь, влияя друг на друга, строя вместе новую, совершенно своеобразную культуру, которая во многом уже была не греческой и в то же время не скифской, культуру, которую мы называем боспорской. Вскоре и сам народ стал просто называться народом боспорским — боспорцами. Его цари и военачальники носили то греческие, то скифские или иные варварские имена, и определить, кто же — эллин, скиф или сармат — был родоначальником той или иной царской династии, не всегда историкам удается.

Было время, когда гордые Афины кормились боспорским хлебом, время процветания и богатства. Потом пришли войны и мятежи. Враги и стихийные бедствия разрушали города, но упрямые потомки вновь обживали их. Век за веком, слой за слоем уходили под землю храмы и лачуги, монеты и золотые украшения знатных боспорцев, зарытые в тайники во дни нашествий и осад. Дети хоронили отцов. В глубокие склепы замуровывали они расписные лаковые вазы, оправленное в золото оружие воинов. Высокие курганы скрывали сокровища скифских могильников. Земля превращалась в склад, в бесконечно богатый музей древности. Ученые наших дней непрерывно вскрывают эти подземные кладовые и ищут в них ответа на все вопросы. Многое еще неясно им в этом необычайном сплаве высококультурных греков с варварами, о которых Геродот в свое время писал: «Они пьют кровь первого убитого врага и получают награду по числу вражеских черепов, сложенных к ногам вождя».

ГОРОДА МЕРТВЫХ

Не удивительно ли, что о жизни живых нам рассказывают города мертвых — некрополи? Раскапывая курганы, проникая в склепы, поднимая тяжелые плиты древних погребений, археологи находят в них не только скелеты людей, но и кости животных, оружие, домашнюю утварь, драгоценные произведения искусства, а часто и рыболовные крючки, и веретена, и детские игрушки. Наши предки верили, что жизнь за гробом требует всего, что нужно живому, и щедро снабжали в далекий путь своих мертвецов.