Лев Успенский - За семью печатями

• Название: За семью печатями
• Автор: Лев Успенский
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: История
• Год: 1958

В начале XVIII века на берегу Дона был найден громадный слоновый зуб. Откуда он тут взялся?

Древнегреческие писатели и историки сообщают, что в землях скифов на вершинах гор жили «стерегущие золото грифы», таинственные полуптицы-полулюди. Что это? Только сказка? А если нет, то какими они были, эти древние жители гор?

На скалах, на месте будущего Братского моря, в самое последнее время обнаружены очень своеобразные рисунки, выполненные тысячи и тысячи лет назад. И один из них очень похож на топографическую карту Ангары. Что, если это действительно так? Значит, существовали географы во времена неолита?

Сколько вопросов, загадок, дел встает перед археологами — людьми, изучающими скрытые за семью печатями следы давно ушедшей жизни! Сколько неожиданностей приносит их трудная, порою кропотливая работа, помогающая правильно осветить историю всех народов и времен!

Писатели Л.В. Успенский и К.Н. Шнейдер, увлеченные замечательной наукой, живо и ярко рассказали на страницах своей книги о ряде интересных археологических открытий, результаты которых они видели своими глазами.

Большое место в книге уделено показу своеобразного мира археологических экспедиций, работы «в поле», приемов реставрации, сохранения, обработки и анализа собранного материала, то есть той стороны деятельности ученых, которая остается скрытой от любознательного взгляда при посещении археологических музеев.

---

Мы читаем, и в нашем воображении встает таинственный мир: горы, которые касаются облаков, снежные шапки на их вершинах, бурные потоки рек; и там, высоко над царством безволосых и одноглазых, — непрерывный шелест крыл, гортанный птичий клекот. То не виданные никем существа — полуптицы-полулюди — охраняют жаром горящие плитки сокровищ.

Верил ли сам Геродот этим легендам? Может быть, и не верил, однако все же писал: «Одноглазые аримаспы похищают золото у грифов».

Где же эти места? О каких горах говорит Геродот? Что здесь вымысел и что правда?

Древний историк не умел рисовать карт. Он не обозначил точно, где именно жили «стерегущие золото грифы». Ученые нашего времени дознались: горы эти мы зовем теперь Алтаем. Алтай по-китайски Кин-Шан — Золотая гора. Может быть, и само слово Алтай происходит от турецкого «алтын» — золотой? Об этом ученые толкуют различно. Но, видимо, уже в те далекие времена горы были богаты золотом.

Кто же они были, эти «стерегущие золото грифы»? Разгадала ли наука эту тайну? Вот об этом и пойдет у нас речь.

БЕЛЫЙ ВСАДНИК НА БЕЛОМ КОНЕ

В 1929 году семеро всадников пробирались горными тропами через перевалы, поднимаясь все выше и выше в горы.

Не из спортивного интереса карабкались они по горным кручам Алтая. Не были они ни туристами, ни путешественниками. Трудности и радости, которые ждали их в конце пути, были совершенно особыми. Их влекла к себе высокогорная долина, обещавшая разгадку тайны «грифов».

Пять лет готовилась группа археологов к экспедиции в долину Пазырыка, с тех пор как начальник ее, обследуя восточную часть горного Алтая, заметил группу больших курганов, которые по ряду признаков, одним археологам ведомых, сулили открытия необычайные, открытия, которые обогатят историю Востока, двинут ее далеко вперед.

Великие трудности и лишения, ожидающие археологов, не пугали их. Тревожило другое: если все произойдет так, как они надеются, если и на самом деле здесь их ждет богатая добыча, — как переправить драгоценные находки в Ленинград, туда, где начнется настоящее их изучение? И еще беспокоило, найдут ли они нужное количество рабочих здесь, в горах Алтая? Колхозов тогда в этих местах еще не существовало, достать людей организованным порядком нечего было и мечтать. Деньги? Но какими деньгами окупишь труд, который — археологи хорошо знали это — будет необычайно тяжелым? Как передать энтузиазм, которым полна маленькая группа ученых, этим далеко не ученым горноалтайцам, скотоводам и охотникам, живущим здесь на местах, где некогда жили легендарные племена? А тут еще старики, ревниво охраняющие покой древних погребений. Не одобряли алтайские старцы этой затеи — тревожить прах мертвых, — говоря, что не будет от этого добра.

Когда много лет спустя археологи вернулись в эти места, чтобы продолжить раскопки Пазырыкских курганов, оставшиеся в живых старики-алтайцы рассказывали здесь таинственную историю о белом всаднике на белом коне. Появляется всадник ночью неведомо откуда и исчезает неведомо куда — покой душа потеряла. Дело и верно загадочное: белый китель действительно был на начальнике экспедиции Сергее Ивановиче Руденко в те далекие ночи 1929 года, когда он, и впрямь потеряв покой, объезжал свои любимые курганы, но вот белой лошади он что-то не запомнил.

К раскопкам Первого Пазырыкского кургана группа приступила в июне 1929 года. Ученым достаточно было взглянуть на каменную насыпь, чтобы понять — курган разграблен. К этому уже привыкли — вряд ли один из сотни остается нетронутым. Но археологи знали, что грабители великодушно оставили им то главное, ради чего теперь они и явились сюда.

Да, грабители оставили, но оставила ли природа, сохранило ли время? У наших ученых имелись все основания полагать, что сохранило, что время не уничтожило здесь драгоценных остатков былой жизни. Курганы Пазырыка должны были дать то, чего до сего времени не мог дать ни один из разрытых археологами курганов.

И ученые не ошиблись: чудесным образом природа сберегла здесь следы древнего человека в такой сохранности, какой еще не знала археология.

Много раз случайности помогали археологам делать свои открытия. Земледелец ведет плуг, и его лемех выворачивает из борозды котел, наполненный древними монетами. Река подмывает берег, и внезапный оползень открывает колонны древнего храма. Мальчуганы, неуемно-деятельный народ, лазят по склонам ущелий и натыкаются на вход в пещеру под корнями вывороченного последней бурей дерева. А пещера эта скрывает целый музей настенных рисунков человека эпохи камня. Археология полна рассказами о подобных происшествиях. Но куда интереснее случайности иного рода, не те, которые позволяют открыть сохранившийся клад, а те, что создают самую возможность его сохранения.

Когда древние горноалтайцы хоронили своего вождя и насыпали гору камней на его могилу, они меньше всего думали о том, чтобы осчастливить наших археологов. «Пусть никто не потревожит умершего в его тайной загробной жизни...» Проходили века, и тело вождя превращалось в скелет, ткани его пышного погребального одеяния истлевали, груда костей осталась на том месте, где похоронены его любимые кони. Еще позже разрушался древний саркофаг, и, наконец, в могиле оставалось лишь то, что не поддается действию времени, — металлические и глиняные сосуды, оружие, драгоценности. Тогда, а может быть и раньше, приходили грабители. После них на долю археологов остаются битые, черепки, хрупкие кости человека и животных да горсточка праха, в котором каждая бусинка, каждый кусочек металла — ценная находка.

И вдруг происходит небывалое. Курган превращается в огромный ледник, в холодильник, где сохраняются от порчи, от разложения, от распада и дерево, и ткани, и тела человека и животных. Как это случилось?

Археологам прекрасно известно, что в условиях вечной мерзлоты древние остатки сохраняются наилучшим образом. В Зоологическом музее Ленинграда стоит в большом зале огромный древний слон — мамонт. Он выкопан целиком из промерзшей земли; сохранился даже пучок травы, который он не успел дожевать перед своей гибелью. Мамонт этот пролежал в земле, может быть, семь, а может быть, десять тысячелетий. Да, но это там, на севере, в зоне сплошной мерзлоты, а откуда ей взяться здесь, на Алтае? Как могли замерзнуть навечно недра курганов, если весной все вокруг оттаивает, течет, плывет? Ведь даже сохранить лед в погребе летом нелегко; как же он мог здесь образоваться?

Ученые разобрались и поняли, как это произошло. Здесь, в курганах Алтая, от сочетания самых различных причин образовался свой микроклимат — ограниченный участок вечной мерзлоты. Каменная наброска летом предохраняет внутренность кургана от тепла солнечных лучей, а зимой вследствие того, что камень охлаждается быстрей, чем земля, происходит сильное теплоизлучение. Играют тут роль и щели между камнями, сквозь которые проходит воздух. Сама конструкция могильника тоже создает благоприятные условия для промерзания земли. В пустотах воздух непрерывно движется: холодный опускается вниз, теплый поднимается вверх, к зоне охлаждения, чтобы затем снова спуститься вниз. И так, пока во всем кургане не воцарится мороз. Тогда вода, заполнившая могильную камеру, превращается в лед, а затем промерзает и земля. Выяснено, что такое явление наблюдается только в больших курганах, глубина которых не меньше трех-четырех метров, высота — двадцать пять метров, а диаметр — сорок-пятьдесят метров.

Еще в XIX веке археолог В.В. Радлов набрел на один из таких курганов и нашел прекрасно сохранившиеся изделия из дерева, меха и ткани. Та экспедиция, о которой мы рассказываем, надеялась на большее.

Разобрать каменную насыпь, докопаться до мерзлоты, врубиться в нее, по пути разбирая бревна креплений и навалов, поднять их наверх, поставить новые крепления, чтобы не произошел обвал, убрать большие камни, попавшие в могильник через грабительский лаз, — вот трудный путь курганных раскопок. А тут еще вдобавок ко всему погребальные камеры заполнены льдом. Это хорошо, в этом и заключается их ценность. Но что же делать? Ждать, пока солнце, наконец-то проникшее сюда, растопит лед? Слишком долго! Да и все равно до самого дна солнце не достанет. Значит, надо «вытаивать» изо льда содержимое могилы. И вот начинают брезентовыми ведрами черпать тут же в могиле образовавшуюся талую воду, поднимают ее наверх, греют в больших котлах на костре из тысячелетних бревен, тут же вынутых из кургана, снова спускают в недра кургана и там поливают, чередуя горячую воду с теплой, еще неведомое содержимое могильников. Десятки, сотни ведер совершают ежедневный круговорот — из могильника в котел и опять в могильник.

Лето на Алтае короткое. Ночи в горах холодные. И даже в разгар лета, в самые жаркие часы дня в промерзлой земле кургана стоит леденящий холод. Экспедиции удалось найти рабочих, но как удержать людей, непривычных к такому труду? Женщинам делалось дурно от тяжелого трупного запаха, которым пропитано все в могиле и который становится нестерпимым, когда трупы, особенно трупы лошадей, начинают разлагаться. Вылечила алтаек махорка, которую начальник приказал выдавать им. В то время людям в горах жилось нелегко: транспорт был не налажен, многого не хватало. С.И. Руденко рассказывает, что, пожалуй, больше всего поначалу привлекал людей к этой работе чай, без которого алтайцу жизнь не мила. Но все же рабочие быстро уставали, изматывались. Тогда начальник установил рабочую смену через каждые двадцать минут. Это оказалось очень удачно: люди успевали отдохнуть и работали веселей. А как же сами археологи? Ведь и они не очень-то привычны к физическому труду, ведь и среди них есть женщины? Нет, археологам ничего не делается: в обморок не падают, у костров не задерживаются, лезут в самую ледяную кашу и очень довольны.