Вадим Полуян - Кровь боярина Кучки (В 2-х книгах)

• Название: Кровь боярина Кучки (В 2-х книгах)
• Автор: Вадим Полуян
• Издательство: АСТ-Пресс
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1996

Двенадцатый век. На месте Москвы - Красные села, коими владеет боярин Кучка. Его тайными происками уничтожена семья соперника, новгородского боярина Гюряты. Счастливо спасшийся младенцем Родислав встречает любимую дочь своего смертельного врага. И отныне - куда бы ни забросила его судьбина: в вертеп лесных разбойников или в половецкий плен, в заморские страны или на поле междоусобной брани - все помыслы его о ненаглядной своей возлюбленной...

---

- Солнце жизни моей, княжна, разреши засылать сватов!

Текуса отвечала довольно громко:

- Год назад тебе говорила и сегодня скажу: ценю твою любовь, а ещё выше ценю твою дружбу. Докажи, что ты самый преданный друг, - передай своему соседу, этому русскому, пусть зашлёт сватов.

- А… а… - заикался бедный Итларь. - А у него невеста на реке Оке, русская боярышня.

Отзвук металла послышался в звучном голосе Текусы:

- От тебя мне нужны не слова, а дела. Стань сватом у этого бывшего раба. Завтра же. Слышишь? Завтра же!

Текуса отвернулась к отцу и заговорила с ним. Итларь уронил голову на грудь. Рода в несусветную жару охватил озноб. Мысли, перед тем праздничные, счастливые, испуганно сбились в кучу, как овцы в волчьем кольце. Один Чекман радовался тароватому пиршеству, бесшабашной музыке, извивающимся девичьим телам.

- Вай, вай! Что с вами? - наконец обратил он внимание на друзей.

- Всему настаёт предел. Вот и нам пора, - первым поднялся Род.

Солнце было уже за глинобитной стеной. Поредел круг пирующих. Испарились невесомые плясовицы. Лишь пискатели ещё лезли в уши диким своим искусством. Сантуз сам проводил к выходу нескольких именитых гостей. Род успел на возвратном пути перехватить его и склонился, прижимая ладонь к груди.

- Князь! Праздник завершён. Дозволь отблагодарить твою милость всем сердцем и отправиться восвояси.

Сантуз значительно поднял палец:

- Завтра, завтра, сын мой. Жду тебя с важными речами, приятными моему отцовскому сердцу.

Юноша едва успел рот раскрыть, князь уже отошёл.

Не имея сил отыскать в толпе Итларя с Чекманом, несчастный вольноотпущенник пошёл в гостевую вежу, где жил с недавним своим хозяином.

Итларь уже лежал на кошме, закинув руки за голову и прикрыв глаза.

Род присел к нему, дотянулся до вздрогнувшей его руки:

- Нынешней ночью я должен бежать, мой друг.

Ханич произнёс едва слышно:

- Текуса пронзила ножом моё сердце. Ты стал её избранником.

Род перевёл дух и ответил:

- Извини, друг. Тебе не полюбится это слышать. Я не хочу в жены твою Текусу. И не потому, что она половчанка, а я славянин. Не оттого, что я недавний язычник, нынешний христианин, а она мусульманка. Тут три другие причины: я поглянулся ей ненароком, она мне - нет, и ещё - она «солнце жизни» моего друга, а друзей я и в любви не предам. В моей жизни - ты знаешь - светит иное солнце. Вот главная причина - Улита!

Благодарные глаза Итларя опять прикрылись:

- Улита далеко, а Текуса рядом.

- Оттого и хочу бежать, - сказал Род.

- Ты уже бежал, помнишь? - поморщился Итларь.

Род закусил губу и задумался. Потом резко рассёк ладонью воздух:

- Уж лучше смерть!

Итларь сел, крепко взял бывшего своего нукера за плечо:

- Не теряй головы, а? Русские говорят: утро вечера мудренее. Завтра поутру сядешь с князем на ковре и почтительно договоришься. Не надо только аркаться[215]. Сантуз не глуп. По крайности объяснишься с Текусой. Однако будь осторожен: лицо и сердце у неё разные.

6

Род пробудился от непонятных стонов и щёлканья. Привиделось, что орёл-дорвач напал на косячок беззащитных горлиц и занят плогиугодием, избирая жертвы.

- Отчего птицы ячат?[216] - сел Род на кошме.

Итларь только что вошёл в вежу, принёс неведрие на одежде и лице. Кончился праздник, кончилось солнце.

- Это не птицы, - оповестил ханич, - это люди.

Род наскоро оделся. Оба вышли на воздух.

Главной широкой улицей, рассекающей Шарукань, двигалась человеческая лента в окружении половецких всадников. Понудительные возгласы «айда!… айда!» сопровождались щёлканьем бичей. Порой звучали гортанные приказы по-русски: «Шагай!», «Мольчи!», «Головой не верти!» На исхудалых телах болтались издирки. Глаза, навидавшиеся ужасов, глядели вперёд воспалённо и тупо.

- Я узнавал, - промолвил Итларь. - Большой полон из Галичины гонят на юг к морю на невольничий рынок. Весной киевский Всеволод ходил на галицкого Владимирка. Поход могучий, да неудачный. Крепостей не взяли, зато из пожжённых весей полону хоть отбавляй. Вот и нашим, как Всеволодовым союзникам, перепала щедрая доля. - Итларь вздохнул. - Не многие дойдут.

Несчастные люди все шли и шли. Род возвратился в вежу. Пора было собираться в гости к Сантузу.

- Не окажи себя чувахлаем[217], - напутствовал ханич. - Тем более с Текусой. Она привередливее отца.

С тяжёлым сердцем Недавний пленник шёл к половецкому князю ради опасного разговора. В кирпичном дворце было на сей раз неприятно тихо. Одна за другой закрывались двери за спиной гостя. Сколько ковров позади осталось, пока он оказался на подушке перед Сантузом! Князь предложил блюдо с изюмом и сам положил изюмину за щеку.

- Меня уведомил Тугоркан, - вкрадчиво начал он, - о твоём высоком происхождении. Сколько тебе от роду, русский батырь?

- Семнадцать, - едва вымолвил Род.

Князь удовлетворённо закивал.

- Будь мужчиной. - Видя, что робкий жених молчит, он взмахом руки отослал свидетелей. Когда будущие тесть с зятем остались одни, Сантуз без обиняков велел: - Выкладывай, парень, хочешь заслать сватов? Мне дочь о твоей любви все уши прощебетала. Несмелый больно. Зато в поле - орёл!

Учтивые слова, заготовленные дорогой, вылетели из головы Рода напрочь из-за княжеской прямоты. Набрав воздуху полную грудь, он выпалил наобум:

- Отпусти меня, князь, домой. Век буду благодарить тебя за свободу. Чем хочешь, отслужить рад. И дочке твоей рад туфлю поцеловать. А сватов заслать не могу. Невеста у меня в Суздальской земле. Дочь боярина Кучки, если слыхал о таком.

Маленькие глазки Сантуза выросли, округлились. Толстые губы выплюнули недожёванную изюмину.

- Ты глупец? - вскочил он.

Род тоже встал с подушки.

Лицо половецкого властелина сморщилось, стало почти подобострастным.

- Не обидься, князь, - поклонился Род. - Погляди моими глазами: половецких воевод на нашей службе я видел, а вот наших на половецкой - нет.

- Ты не только глуп, а ещё и дерзок, - прошипел взбешённый Сантуз. - Кучка из-за дочери продал тебя лесным ворам, я из-за дочери дарую тебе свободу и славу. Чувахлай ты, больше никто.

При этих словах Род вспомнил предостережение Итларя, да поздно. Сантуз заплескал в ладоши. Явились люди.

- Я с тобой попрощался, - опустил веки князь, - Текуса тоже хочет с тобой проститься. Отведите гостя к княжне.

Род едва успел поклониться в пояс. И его повели. Шёл он долго и, как заметил, одними и теми же переходами дважды. А в начале пути лёгкая тень метнулась вперёд, видимо, с целью предупредить маленькую хозяйку о прибытии гостя.

В покое княжны было тесно. Много места вдоль стен занимали разноцветные коробья. Половецкая красавица в ярком наряде сидела в подушках, как божок. При виде юноши улыбнулась. Он уловил, что тонкие губы её дрожали. После приветствий Текуса металлическим голосом спросила:

- Не нравится тебе наш дворец?

- Очень славный дворец, - вежливо сказал гость и для вящей убедительности добавил: - Стены кирпичные, крыша черепичная.

- Стены черепичные, крыша кирпичная, - быстро передразнила Текуса и сообщила: - Мне он не нравится. Я бы хотела жить в ватном дворце, в каких обитали все мои предки.

Роду трудно давался пустопорожний разговор. Намеревался просить прощения за нелепую несогласицу меж ними, да не успел.

- Итларь мне сказал: ты можешь предрекать людям конец их жизни, - резко перевела разговор княжна, - Ну-ка что напророчит твой Шестокрыл[218] о моём конце?

- Я не прорицатель, - смутился Род. - Не хочу тебе ничего предсказывать.

- А я очень хочу. Слышишь? Очень! - властно требовала она.

- Будь по-твоему, - вздохнул юный ведалец. - Погляди мне в глаза. Только не взыщи.

Угольковый взгляд устремился к нему, и юноша ужаснулся.

- Что молчишь? Говори! - шёпотом потребовала Текуса.

- Не смею, - отшатнулся Род.

- Скажешь или нет? - пристукнула она кулачком по обтянутой тканью острой коленке.

- Я вижу костёр… Это ещё нескоро. Очень нескоро, - пробормотал он, - Большой костёр среди огромной толпы… И тебя… объятую пламенем…

Текуса пронзительно рассмеялась.

- А свою судьбу видишь? Где там! Других пугаешь. Так я тебя тоже испугаю немножко. Я тебе предскажу: скоро, очень скоро твоё истерзанное тело с открытыми ранами, с клочьями кожи будет лежать на горячем песке, и могильник-стервятник выклюет твои незрячие очи…

- Ты не так зла, как обижена на меня, - прервал юноша поток девичьего гнева. - Слишком мало мы знаем друг друга. Мне не ведом твой нрав, тебе не слышна моя душа.