Эдвард Олби - Все в саду

• Название: Все в саду
• Автор: Эдвард Олби
• Жанр: Драматургия
• Год: 1968

История одного преступления.

Пьесу «Все в саду» ныне здравствующий американский драматург Эдвард Олби написал в 1967 году. В те же годы она широко шла в театрах нашей страны, но воспринималась как рассказ об «их нравах». Изменилось время. В России произошла смена формаций, и «их нравы» стали нашими. Деньги из средства существования превратились в цель. Эта «светлая» цель манит и искушает: «забудьте обо всем и обо всех, пуститесь во все тяжкие!"

Голос змея-искусителя услышали и герои Олби. Дженни и Роберт – люди не бедные. У них есть дом, большой сад, машина, сын учится в престижной школе. Но ведь друзья и знакомые имеют больше. И вот, как в сказке, в доме появляется Таинственная незнакомка. Услышав ее предложение, немного посомневавшись, Дженни решается на поступок, который ранее посчитала бы весьма сомнительным. Что ж: "Ведь надо жить прилично, не хуже других".

Будет ли семья счастлива, достигнув материального благополучия? Не потребует ли этот "молох" новых человеческих жертв? Не превратятся ли вчерашние благонравные граждане в банальных уголовных преступников? Почитайте пьесу. И, возможно, вам захочется порассуждать вместе с автором о цене, которую приходится платить за, казалось бы, безобидные материальные блага.

---

Ричард. Почему нет? Где он?

Дженни. Ты сам его выбросил. Когда у тебя была желтуха и ты на нем лежал, ты сказал, что он набит гвоздями. И мы его выбросили.

Ричард. Почему же мы не купили другой?

Дженни (пожимает плечами, начинает накрывать на стол). Наверно, не было денег, как всегда… или… Ричард. Черт возьми! Но сейчас-то мы можем себе позволить?!

Дженни (спокойно и четко). Не вижу необходимости. Ты же велел мне уйти.

Ричард (это останавливает его только на мгновение). Ну и когда же ты уйдешь?

Дженни (перестает накрывать на стол). Сейчас! Сию минуту!

Ричард. А как же твой прием? Ты ведь наприглашала гостей.

Дженни (как будто это непредвиденное осложнение). Ах, да! Ну что ж, я уйду сразу же после гостей.

Ричард. Прекрасно.

Дженни (со спокойным вызовом). Или, может быть, мне перед уходом убрать или вымыть посуду?

Ричард (не может сразу придумать ответ и наконец выпаливает). Тварь!

Дженни. Сейчас это уже ни к чему.

Ричард. Нет, я не выдержу. Мне будет совестно смотреть гостям в глаза. Я закричу, или заплачу, или бог знает что выкину.

Дженни. Выдержишь, и, если хочешь знать, ты, наверно, впервые сможешь смело смотреть в глаза и Чаку, и Перри, и Гилберту.

Ричард. Почему? Потому что моя жена — проститутка?

Дженни (словно увещевая его). Нет… а потому, что ты уже не будешь рядом, с ними, так сказать, бедным родственником и сможешь на равных поддержать разговор: "мы с Дженни тоже покупаем новую машину", и "надо бы увеличить членские взносы в клуб, чтобы отвадить от него всякий сброд", и "мы с Дженни думаем, не провести ли нам зиму на острове Антигуа", и тому подобное.

Ричард (с отвращением). Боже, как безнравственна!

Дженни. Ничуть. Я говорю о деньгах. Что, как не деньги, заставляет нас держать друг друга за глотку? По деньгам о тебе судят. И достоинство измеряется только деньгами.

Ричард. Есть и другие мерки.

Дженни. Ну, уж во всяком случае не среди нас, не в нашем кругу.

Ричард. Разные бывают деньги!

Дженни. Да уж, разные! Просто их либо слишком мало, либо слишком много или как раз сколько надо.

Ричард. Ты испорчена до мозга костей.

Дженни. Большие деньги портят, маленькие деньги портят, а как раз в меру — просто никогда не бывает.

Ричард. Смотря, как они достаются.

Дженни. Ты мне об этом не говори. Посмотри на наших друзей! Перри торгует земельными участками по десять тысяч за акр, потому что, видите ли, близко от железной дороги, и ни слова одураченным покупателям о том, что водопровода нет и не будет. А Гилберт и его модное издательство? Сколько тратится на рекламу всякой макулатуры? Тысячи долларов. А на мало-мальски приличную книгу? Ничего.

Ричард. Ну, хорошо, хорошо.

Дженни. А твоя лаборатория? Что это за правительственные заказы? Если не ошибаюсь, бактериораспылители, или как эти бомбы называются?

Ричард. Я, кажется, велел тебе… никогда не заикаться об этом.

Дженни. Ты мне рассказал по секрету, и я тебе говорю по секрету, что все вы подонки, убийцы и проститутки.

Ричард (быстро кивая головой). Какая блестящая речь.

Дженни. Вот именно.

Ричард (с едким сарказмом). Бра-во!

Дженни. Мало аплодисментов. Еще.

Ричард. С такой философией тебе нужно было выйти замуж за Джека.

Дженни (с грустной насмешкой над собой). Ты, пожалуй, прав.

Ричард. Хотя не думаю, чтобы ему больше, чем мне, хотелось иметь жену-проститутку.

Дженни (как бы в утешение). Будь я женой Джека, этого бы никогда не случилось.

Ричард (замахивается на нее). Ах, ты!..

Входит Роджер.

Роджер. Я готов.

Оба умолкают, ибо в его тоне, кроме любопытства, сквозит осуждение.

Дженни (овладевая собой). И как раз вовремя. Гости вот-вот придут. Какой же ты у меня элегантный. И совсем взрослый.

Роджер. Ты не первый раз видишь меня в галстуке. (Ричарду.) Ты хотел ударить маму?

Ричард. Это тебя не касается.

Роджер (удивленно). А, по-моему, касается.

Ричард. Нет. И ты, кажется, не помылся.

Роджер. Да, я не успел принять ванну. Но все-таки почему это меня не касается?

Ричард. Потому. А ногти у тебя чистые?

Роджер (смотрит на свои ногти). Относительно. (К. Дженни, с тем же осуждающим любопытством). Он хотел тебя ударить?

Дженни. Не говори глупостей, маленький. Твой папа не бьет тех, кто сильнее его. Идем, помоги мне. Эти бокалы вон туда.

Роджер (ворчит про себя). Не успеешь выйти за дверь, как тут ссора или драка. Дженни (оскорбленным тоном). Роджер!

Ричард. Дрянной мальчишка,

Роджер. Я же не жалуюсь, а только констатирую факт.

Ричард. Держи свои факты при себе.

Дженни. Здесь никто никого не бьет.

Ричард. Во всяком случае, выше пояса,

Дженни (указывая на Роджера). Ричард!

Ричард. Прошу извинить меня. Очень сожалею. Искренне сожалею обо всем. Роджер (тихо, к Дженни). Что с папой?

Ричард, конечно, слышит их обоих.

Дженни. Ничего. Его раздражают гости, вот и все.

Роджер (подходит к Ричарду, искренне). Я помогу тебе принимать гостей.

Ричард (взглянув на него, надрывно смеется, так, что не поймешь, говорит он всерьез или иронически). О господи! Вот уж спасибо!

Роджер (удивленный, отходит). Прости, папа.

Ричард (в бешенстве). Роджер! Я серьезно говорю! Спасибо!

Роджер (удивленно). Не за что.

Звонок у входной двери.

Дженни (вздохнув, охорашивается). Ну, что ж!

Ричард (по-детски, жалобно). И тошно же мне будет.

Роджер. Да, а что мне пить?

Ричард. Лимонад.

Роджер. Ха!

Дженни (уходя). Я открою,

Ричард. Роджер, сделай мне большое одолжение.

Роджер. Пожалуйста. Какое?

Ричард. Вырасти таким, как надо.

Оживленные голоса в передней.

Роджер (простодушно). Как это? Есть указания поточнее?

Ричард. Просто будь хорошим человеком.

Роджер. А говорят: "Яблоко от яблони…"

Дженни возвращается с Чаком и Берил.

Берил (к Дженни, когда они входят). Нет, погода прекрасная, но я бы не возражала против небольшого дождичка. У нас газон весь пожелтел.

Дженни. Да? А у нас как будто ничего.

Берил. У вас легкая рука, моя дорогая.

Чак. Дождя, видимо, не будет до нашего отъезда в… Здравствуйте, Ричард.

Ричард (смущенно). Привет. Чак и Берил.

Берил. Мы не слишком рано? Говорила же я Чаку, что мы будем первыми.

Дженни. Какие пустяки.

Чак. А я сказал: "Первыми придем, зато уйдем последними". Так уж воспитаны… Здорово, Роджер!

Роджер. Здравствуйте.

Верил (к Роджеру, изображая удивление). Ты растешь прямо на глазах.

Роджер. Да? Я не так часто попадаюсь вам на глаза.

Дженни. Он на глазах наглеет, вот это бесспорно.

Чак (из вежливости). Как дела в школе, Роджер?

Роджер. Хорошо.

Чак. Ты приехал на летние каникулы? Хотя это глупый вопрос. У тебя есть глупые ответы?

Роджер. Я их придерживаю для экзаменов.

Все смеются.

Ричард. Правильно. Да, почему никто ничего не пьет? Вам шампанского или чего-нибудь покрепче?

Чак (с воодушевлением). Шампанского.

Берил (Чаку). Ты же знаешь, тебе вредно. (К Дженни.) Ему потом отрыжка не даст уснуть всю ночь.

Чак (Ричарду, с сожалением). Да, пожалуй, лучше виски.

Ричард. Правильно. Берил? (Подходит к ней.)

Роджер. Подать вам чего-нибудь?

Берил (посмотрела на икру, к Дженни). Зернистая? Какой сюрприз. Из города?

Дженни. Нет. У Блаустайна тоже хорошая икра.

Берил (Ричарду). Джина, дорогой, и немного льда. (Опять к. Дженни.) Зернистая икра быстро портится, не доверяю я Блаустайну.

Дженни (она слегка задета). О, она совершенно свежая.

Берил (со смешком). Я в этом не сомневаюсь, но Блаустайн не может не жульничать, будьте уверены. Либо продержит ее в холодильнике дольше, чем следует, либо…

Дженни. А вы хотите икры, Чак?

Чак. Конечно. (Кладет себе икры.)

Берил (отходит от икры, смотрит через окно в сад, восторженно). Какой сад! И как вы успеваете — и полоть, и подрезать, и поливать.

Дженни (гордо). Легкая рука!

Чак. Ваше здоровье!

Остальные (почти одновременно). Ваше здоровье!

Берил. Да, кстати! Нашему больничному комитету требуются доноры.

Дженни. Ричарду нельзя.

Берил. Почему?

Дженни. Он болел желтухой. А Роджеру кровь самому нужна.

Роджер. Я согласен быть донором.

Дженни (шутливо, но твердо). Я считаю, что тебе не следует, Роджер.

Берил. Что ж, Дженни, вам придется дать кровь за всю семью.

Ричард. Вот ей-то как раз и не следует.

Берил. Почему же?

Дженни (шутливо, но твердо). Да, почему?

Ричард (непреклонно). Я просто считаю, что не следует.

Дженни (с некоторым раздражением). Но все-таки почему же? Ты решил экономить чужую кровь?

Ричард (усиленно старается, чтобы это прозвучало как шутка, но Дженни понимает, что он имеет в виду). Нет, но… вдруг у тебя какая-нибудь страшная болезнь.