Люси Невилл - О, Мексика! Любовь и приключения в Мехико

• Название: О, Мексика! Любовь и приключения в Мехико
• Автор: Люси Невилл
• Жанр: Современная проза
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-386-08039-6

Перед Люси Невилл, только что окончившей университет, встает непростой выбор: найти работу или отправиться в Латинскую Америку, в экзотический край ее детских грез. Она приезжает в Мехико почти без денег и с начальным уровнем владения испанским языком и быстро находит место преподавателя английского. Так начинается комическое цунами приключений, во время которого Люси, преодолевая многослойное пространство Мехико, встречается с самыми разными людьми – от уличных торговцев до чокнутых гринго, от ученых до светских львов.

---

Я читала об этом месте. Руины столицы ацтеков, Теночтитлана, были открыты примерно двадцать лет назад, когда в Мехико строили метро. Сам главный храм все еще похоронен под кафедральным собором, но за собором находится раскопанный участок, открытый для посещения. Я бродила по лабиринту древних стен, сложенных из вулканического камня, минуя подножия маленьких пирамид, ступени которых вели в никуда. Из-за камней показались очертания змеи.

— Это бог Кетцалькоатль – Пернатый змей, – почитаемый ацтеками как создатель мира и человечества. – Откуда ни возьмись появился гид с группой североамериканских туристов в шортах цвета хаки, увешанных камерами, как снимающие фильм киношники.

Я быстро двинулась в другом направлении, пытаясь обдумать сложившуюся ситуацию. Мне претила даже мысль о том, что Октавио будет видеть меня по утрам. Я буду вынуждена прокрадываться в душ, пока он не проснулся, чтобы быть бодрой и свежей к моменту нашей встречи на кухне за чашкой кофе и светской беседой об археологии. Что же до пользования одной с ним ванной, то мне придется держать крем от прыщей и прочую неромантичную косметику у себя в комнате.

Вереница потенциально неловких моментов пронеслась у меня в голове. Смогу ли я вообще расслабиться, если по гостиной будет болтаться это безупречное существо мужского пола? Я попробовала предположить, какой тип девушек ему может быть по вкусу, представив себе, как прихожу домой после напряженного рабочего дня и оказываюсь нос к носу с компанией бразильских супер моделей, причем сплошь докторов философии.

— Господи, а это что? – Один из американских туристов указал на стену, которая казалась выложенной человеческими черепами.

— Да, это копия «tzompantli» – большой подставки, на которой выставлялись черепа людей, принесенных в жертву богам.

— И как… как они это делали?

— Ну, обреченных растягивали на жертвенном камне, – пояснил гид, – и потом живьем вырезали у них сердца острыми обсидиановыми ножами. – Туристы замолчали и внимательно слушали. – Пока сердце еще продолжало биться, кровь выпускали по специально вырезанным в камне желобам. А потом жертв обезглавливали и отсекали руки и ноги. Да, по некоторым оценкам, ацтеки приносили в жертву двадцать тысяч человек в год, – заключил гид.

Видимо, большая часть жертвоприношений совершалась для того, чтобы умилостивить Уицилопочтли – бога солнца и войны, которому требовалась человеческая кровь, чтобы всходить каждое утро. При рождении он убил свою старшую сестру Койольшауки и множество сводных братьев, которые собирались убить свою мать, богиню земли Коатликуэ. С помощью большой бирюзовой змеи он отсек голову Койольшауки и забросил ее в небо, сделав таким образом из нее луну. А тело швырнул через гору, и оно разбилось на куски.

Ритуальные жертвоприношения были воспроизведением этих событий, необходимым для того, чтобы обеспечить продолжение ежедневной битвы между солнцем и луной, светом и тьмой.

Солнце в это утро жарило вовсю, и я почувствовала, что после знакомства с религией ацтеков меня бьет легкая дрожь. Может, и прав был тот шаман‑наркоман: наверное, у меня действительно «слабая энергия» – еще один аргумент в пользу того, чтобы переехать в чистую, безопасную квартиру с нормальным соседом. Когда я уходила с площади Сокало, то заметила людей, выстроившихся в очередь вдоль улицы Мадеро к брезентовой палатке, поставленной напротив Национального дворца. Люди в этой очереди по большей части были одеты в желтые плащи. Только подойдя к стенду с газетами, я поняла, что они делают. Они шли голосовать. Это был день выборов. Фелипе Кальдерон и Андрес Мануэль Лопес Обрадор, два кандидата в президенты, улыбались с первых страниц серьезных газет.

Но на страницах таблоидов политику вытеснили фотографии с мест последних преступлений, совершенных бандами наркоторговцев. Пять отрубленных голов, помещенных в запачканные кровью портативные холодильники, с заклеенными клейкой лентой глазами. Вот вам и мексиканцы, покончившие с человеческими жертвоприношениями.

В тот же день вечером мы с Баксом пошли в ближайшую кантину, чтобы посмотреть репортаж о результатах выборов. Внутри, в зале, раздавались нетрезвый смех и радостные крики. Политические предпочтения владельцев пивной были очевидны – о них свидетельствовал выбор украшений для зала. Сегодня здесь все было желтым: желтые вымпелы, желтые воздушные шары, желтые флаги. И большинство посетителей были одеты в желтое. Время от времени с места поднималась пара супругов средних лет, они находили в музыкальном автомате дорожку с сальсой и танцевали. Затем садились на свои места, широко улыбаясь.

Но главным источником ликования был большой телевизор в углу зала. Обрадор уже победил в нескольких штатах. Конечно, победит Обрадор – кто вообще такой этот Кальдерон? Я не помнила даже, чтобы мне попадался на глаза его портрет, хотя изображения Обрадора встречались на каждом шагу – его лицо красовалось на плакатах, висящих почти на каждом здании, и на транспарантах, которые несли по улицам тысячи людей; оно было на листовках и брошюрах, которые мне вручали каждый день, – в них говорилось о том, как Обрадор собирается превратить страну с самым неравномерным распределением национального дохода в мире в латиноамериканскую Швецию. Его победу с уверенностью предсказывали практически все социологические опросы. Деятельность Обрадора прекрасно вписывалась в так называемую «Розовую волну» в Латинской Америке – подъем социал-демократического движения. Политические предсказания Октавио в этом свете становились еще любопытнее.

Все, что я знала о Кальдероне, так это то, что он представляет правую Партию национального действия, которая в настоящий момент находилась у власти во главе с президентом Винсенте Фоксом, бывшим президентом мексиканского филиала компании «Кока-кола». Фокс был крайне непопулярен и постоянно высмеивался в СМИ. Его дипломатические огрехи стали притчей во языцех: например, однажды он велел Фиделю Кастро «поесть и убираться», дабы не оскорбить находящегося в Мексике с визитом президента США Джорджа Буша. Это привело к серьезным дипломатическим осложнениям между Мексикой и Кубой, которые до тех пор наслаждались крепкой взаимной дружбой. Кальдерон просто не мог победить на этих выборах.

Была уже почти полночь, когда мы с Баксом пошли под дождем по многолюдным улицам обратно, в сторону Сокало. Мы немного потолкались с краю огромной толпы, собравшейся на площади; отовсюду был хорошо виден огромный видеоэкран. Обрадор всходил на трибуну перед тысячами восторженных сторонников, которые скандировали: «¡Se ve, se siente, Andrés es Presidente!» («Чувствуете, слышите: Андрес – наш президент!») Обрадор подождал, пока собравшиеся на площади успокоятся, а затем крикнул:

— Я пришел сюда сказать вам, что я победил на выборах!

Толпа пришла в исступление.

На следующее утро я включила телевизор и обнаружила там сияющее лицо Фелипе Кальдерона. Было похоже, что он объявляет о своей победе в президентской гонке. Затем на экране мелькнуло лицо Обрадора, он что-что быстро говорил, и я разобрала только два слова – «fraude electoral» [7]. На улицах стояла небывалая тишина. Я почувствовала, что настало время покинуть Сентро-Историко, поэтому я позвонила Октавио и сообщила, что готова въехать в его квартиру.

Октавио втащил мой чемодан по лестнице, а потом, продемонстрировав превосходные манеры, оставил меня одну, чтобы не мешать осваиваться в новом жизненном пространстве. Он вручил мне связку из примерно двадцати ключей и показал, к чему подходит каждый из них и как работают замки. Сам он собирался на обед в дом своей бабушки и должен был вернуться только вечером.

Когда Октавио ушел, я почувствовала облегчение. Пока он вез меня на машине, я успела спросить его, что он думает о выборах и была ли там, на его взгляд, допущена фальсификация. Он так не думал: просто Обрадор пустил в ход популистскую тактику, которая теперь разделит страну на два лагеря. Однако я не в состоянии была сконцентрироваться на том, что Октавио мне говорит, поскольку слишком старалась придумать умный ответ. Как я и боялась, наша беседа вылилась в невероятное количество улыбок и кивков. Жизнь моя грозила стать очень непростой, если я каждый раз буду впадать в панику при виде своего соседа.

Лежа на залитом солнцем деревянном полу рядом с огромным кактусом-магуэем, я разглядывала свой новый дом. Несколько предметов мебели и декора были размещены весьма продуманно – я бы ничего не стала тут менять. Квартира была безупречной. И тут меня поразила мысль о том, какие мужчины обычно достигают таких высот в украшении интерьера, содержат квартиру в безукоризненной чистоте, заботятся о фэн-шуе, тщательно следят за прической и стилем, – вполне определенные мужчины. Ну, конечно! Должно быть, Октавио – гей. Он совершенно для меня недосягаем. Теперь я могу расслабиться: мы можем быть друзьями.