Генри Хаггард - Она. Аэша. Ледяные боги. Дитя бури. Нада

• Название: Она. Аэша. Ледяные боги. Дитя бури. Нада
• Автор: Генри Хаггард
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1994
• ISBN: 5-7150-0017-3, 5-7150-0017

В настоящее издание включены романы «Она», «Аэша», «Ледяные боги», «Дитя бури», «Нада» известного английского писателя и публициста Генри Райдера Хаггарда (1856–1925 гг.)

Все произведения отличаются увлекательным динамичным сюжетом, привлекут читателя оригинальностью соединения мистического и реального начала.

Переводчики не указаны.

---

Глава VIII

«Собаки смерти»

Бесшумно, как змея, пробрался я по винтовой лестнице на площадку перед дверью. Дверь была старая. Сквозь щели виднелся свет и слышались голоса шамана Симбри и его племянницы. Я припал к щели и увидел обоих. Ханша была одета в великолепное пурпурное платье, на ее роскошных вьющихся волосах красовалась маленькая корона. Должно быть, недаром она так нарядилась. Симбри смотрел на нее серьезно. Взгляд его выражал сомнение и страх.

— Что произошло между вами? — спросил он. — Что ты узнала?

— Немного. Я спрашивала о цели их прихода. Он сказал мне, что ищет какую-то прекрасную женщину и только. На мой вопрос, красивее ли она меня, он вежливо, но уклончиво ответил, что она не похожа на меня. Тогда я сказала ему, что слыву самой красивой женщиной в Калуне, что я жена хана, что я вытащила его из реки и что сердце подсказывает мне, что я та, которую он ищет.

— И что же? — спросил Симбри нетерпеливо и, видимо, не одобряя племянницу.

— Он допустил, что это возможно, так как та женщина могла возродиться, потом пытливо посмотрел на меня и спросил: «Прошла ли я через огонь?» Он захотел посмотреть мои волосы, вытащил из мешочка, который носит на шее, прядь волос и сравнил. О Симбри, что это за волосы! Они во весь мой рост, до пола длиною, мягкие, как шелк, и черные, как вороново крыло.

— Твои волосы прекрасны, — сказал он, — но не похожи на эти!

— Может быть, — ответила я, — ни у одной женщины нет таких волос.

— Правда, — согласился он, — она была больше, чем просто смертная женщина.

И как я ни старалась, больше ничего не узнала. Разверни свои книги, маг, и найди в них, кто эта женщина, где она живет, чтобы я могла убить ее, если можно.

— Вот-вот, если можно, — отвечал шаман.

— Прочитай мне еще раз послание главного жреца Ороса! — попросила она.

— «От Гезеи из Дома огня Афине, жене хана Калуна», — начал Симбри читать начертанное на пергаменте послание. — «Сестра моя, до меня дошло, что с запада пришли вопросить моего Оракула два чужеземца. В первый день следующего месяца ты с мудрым шаманом, Стражем дверей, должна встретить их на берегу реки там, где кончается древняя дорога. Окажите им всяческую помощь и проводите их до Горы. Не желая нарушать наш договор, сама я не могу выйти им навстречу». Итак, — продолжал Симбри, — это не случайные путешественники. Их ожидает сама Гезея.

— Я тоже ждала их. Сердце чуяло, что они придут. Но не может быть, чтобы они искали Гезею.

— В горах есть и другие женщины, — сухо возразил шаман.

— Не пойдет он на Гору! — упрямо сказала жена хана.

— Гезея могущественна. На земле и в воздухе у нее есть слуги, которые ей повинуются. Они предупредили ее о появлении чужеземцев, они же поведают ей об их дальнейшей судьбе. Я ненавижу Гезею, но не советую тебе навлекать на себя ее гнев: он ужасен. Династия Рассенов испытала его уже раз. Она говорит, что они должны пойти на Гору…

— А я говорю, что он не пойдет. Пусть идет другой, если ему угодно.

— Скажи, Афина, зачем тебе этот пришелец? — спросил шаман. — Ты хочешь сделать его своим любовником?

— Нет, мужем! — отвечала она, дерзко выдерживая его взгляд.

— Но он-то, по-видимому, не хочет. К тому же, у тебя есть муж.

— Ты знаешь, Симбри, что у меня нет мужа, — сказала Афина, положив руку на плечо кудесника. — Заклинаю тебя узами нашего кровного родства, свари мне опять волшебный напиток…

— Чтобы нас еще больше связали узы участников убийства? Нет, Афина, не хочу. Твой грех и так тяготеет на мне. Ты прекрасна. Опутай этого человека своими сетями, если можешь, если же нет, пусть он идет дальше.

— Я не могу его опутать. Рада была бы. Я люблю его и ненавижу его спутника. Но его сердце не лежит почему-то ко мне. О великий шаман, ты знаешь прошлое и будущее. Скажи, что тебе говорят звезды?

— Вот что я прочитал в книге звезд, Афина: судьба этого человека переплелась с твоею, ты права, но между вами стоит высокая стена, через которую я не могу проникнуть взором. Знаю только, что смерть сблизит его и тебя, и меня.

— Пусть же тогда скорее приходит смерть! — гордо воскликнула Афина.

— Не радуйся торжеству и там. Неведомая Сила царит и за гробом. Внешнее око Гезеи читает в тайниках души.

— Слушай, старик, завтра же пошли на Гору гонцов. Пусть скажут Гезее, что прибыли два старых чужеземца, заметь хорошенько, старых, но что они очень устали и больны. Месяца через три, когда поправятся, они пойдут вопросить Оракула. Может быть, она поверит. Но я хочу спать, у меня голова болит. Дай мне сонных капель. Я тоже чувствую на себе чьи-то глаза.

Она обернулась. Я отскочил от двери и пополз вниз по лестнице. Я слышал, как Афина открыла дверь…

На следующее утро ко мне пришел Симбри и осведомился, как я спал.

— Как чурбан, — ответил я.

— А между тем, вид у тебя усталый, друг Холли, — заметил он.

— Меня мучил кошмар, это со мною случается. Но сам ты, Симбри, кажется, вовсе не спал?

— Не спал всю ночь, — вздохнул он. — Я был на своем посту у Дверей.

— О каких дверях ты говоришь? Не о тех ли, через которые мы пришли?

— Я говорю о дверях Прошлого и Будущего. Пожалуй, это те, которыми вы перешли от чудесного Прошлого к неизвестному Будущему. Я пришел сказать, чтобы ты был готов: через час вы пойдете в город.

— Отлично. Я здоров и могу идти. Но что с моим приемным сыном?

— Поправляется, поправляется, Впрочем, ты его увидишь сегодня.

Рабы принесли мне платье, и я переоделся. Меня проводили по лестнице. Внизу я встретил Лео. Он был еще бледен, но выглядел лучше, чем я ожидал. Одежда на нем была такая же, как и на мне, только из сукна лучшего качества. Он бросился ко мне и стал меня расспрашивать, где я был и здоров ли я. Симбри наблюдал за нами. Нам подали два запряженных пони с паланкинами. Рабы взяли пони под уздцы, и мы двинулись в путь.

Целую милю шли мы по узкому горному ущелью. Наконец на повороте перед нами открылся, как на ладони, Калун. По долине протекала широкая река. На севере возвышалась та самая огнедышащая гора, которая издали служила нам маяком. На краю кратера высился гигантский столб с петлеобразной вершиной, мрачно черневшей на фоне голубого неба и вековых снегов горы. Мы смотрели со страхом на этот светоч нашей надежды. Там должна решиться наша судьба. Все наши спутники поклонились горе и, чтобы отогнать от себя нечистую силу, скрестили большие пальцы обеих рук. Даже Симбри поклонился.

— Был ты когда-нибудь на горе? — спросил Лео.

Симбри уклончиво покачал головой.

— Жители равнины не ходят на гору! — сказал он. — По ту сторону реки живут дикари, которые часто угоняют наш скот и опустошают наши поля. Кроме того, раскаленная лава и огонь пугают путешественников. Когда горное божество разгневается, оно засыпает пеплом даже нашу страну.

— Какое это божество? — спросил Лео.

— Не знаю. Люди не могут видеть духов.

— У тебя, шаман, такой вид, будто ты с ними знаешься.

— Ты приписываешь мне слишком много. Мое искусство не так велико. Однако вот лодки ожидают нас: дальше мы пойдем рекой.

Лодки, вместительные и удобные, предназначались не для весел, а для конной тяги. Тех же пони, которые везли наши паланкины, перепрягли в лодки. К счастью, нас с Лео посадили вместе, и, кроме рулевого, в нашей лодке не сидел никто. За нами, в другой лодке, поехали вооруженные луками и мечами рабы, по виду солдаты.

— Наконец-то мы одни! — сказал Лео. — Помнишь, Гораций, так же на лодке вступили мы в страну Кор. Ничто не ново, и все повторяется.

— Не знаю, надолго ли нас оставят вместе, — отвечал я. — Спеши рассказать мне все, что случилось с тобой за это время. Мы беспомощные мошки, попавшие в паутину, раскинутую пауком — женою хана, шаман Симбри стережет нас.

— Вернемся к тому моменту, когда я висел, как паук на тонкой паутине, на веревке над пропастью. Мне казалось, что я сойду с ума и, чтобы умереть в рассудке, я перерезал веревку и полетел в бездну. А ты?

— Я хотел умереть вместе с тобой и прыгнул в пропасть.

— Добрый друг Гораций, — сказал Лео, и слезы навернулись ему на глаза.

— Оставим это. Расскажи лучше, что с тобой было дальше.

— О, это не особенно интересно. — Лео покраснел. — Я спал, а когда просыпался, видел у своего изголовья красивую женщину. Сначала я подумал, что это та, ну, ты знаешь! Она поцеловала меня. Но, может быть, это был сон?

— Это был не сон. Я сам видел.

— Жаль, если это так. Жена хана красавица. Я говорил с ней по-гречески. Аэша тоже говорила по-гречески. Не странно ли это? Однажды ханша стала спрашивать меня про то, как мы сюда попали. Я сказал, что мы путешественники, но не стал вдаваться в подробности, а спросил о тебе. Она сердилась, что не может ничего выпытать у меня, но и о себе сообщила только, что она жена хана. Но почему она так заинтересовалась мной, иностранцем, я не знаю. Вчера вечером она вошла ко мне, одетая в королевскую мантию.