Пауль Кёниг - На "Дейчланде" через Атлантический океан

• Название: На "Дейчланде" через Атлантический океан
• Автор: Пауль Кёниг
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1995

В самый разгар первой мировой войны в Германии произошло событие, которое оставило заметный след в истории подводного судостроения и мореплавания. 23 июня 1916 г. Кильскую гавань покинула впервые созданная для транспортных целей подводная лодка "Дейчланд". Командовал лодкой один из опытнейших капитанов германского торгового флота Пауль Кениг.

Имея не борту груз и дипломатическую почту, "Дейчланд'' взяла курс в Северное море, чтобы пересечь Атлантический океан и прибыть в Северо-Американские Соединенные Штаты.

Так Германия попыталась доказать всему миру и в первую очередь Англии о неэффективности осуществленной ею блокады. Не раз побывав в сильнейших штормах, преодолевая все трудности, "Дейчланд'' пересекла океан и рено утром 9 июля 1916 г. вошла в американский порт Балтимора.

---

На следующее утро мы снова начали всплывать. Насосы гудят и ворчат, и мы выбираемся из глубины. Приблизительно на двадцатиметровой глубине лодка начинает терять свою устойчивость. Вначале это замечается по манометру, а затем по горизонтальному рулю, управление которым становится затруднительным. Лодка иногда дает совершенно неожиданные скачки, и чем выше мы поднимаемся, тем порывистее делаются движения. По-видимому, вол-* ны наверху расходились вовсю.

Мы осторожно поднимаемся на перископную глубину и некоторое время идем в таком положении, стараясь что-нибудь разглядеть. Но кроме яростно катящих белые гребни волн, не видно ничего. Погода более чем подходящая.

Я решил всплыть окончательно, наполнить одну из цистерн сжатым воздухом и освободить рубку. Нефтяные двигатели пуска- .ются в ход. Едва мы открыли люк рубки, как первый мокрый привет моря проник в централь. Пришлось с этим еще немного повременить. Еще одна цистерна наполняется воздухом, затем заработал насос, и вскоре балластные цистерны были полностью продуты.

Перед окончательным всплытием пришлось все-таки прибегнуть к одной морской уловке.

Из-за того, что длинный тяжелый корпус лодки при сильном волнении с трудом поднимается против волны, мы поворачиваем так, чтобы лодка легла поперек валов.

Малым ходом мы поворачиваем "Дейчланд", причем качает ее невероятно. Положение отвратительное, буквально выматывает из человека душу. Ежеминутно громадные поперечные волны окатывают лодку. Однако она слушается руля и медленно высовывает из воды нос. Рубка с перископом начинает раскачиваться во все стороны, подобно маятнику. Предстоит еще один неприятный момент – малым ходом понемногу надо опять взять прежний курс. Укрывшись за толстым стеклом иллюминатора рубки, по которому скатываются пенящиеся волны, балансируя во все стороны руками и ногами, я наблюдаю. Руководствуясь своим морским опытом, подстерегаю момент, когда после трех особенно высоких валов обыкновенно наступает период более равномерного и спокойного волнения. Вот прошел третий высокий вал, короткое приказание рулевому в централь, нос медленно поворачивает, и мы, счастливо избегнув особенно больших бурунов, берем свой прежний курс.

Длинный и тяжелый корпус лодки с трудом поднимается против волны.

Во всяком случае работа предстоит нелегкая. Шторм усиливается, и мы очень медленно продвигаемся вперед. Короткие, порывистые движения лодки отвратительны, несколько человек уже подверглись морской болезни. Но по мере нашего продвижения вперед все заметнее делаются пологие длинные волны Атлантического океана, и короткое толчение понемногу переходит в величественное качание. В отдалении мы заметили еще два английских крейсера, возвращавшихся домой из ночного дозора. Однако мы сидим слишком глубоко, чтобы быть замеченными, а потому они, не заметив нас, быстро удаляются противоположным курсом.

Наконец-то мы покончили с английскими охранными судами и направляемся к простору, в необъятный Атлантический океан.

В Атлантическом океане

Нельзя сказать, чтобы океан встретил нас особенно приветливо. Правда, мы уже привыкли ко многому за последние дни, но все-таки мне хотелось бы, по мере возможности, щадить нервы моих людей, которых должно хватить на все время предстоящего нам путешествия. Поэтому я решаю спуститься немного на юг, в расчете встретить там более спокойную погоду. К сожалению, моя надежда вначале не оправдалась.

Перелистывая свои заметки относительно первых дней в океане, я то и дело натыкаюсь на такого рода примечания: "Волнение сильное", – "свежий WNW, 8 баллов", – "ветер переходит в шторм", – "громадная волна окатывает всю лодку и даже рубку", – "почти беспрерывно идем в подводном положении" и т. д. Эти отдельные короткие фразы характеризуют то тяжелое, полное небывалых испытаний существование, которое должны были вынести двадцать девять человек, в закрытой наглухо,стальной рыбе, неутомимо пробивавшей себе дорогу в разъяренном океане.

Вряд ли мне представится более удобный случай отдать должное великолепно продуманной конструкции нашей лодки и ее отличным мореходным качествам, как не вспоминая эти бурные дни в океане. Поистине стихия затруднила ей путь в Америку. Наивысшие требования были предъявлены к корпусу и машинам, которые изо дня в день должны были спокойно и правильно работать, чтобы гарантировать нам выполнение задачи.

И я чувствую потребность вспомнить с благодарностью верфь и всех тех ее служащих, чья работа представила нам такое превосходное судно, обеспечившее благополучный исход всего плавания.

Нетрудно прийти в восторг от красивого, изящного по своим формам судна, стоящего в гавани или полным ходом рассекающего водяную гладь, возбуждая восхищение как любителей, так и специалистов.

Настоящая же цена судна, его внутреннее, так сказать, содержание познается только после испытания в открытом море. Только там обнаруживаются его лучшие качества, только там рождается доверие к его надежности и морской пригодности, когда сила ветра обозначается 10 баллами, а степень волнения 8. Причем бороться с морем приходится не в продолжение каких-нибудь нескольких часов, а днями, неделями. Только тогда корабль показывает, на что он пригоден.

В особенности это касается подводной лодки во время войны. В мирное время торговый пароход, которому также не раз приходится испытывать многое, все-таки всегда имеет возможность укрыться где-нибудь в гавани или просить о помощи; в худшем случае он может дрейфовать хоть несколько дней, в ожидании лучшей погоды. Таких возможностей для подводной лодки не существует. Помимо тех опасностей, которыми ее на каждом шагу встречает море, она еще должна считаться с беспощадным врагом. Ее не манят к себе гостеприимные спасительные гавани, и достаточно, чтобы она в течение нескольких часов не имела возможности погрузиться, и встречные парусники дадут о ней знать английским сторожевым судам. Никто так не одинок, так не предоставлен исключительно самому себе, как тот, кто ведет такую подводную лодку. Если он не имеет возможности всецело доверять своей лодке, он погиб. Поэтому мы все отдаем себе отчет, чем мы обязаны верфи "Германия" и конструктору "Дейчланд" главному инженеру Эрбаху.

Находиться во время шторма на подводной лодке – это далеко не то, что на каком-либо другом, хотя бы и одинаковых размеров, судне. Необходимо, конечно, возможно дольше держаться над водой и применять при этом сильные нефтяные двигатели, из-за того, что электрическую силу батарей следует беречь для крайних случаев и чтобы не терялась возможность быстро погружаться или маневрировать. Но что значит идти в надводном положении на субмарине во время шторма? Сидит ведь она всегда в воде вплоть до рубки, и даже последняя омывается волнами. Громадные волны перекатываются через лодку, так как вследствие своей тяжести она не в состоянии, подобно более легким судам, подниматься на них.

Волны с силой разбиваются о содрогающийся корпус лодки, все ее движения толчкообразны и служат громадным испытанием всей ее конструкции.

Только во время такого адского шторма имеешь возможность дать должную оценку лодке и ее идеальной постройке, видя, как она и в таком хаосе не теряет своей способности и управляемости. "Дейчланд" была подвергнута серьезному испытанию и выдержала его блестяще. В продолжение нескольких дней погода не менялась. Ураганные шквалы и водяные горы с глухим шумом покрывали лодку. Все палубные люки были, конечно, задраены, и даже прекрасно защищенный люк рубки должен был при приближении каждого вала захлопываться стоявшим на вахте штурманом.

Пребывание в рубке было не из приятных, тем не менее оно было лучше, чем в помещениях внизу, где люди из-за спертого и испорченного воздуха и беспрерывной качки начали сильно страдать от морской болезни. Многие из этих бывалых моряков впервые отдали дань Нептуну.

Транспортная подводная лодка "Дейчланд": продольный разрез и планы палуб.

Транспортная подводная лодка "Дейчланд'’: вид сверху и поперечные сечения.

На третий день шторм стал наконец стихать. Океан понемногу успокаивался, и мы могли открыть палубные люки, проветриться и просушиться. Все свободные от вахты люди, бледные и утомленные, выползали наверх, чтобы, растянувшись на палубе, погреться на солнышке и отдохнуть. Едва свежий морской воздух пахнул на них, как уже появились сигары и трубочки.

Приняв во внимание, что, придерживаясь нашего курса, мы вряд ли можем ждать встречи с какими-либо пароходами, все устроили общую просушку одежды. Немного погодя каждый притащил все, что у него было, и разложил на палубе. Вся она пестрит постелями, одеялами, разной одеждой и сапогами. На бортах, на стальной барьерной проволоке развевается белье, точно после большой стирки. Среди всего этого люди лежат в самых необыкновенных позах, греясь на солнце, подобно ящерицам. Чтобы естественным сквозняком увеличить тягу вентиляторов, в помещениях внизу, около каждого люка подвешен парус в виде мешка. Своими остроконечными сторонами они похожи на рыбьи плавники и придают закругленному корпусу лодки вид фантастической рыбы. Надо полагать, впечатление мы производили оригинальное.