Геннадий Козлов - Грустный оптимизм счастливого поколения

• Название: Грустный оптимизм счастливого поколения
• Автор: Геннадий Козлов
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-480-00217-1

Книга для тех, кто заинтересован в оптимальной реализации предначертаний своей судьбы, будущей судьбы землян и, главное, нашей российской судьбы.

Повествуя о днях былых, сегодняшних и будущих, автор избегает глубокомысленной безысходности в рассуждениях и заключениях. В силу мягкой ироничности стиля книга вас не утомит.

Чтение даст возможность отвлечься от сиюминутных проблем, не раз улыбнуться и задуматься о глубоко личном.

Кому-то она добавит уверенности в своих силах и простимулирует к большей целеустремленности.

Геннадий Викторович Козлов – выпускник физического факультета МГУ, доктор физико-математических наук, лауреат Государственной премии СССР, действительный государственный советник Российской федерации первого класса. Более 25 лет проработал в Физическом институте АН СССР и Институте общей физики РАН. Длительное время работал заместителем министра науки, возглавлял Российское агентство по системам управления. Член Союза писателей России. Автор книг «Познание судьбы», «Воплощение судьбы», «Лаборатория» и «Наука под углом зрения».

---

В 1985 году вместо традиционного многоборья было решено организовать велопробег. Маршрут длиною в сто километров брал начало в Калинине и вел в деревню Савельево, где один наш сотрудник купил старый крестьянский дом.

Непосредственно в велокоманду вошло шесть человек, а остальные отправились к месту финиша на более быстром автомобильном транспорте. Выехать из Москвы в Калинин намечено было электричкой в шесть часов утра, с таким расчетом, чтобы прибыть в деревню часам к пяти вечера. Накануне я отправился на дачу за велосипедом, планируя присоединиться ко всей компании прямо в электричке.

Ранним утром я занял место на платформе у остановки назначенного вагона. Вскоре подошла электричка, и из нее навстречу мне вышли три наших велогонщика, что было не совсем по плану. Остальные, как выяснилось, опоздали, и их предстояло подождать. Приехали они на следующей электричке буквально через пятнадцать минут, но электричка была ближнего сообщения, а до калининской оставалось почти два часа.

Для придания динамизма возникшей паузе мы решили не торчать бессмысленно на платформе, а продвигаться в нужном направлении на ближних электричках, которые были к тому же не столь забитыми, как калининские.

Так и поступили. Электричка попалась клинская, но до конечного пункта мы на ней не поехали, так как в дороге возникло еще одно интересное решение – выйти где-нибудь на тихой станции, чтобы спокойней сесть в калининскую электричку с нашими громоздкими велосипедами.

Замысел «более чем удался». Долгожданная электричка просвистела мимо нас и станции без остановки. Снова образовался двухчасовой антракт. Но и здесь творческий подход не иссяк. Было решено противопоставить превратностям организации движения на железной дороге еще более активные ответные действия. Внимательно изучив расписание и выяснив, что все калининские электрички точно останавливаются в Покровке, мы отправились туда на велосипедах.

Расстояние до Покровки, судя по карте, было порядка десяти километров. Какой велосипедист не покроет его за два часа? Однако то ли со сборкой велосипедов провозились долго, то ли дорога оказалась существенно длиннее, только на станцию мы вкатили в тот самый момент, когда следующая калининская электричка неспешно от нее отходила. Теперь уже двенадцатичасовая. С учетом очередного антракта, наше отставание от графика приблизилось к шести часам.

Как и подобает научным сотрудникам, мы внимательно проанализировали причины предыдущих неудач и приняли решение изменить тактику, отказавшись в своих действиях от излишней суеты. За появившееся в нашем распоряжении время нам удалось не только спокойно поесть, но и передохнуть.

К приходу двухчасовой электрички мы были готовы заранее. Двери открылись, но народ, битком заполняющий тамбур, выходить вовсе не собирался, а с сочувствием и умилением смотрел на нашу дружную компанию с громоздкими железными конями. Наши жалобные просьбы потесниться и пройти в вагон не возымели никакого действия. Пришлось отступить.

Не скажу, что очередная неудача совсем не отразилась на нашем настроении, но духом мы не пали. Следующую, четырехчасовую электричку мы встретили, рассредоточившись по платформе, каждый у своего вагона. Такая тактика оказалась настолько верной, что четверо сумели сесть, и только двое остались.

В Калинине мы воссоединились в восемь вечера, добравшись туда за какие-то четырнадцать часов. Чем не сюжет для Книги рекордов Гиннесса? Настроение у нас, скажем прямо, было противоречивое, но мы нашли в себе резервные силы и от плана решили не отступать, несмотря на приближающуюся ночь.

Первый час пути все шло как нельзя лучше. Жара спала, низкое солнце окрашивало весеннюю зелень леса в приятные для глаза золотистые тона. Застоявшиеся, а точнее, засидевшиеся ноги с удовольствием крутили педали. Приятный встречный ветерок быстро развеял впечатления от недавних неурядиц.

Вечерняя прохлада сначала приятно освежала, но постепенно тепло ушло куда-то глубоко внутрь тела, а руки и лицо начали мерзнуть. В дополнение к этому ноги от неожиданной сверхурочной работы стали какими-то ватными и тяжелыми. Мягкое кожаное сиденье превратилось в жесткую палку, на которой организм просто отказывался сидеть. К тому же стемнело. Без фар ехать было страшновато. Остановились посовещаться, как быть, а заодно и поужинать. Совещание результатов не дало, а вот ужин подействовал положительно, вселил уверенность и открыл второе дыхание. Через пару часов и Старица осталась позади, докрутили до поворота, свернули в лес, а за полем и деревня рядом.

Ни одного окошка в деревне не светилось. Шел второй час ночи, и нас, судя по всему, уже не ждали. Тем не менее наш душевный подъем быстро распространился на всех уснувших было товарищей.

Утром деревня открылась нам во всем своем скромном очаровании. Домов в ней осталось всего с десяток, и только три семьи жили постоянно. Тишина и раздолье вызывают у горожанина столь необычные и сильные ощущения, что боишься нарушить окружающую благодать своим неловким поведением. Ярко-зеленая искрящаяся каплями росы трава, голубое небо, отраженное во множестве луж на дороге, умудренный пережитой зимой серый бурьян и вросшие в землю избы, утопающие в цвету огромных одичавших яблонь и вишен.

В километре от деревни Волга, совсем небольшая по ширине, с перекатами и быстрым течением. Берега крутые, каменистые, заросшие лесом. Огромные валуны, покрытые пятнами мха, привносят в пейзаж северную суровость и обнаженную откровенность. Ни машин, ни людей – только шум прозрачной воды и невидимый воздух. Хочется затаиться и слиться с этой нетронутой природой.

Когда-то здесь по Волге до Ржева ходили водометные катера. Туристы сюда забираются редко, как правило, во второй половине лета, когда поспеет малина и пойдут грибы. Ягод в лесу можно набрать немерено. Грибов много не всегда. Рыбалка в Волге непростая. Осенью местные колют рыбу острогой. За ночь берут по несколько килограммов. На удочку столько не поймаешь и за неделю.

День до обеда пролетел мгновенно. Пора было ехать обратно. Лесная дорога от деревни до шоссе была совершенно разбитой и вся в глубоченных лужах, несколько раз с велосипеда приходилось сходить. Удивительно, что мы так легко проехали по ней ночью.

Добравшись до Старицы, загрузились вместе с велосипедами в автобус, и он докатил нас до Калинина. В электричке тоже проблем не возникло. Утомленные впечатлениями и бессонной ночью, глаза как-то сами собой закрылись и с трудом открылись в Москве. Вся обратная дорога уложилась в один миг, компенсировав вчерашние потери времени.

В описываемые годы одним из обязательных атрибутов научной работы были шефские сельхозработы. Институт был прикреплен к Приокскому хозяйству, где у нас имелся свой дом, способный приютить на ночлег примерно пятнадцать человек.

Однажды на привычный размеренный ритм помощи селу наложились чрезвычайные обстоятельства. Где-то в начале октября метеоцентр сообщил о приближающемся резком похолодании. Температура, по его оценкам, через два дня должна была упасть много ниже нуля, к тому же ожидался сильный снегопад. Партийные органы, давно скучавшие по настоящему делу, объявили всеобщую мобилизацию ученых Октябрьского района на борьбу за спасение оставшихся в поле картофеля, моркови и других не менее важных овощей и корнеплодов.

Буквально за день были сформированы бригады и звенья, назначены ответственные руководители, определен час и порядок отъезда. Учитывая важность предстоящего мероприятия, дирекция института выдала отъезжающим десять литров спирта, чтобы непогода не смогла сломить трудовой энтузиазм.

Вереница автобусов с «научным десантом» была воистину впечатляющей, она занимала всю улицу. Для ее сопровождения было выделено несколько милицейских машин. Маршрут нашего следования держался, вероятно, в глубокой тайне от всех, включая водителей, так как вскоре колонна свернула с шоссе раньше положенного и сбилась с пути. Выяснилось это в ближайшем населенном пункте. Тронулись обратно. Когда развернувшиеся головные автобусы подъезжали к шоссе, хвост колонны еще только сворачивал с него, и его пришлось пропустить.

На место дислокации в пионерлагерь мы прибыли к вечеру, чтобы с раннего утра выйти в поле. Тут у партийного руководства был явный просчет, свидетельствовавший о его слабой связи с массами. Всю ночь вывезенная за город научная молодежь не сомкнула глаз. Кругом горели костры, народ отдыхал, всей душой припав к родной земле. Заморозков пока еще не было, но все на всякий случай согрелись, некоторые даже излишне. Только к рассвету уставшие бойцы трудового фронта начали собираться в лагере и укладываться на отдых.