Яков Магазинер - Избранные труды по общей теории права

• Название: Избранные труды по общей теории права
• Автор: Яков Магазинер
• Жанр: Юриспруденция
• Год: 2006
• ISBN: 5-94201-474-4

Оригинальный курс «Общая теория права на основе советского законодательства» (о существе объективного и субъективного права, существе правоотношения и его элементов и др.), написанный доктором юридических наук, профессором Я. М. Магазинером в 1925 г., впервые публикуется в книжном варианте. Изложенные в курсе ключевые идеи автора не девальвированы временем и органически вписываются в мировую общую теорию права. Курс дополняется связанными с ним статьями «Заметки о праве» (1925 г.) и «Объект права» (1957 г.).

Для ученых-юристов, аспирантов, студентов юридических вузов, а также всех интересующихся общей теорией права.

---

Прецеденты являются весьма часто исходной точкой для обычной практики. Прецедент, удачно применяемый одним учреждением, становится известным, усваивается другими учреждениями и даже закрепляется иногда в писаной норме. Так, Московский губотдел труда ввел в своей практике порядок упрощенного разрешения дел по нарушениям Кодекса законов о труде путем примирения сторон (так было решено до 30 % мелких дел). Исходя из этой практики, Наркомтруд предложил всем отделам труда ввести у себя эту практику и начинать уголовные дела только в случаях злостной эксплуатации труда, которые обязательно должны доводиться до судебного или дисциплинарного взыскания.[83]

2. Обратная сила прецедента. Большие сомнения и споры вызывает вопрос об обратной силе судебного прецедента. Как известно, закон не имеет обратной силы, т. е. не применяется к фактам и отношениям, возникшим до издания закона. А решение высшего суда? Применимо ли оно только к будущим делам, т. е. тем, которые возникнут после судебного решения, или к тем, которые возникли до решения, но еще не дошли до данного суда? Ответ на этот вопрос заключается в том, что, по общему правилу, руководящие решения высшего суда имеют обратную силу, т. е. всякое дело, которое дойдет до суда, должно решаться на основании всех прецедентов, установленных до его рассмотрения, хотя бы они были установлены уже после начатия дела в суде.

Обратная сила руководящих решений основана на том, что они не являются новыми законами, а только восполняют и толкуют старый закон: они раскрывают правило, которое уже существовало, но было скрыто в складках закона, и теперь оно только судом обнаружено, а не впервые создано. Поэтому, хотя бы данное индивидуальное дело, производящееся в суде, возникло до прецедента высшего суда, оно должно обсуждаться в согласии с позднейшими руководящими решениями, последовавшими после начатия дела в суде, и вплоть до времени его рассмотрения. Но это означает, что обратная сила руководящих решений распространяется на все еще не разрешенные, не закошенные дела, доходящие до судебного или административного разбирательства в нормальном порядке суда или управления, поэтому дела, уже разрешенные, законченные, дела, уже вышедшие из стадии разбирательства или, тем более, уже повлекшие за собой длинную цепь юридических последствий, – такие дела перерешению в согласии с позднейшими руководящими разъяснениями не подлежат.

Далее, новый прецедент не может отменить актов власти, совершенных на основании прежних прецедентов или обычной практики, т. е. он не может парализовать на прошлое время правомерно возникшие акты власти. Если эти акты еще не создали окончательного завершения права и для такого окончательно созревшего права требуется новый акт власти, то еще возможно, чтобы при совершении этого нового акта власть руководилась уже новым прецедентом, но актов прошлого новый прецедент коснуться не может. Новое руководящее решение может восстановить действие закона или обычая на будущее время, может повернуть на будущее время в другую сторону сложившуюся судебную практику, может подчинить ряд фактов и отношений прошлого решению текущего дня, но оно не может разрушить юридические факты, непосредственно созданные судебной практикой прошлого, в особенности если эти факты не одиночны и не случайны, а возникли из действия однообразно применяемой нормы. Лишь только создается множество фактов, разрешенных на основании неизменно применяемой нормы, необходимо признать, что в этой сфере сложилась судебная практика, которую руководящее решение может изменить на будущее время, но не уничтожить в прошлом.

III. Соглашение властей. Весьма важным источником права являются соглашения между властями, разрешающие такие вопросы, которые не решены ни законом, ни обычаем, ни практикой учреждений. Соглашение отличается от обычной практики тем, что действие, на нем основанное, имеет силу, хотя бы оно совершено было впервые и один только раз, а от прецедента – тем, что для силы соглашения необходимо участие не одной, а двух или более властей, и оно имеет обязательное значение не только для участвующих в нем органов власти, но и для других органов и частных лиц.

По соглашению может быть установлена такая норма, которая прямо противоречит закону: если все высшие учреждения, которые имеют право возражать против подобных соглашений, молчаливо в них участвуют или на них соглашаются, то эта норма будет действовать и будет иметь силу не только в том случае, для которого она специально создана, но и на будущее время может приобрести значение прецедента или даже обычной практики.

Если бы, например, Совет Национальностей и Союзный Совет ЦИКа СССР установили между собой порядок взаимных отношений по законодательным вопросам, переданным на их разрешение, то порядок этот, хотя бы он законом не был предусмотрен, имел бы законную силу как восполнение закона практикой этих двух учреждений. Такое соглашение, хотя бы оно однажды имело место и не было бы зафиксировано в виде писаного регламента, не могло бы быть опротестовано только на этом основании: это могло бы сделать только вмешательство верховной власти, Съезда Советов СССР, если бы он нашел такое соглашение по существу неправильным или желал бы взять на себя урегулирование этого вопроса в виде особого законодательного или учредительного акта. До такого вмешательства, практически едва ли возможного, описанное соглашение имело бы реальную юридическую силу.

Своеобразную форму принимает иногда соглашение между органами государственной власти и оформленными элементами общества. Их соглашения не имеют силы с точки зрения официального права, но имеют огромную правовую силу на практике. Эти соглашения иногда принимают вид как бы политических договоров, рассчитанных на короткий срок или на определенные вопросы. Таковы соглашения в политической борьбе между правительством и борющимися с ним элементами общества. Например, в 1882 г. в Англии правительство Гладстона заключило соглашение с партией Парнелля, точнее, с вождями ирландской партии, заключенными в тюрьме Кильмангэма. Согласно этому «Кильмангэмскому договору» правительство освободило арестованных вождей ирландского движения и обязалось издать через парламент закон об отсрочке арендной платы для ирландских арендаторов, ее не уплативших. Договор этот был приведен в действие и частью уже осуществлен, когда ирландцы-фении, не надеясь на мирное разрешение ирландского вопроса и добиваясь восстания в Ирландии, нарушили соглашение двумя террористическими актами: в Дублине днем были убиты министр и его помощник по делам Ирландии. Правительство отвечало репрессиями и трехлетним режимом исключительного положения в Ирландии. Важно, однако, то, что кильмангэмское соглашение между правительством и революционерами имело для обеих сторон обязательную правовую силу и правительство считало его для себя обязательным, пока оно не было нарушено противной стороной.[84]

Такого же типа соглашение о перемирии было заключено в 1920 г. в Германии между правительственными войсками, подавлявшими восстание коммунистов в Рурской области, и восставшими.

Иногда такого рода соглашения принимают своеобразную форму односторонних правительственных актов, содержащих либо общее обязательство правительства осуществить те или иные меры (прокламации Сардинского короля 1848 г.), либо более подробное провозглашение в законодательном акте правовых начал, развитие которых правительство обещает в специальных законодательных актах. Таков юридический смысл Манифеста 17 октября 1905 г., изданного после всеобщей, в особенности железнодорожной, забастовки, охватившей большую часть России: самодержавное правительство, ослабленное поражением в войне с Японией (1904–1905 гг.) и напуганное широким революционным движением, для подавления которого ему не хватало войск, еще не вернувшихся с Дальнего Востока, вынуждено было в Манифесте 17 октября 1905 г. создать новую законодательную власть в лице Государственной Думы.

Сила всех подобных соглашений, если они восполняют действующее право или даже ему противоречат, основана на том, что в этих соглашениях участвует верховная власть. Поэтому не будут иметь юридической силы соглашения, противные праву, если они заключены не верховным органом государства. Например, было бы, разумеется, ничтожно соглашение двух подчиненных органов государства об изменении конституции, ибо, по общим началам права, ничтожно всякое противозаконное соглашение или обязательство.