Елена Калашникова - Траектория судьбы

• Название: Траектория судьбы
• Автор: Елена Калашникова
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-17-091593-4

Эту книгу Михаил Калашников написал как третье, дополненное издание, в котором он с неподдельной искренностью впервые рассказывает не только о коллегах-оружейниках, руководителях государства и т. д., но и о своих впечатлениях, о том, что оставило след в его сердце. Попав на войну в возрасте 22 лет и загоревшись идеей создания оружия простого в применении, он к 1947 году смог сконструировать автомат, ставший едва ли не первым символом, по которому жители разных стран до сих пор узнают Россию. Автомат Калашникова состоит на вооружении более 55 армий мира, за все время его существования было произведено около 100 000 000 экземпляров. Воспоминания Михаила Калашникова – это не просто рассказ об открытиях, совершенных на фоне самого трагичного периода в истории России. Это личная история человека, который, будучи сыном простого крестьянина-ссыльнопоселенца, благодаря своему таланту и трудолюбию стал выдающимся конструктором.

---

Анатолий Аркадьевич Благонравов, человек деликатный, глубоко интеллигентный, покорил меня своей благожелательностью, готовностью участвовать и в судьбе моего образца, и – в моей судьбе.

Выяснив все вопросы, Анатолий Аркадьевич попросил у меня «минутку терпения», а сам сел за стол и начал что-то писать, изредка бросая взгляд то на меня, то на разложенные на столе чертежи и детали пистолета-пулемета.

Мне показалось, что писал он очень долго. Потом вызвал секретаря, молодую черноглазую украинку и сказал:

– Пожалуйста, постарайтесь побыстрее напечатать это.

Мне очень хотелось узнать, что же было в той бумаге-приговоре? Но генерал Благонравов, собирая образец, продолжил прерванный разговор. Он посоветовал мне как можно больше читать, изучать все, что касается конструирования оружия, научиться хорошо разбираться и в российских, и в иностранных образцах: «надо знать, что сделано в этой области до тебя: не зная старого – не сделаешь хорошего нового»!

В это время вошла секретарь и положила на стол несколько напечатанных листов. Внимательно прочитав, Благонравов поставил на них свою подпись. Несколько листов он вложил в конверт и сам написал на нем адрес. Два листа подал мне. Я попытался бегло прочесть напечатанное, но не смог: от волнения строки сливались, буквы прыгали, и смысл не доходил до меня…

Прощаясь, генерал Благонравов вручил мне конверт со словами:

– Это передадите командующему Среднеазиатским военным округом. А те страницы, что у вас в руках прочтете позже сами. Желаю вам удачи, молодой человек, в нелегком деле, но советую не обольщаться первыми успехами.

Затем он пожал мне руку и мягко добавил: «Всего доброго и – счастливого пути»!

В большом волнении я вышел из кабинета начальника академии, подошел к окну и стал читать. Это были два разных документа. Мне еще никогда не приходилось читать подобного рода бумаг. Отеческий и в то же время необыкновенно уважительный по отношению ко мне, молодому сержанту, тон этих документов настолько растрогал меня, что комок подступил к горлу и на глаза навернулись непрошеные слезы…

Оказавшись в гостинице, я вновь и вновь перечитывал эти два документа. Оба были на бланках академии и имели вид очень важных бумаг. И действительно, эти документы сыграли очень существенную роль в моей конструкторской судьбе.

Оба документа хранятся с той поры в моем архиве. Хочется сейчас полностью их воспроизвести как свидетельство объективного, честного, заинтересованного отношения А. А. Благонравова к тем, в ком он обнаруживал «искру Божью».

Вот что сообщал начальник академии в Казахстан:

«СЕКРЕТАРЮ ЦК КП(Б) КАЗ. ТОВ. КОЙШИГУЛОВУ

КОПИЯ: ЗАМ. НАЧАЛЬНИКА АРТИЛЛЕРИИ САВО ИНТЕНДАНТУ

1 –ГО РАНГА ТОВ. ДАНКОВУ

При сем направляю отзыв по пистолету-пулемету конструкции старшего сержанта тов. КАЛАШНИКОВА М. Т. Несмотря на отрицательный вывод по образцу в целом, отмечаю большую и трудоемкую работу, проделанную тов. КАЛАШНИКОВЫМ с большой любовью и упорством в чрезвычайно неблагоприятных местных условиях. В этой работе тов. КАЛАШНИКОВ проявил несомненную талантливость при разработке образца, тем более, если учесть его недостаточное техническое образование и полное отсутствие опыта работы по оружию. Считаю весьма целесообразным направление тов. КАЛАШНИКОВА на техническую учебу, хотя бы на соответствующие его желанию краткосрочные курсы воентехников, как первый шаг, возможный для него в военное время.

Кроме того, считаю необходимым поощрить тов. КАЛАШНИКОВА за проделанную работу.

Приложение: отзыв на двух листах

НАЧАЛЬНИК АКАДЕМИИ Генерал-майор артиллерии /БЛАГОНРАВОВ/ (подпись)ВОЕНКОМ АКАДЕМИИ полковой комиссар /ДОЛИНИН/ (подпись)»

Не менее примечателен и второй документ, адресованный Военному совету Среднеазиатского военного округа (САВО), а копия – мне как конструктору пистолета-пулемета:

«В Артиллерийскую академию старшим сержантом тов. КАЛАШНИКОВЫМ был предъявлен на отзыв образец пистолета-пулемета, сконструированный и сделанный им за время отпуска, предоставленного после ранения. Хотя сам образец по сложности и отступлениям от принятых тактико-технических требований не является таким, который можно было бы рекомендовать для принятия на вооружение, однако исключительная изобретательность, большая энергия и труд, вложенный в это дело, оригинальность решения ряда технических вопросов заставляют смотреть на тов. КАЛАШНИКОВА как на талантливого самоучку, которому желательно дать возможность технического образования.

Несомненно из него может выработаться хороший конструктор, если его направить по надлежащей дороге. Считал бы возможным за разработку образца премировать тов. КАЛАШНИКОВА и направить его на техническую учебу».

Под этим документом он подписался, видимо для большей убедительности, полным «титулом»:

«ЗАСЛУЖЕННЫЙ ДЕЯТЕЛЬ НАУКИ И ТЕХНИКИ

профессор, доктор технических наук,

генерал-майор артиллерии /БЛАГОНРАВОВ/».

На документах стояла одна и та же дата – 8 июля 1942 г. и место – город Самарканд.

Отправив меня, таким образом, «по надлежащей дороге» в июле 1942 года, Анатолий Аркадьевич много лет спустя встретил меня на одном из ее трудных перекрестков и мог своими глазами убедиться, как я по ней иду… Испытываю большое искушение сразу же рассказать об этой дорогой для меня встрече с академиком Благонравовым в 1964 году, однако всему свой час – до этого еще надо было дожить…

А пока я был в самом начале конструкторского пути.

В Ташкенте меня принял командующий войсками округа генерал-лейтенант П. С. Курбаткин.

– Посмотрим-посмотрим, что о вашем образце сказал уважаемый профессор Благонравов. – Генерал вытащил из конверта листок бумаги. – Значит, рекомендует направить вас по дороге конструирования? Дело это нужное. Правда, вот с учебой придется повременить. Считаю, прежде всего необходимо доработать пистолет-пулемет. Так что учиться пока придется в процессе практической работы.

Командующий еще раз взглянул на документ, подписанный начальником академии, и обратился уже к инспектору по изобретениям:

– В ближайший приказ включите пункт о награждении старшего сержанта денежной премией. Второе: подготовьте все необходимые документы для командирования Калашникова в Москву.

– В Главное артиллерийское управление? – уточнил инспектор.

– Да, в ГАУ. Направьте туда рекомендательное письмо. И сделайте его потеплее, без казенных фраз. Старший сержант будет представлять не просто какое-то безымянное воинское формирование, а наш славный Среднеазиатский военный округ.

– Кстати, вы откуда призывались? – Генерал-лейтенант повернулся в мою сторону.

– Из Алма-Аты, товарищ командующий.

– Что ж, приятно, что новый конструктор рождается из туркестанцев. Надеемся, продолжите лучшие традиции округа.

Генерал провел пальцами по своим пышным усам, словно подровнял и без того безукоризненно подбритые стрелки.

Когда мы выходили из кабинета, инспектор М. Н. Горбатов тихо проговорил:

– У командующего особая любовь к округу…

– Есть причины? – спросил я, когда мы закрыли дверь.

– Вся его служба, начиная с Гражданской войны и борьбы с басмачеством в Средней Азии, связана с нашим округом. Здесь он командовал взводом, ротой, был политруком полковой школы, командовал полком. – Горбатов понизил голос до шепота, словно поверяя тайну. – Он и в Испании был. Недолго, конечно. Вернулся опять сюда. Так что командующий у нас – боевой генерал!

На меня генерал-лейтенант Курбаткин произвел впечатление именно своей душевной гордостью за округ, его дела и людей. Среднеазиатский округ в военную пору занимал особое положение в структуре Красной Армии. В его частях и соединениях готовились фронтовые резервы. Отсюда уходили на передовую хорошо обученные маршевые роты и батальоны. Сюда были эвакуированы многие высшие военные учебные заведения, военные училища и гражданские вузы из европейской части страны, готовившие новые военные кадры.

Алма-Ата, Ташкент, Самарканд…

Надо сказать, что многое в моей последующей конструкторской деятельности было связано со Среднеазиатским (Туркестанским) военным округом. Собственно, именно здесь она началась и получила благожелательную поддержку. Я еще не раз буду возвращаться сюда для доработки того или иного образца, приезжать сюда и в пятидесятые, и в шестидесятые годы на войсковые испытания изделий, созданных в нашем конструкторском бюро.

Как ни вспомнить добрым словом тех, кто постоянно помогал, делал все возможное, чтобы я мог плодотворно трудиться, создавал мне для этого необходимые условия! В Среднеазиатском военном округе я повстречал немало отзывчивых людей.