Елена Калашникова - Траектория судьбы

• Название: Траектория судьбы
• Автор: Елена Калашникова
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-17-091593-4

Эту книгу Михаил Калашников написал как третье, дополненное издание, в котором он с неподдельной искренностью впервые рассказывает не только о коллегах-оружейниках, руководителях государства и т. д., но и о своих впечатлениях, о том, что оставило след в его сердце. Попав на войну в возрасте 22 лет и загоревшись идеей создания оружия простого в применении, он к 1947 году смог сконструировать автомат, ставший едва ли не первым символом, по которому жители разных стран до сих пор узнают Россию. Автомат Калашникова состоит на вооружении более 55 армий мира, за все время его существования было произведено около 100 000 000 экземпляров. Воспоминания Михаила Калашникова – это не просто рассказ об открытиях, совершенных на фоне самого трагичного периода в истории России. Это личная история человека, который, будучи сыном простого крестьянина-ссыльнопоселенца, благодаря своему таланту и трудолюбию стал выдающимся конструктором.

---

– Видно, рано пошли работать, Сергей Гаврилович?

– Да уж раньше, наверное, некуда. С шести лет – в поле. Больше все, конечно, с картофелем мыкались – на него была вся надежда: хлеба-то лишь до нового года семье хватало. Чуть подрос, летом – на сенокос, а осенью – заготовка дров на зиму да на продажу. Любил мастерить всякую всячину, строгал, пилил. В десять лет, помню, маслобойку соорудил. Даже соседи приходили и просили попользоваться.

Симонов улыбнулся давнему своему воспоминанию. Чувствовалось, что оно его растрогало.

– А я в школе замахнулся было на вечный двигатель, да только не заработала моя конструкция тогда, – поделился и я своими воспоминаниями детских лет.

– Ты действительно слишком замахнулся – нам до революции приходилось более реально на вещи смотреть. Мастерили прежде всего то, что в хозяйстве ход имело, пользу приносило. Я и в кузнице, когда учеником был, все больше выполнял работу, которая крестьянину нужна была: ковали подковы, наваривали сошники и лемеха к плугам, лудили посуду и исправляли замки. Там-то и приобрел вкус к металлу. Там-то и понял его великие возможности в умелых руках человека.

– У меня тоже с кузницей нашей деревенской связаны самые сильные впечатления. Первые соприкосновения с металлом, работа с ним всегда волновали.

– Хорошо, что ты испытал такое же чувство. Именно оно во многом двигало и моим стремлением стать мастером по металлу, привело меня на фабрику, а потом в Ковров, в литейный цех, позже – на оружейный завод.

Симонов вдруг усмешливо прищурил глаза:

– Вот скажи мне: ты любишь разбирать механизмы?

– Еще бы! – воскликнул я. – И собирать, и опять разбирать, докопавшись до каждого выступа, шлица, углубления, до каждого винтика, чтобы понять до тонкостей, что и как работает.

– Вот приедем на полигон и займись поначалу именно этим: разобрать – собрать каждый образец. Почувствуй руками и глазами конструкции в металле – и ты многое поймешь еще лучше, и легче будет доводить свой образец.

– Обязательно, Сергей Гаврилович, сделаю это, – пообещал я Симонову.

Я благодарен судьбе за очередную «случайность» – за нашу встречу с конструктором Симоновым. Ведь меня, неизвестного молодого сержанта, в августе 1942 года впервые привез на подмосковный полигон сам знаменитый Симонов. Туда, где в последующие 4–5 лет прошло мое конструкторское становление: от поражений – к первому успеху. Ну, разве это не подарок судьбы?..

Приехав на полигон, мы с ним расстались. И встретились снова здесь же лишь на завершающем этапе Великой Отечественной войны: и как товарищи, и как конкуренты – представляя комиссии аналогичные образцы – самозарядные карабины. В том творческом соревновании конструкторов победил Сергей Гаврилович. Карабины наши были под новый в то время патрон образца 1943 года. Это было принципиально новым этапом в создании автоматического стрелкового оружия. СКС-45, самозарядный, 7,62-мм карабин системы Симонова наверняка знают многие: видели хотя бы издалека, хотя бы по телевизору, хотя бы на картинке. Много лет именно с этими карабинами стояли кремлевские часовые на посту номер один – у Мавзолея Ленина.

Подмосковный научно-исследовательский полигон представлял из себя небольшой военный городок, со штабом, казармами для солдат, служебными зданиями, жилыми домами, гостиницей, клубом, магазином.

Самой примечательной особенностью затерявшегося в лесной чащобе гарнизона была его хорошая материальная база, рассчитанная на ведение научных и испытательных работ. Оборудование для проведения экспериментов и исследований было там самым современным. В небольшой мастерской стояли различные станки, сварочные аппараты, «термичка» для закаливания деталей, был даже отдельный слесарный цех.

Испытания образцов оружия проводились на так называемых направлениях, представляющих собой километровые просеки в лесу, расположенные друг от друга на удалении в полкилометра. В начале каждого направления – небольшой домик. В нем размещались оборудование, приборы, необходимые для проведения испытаний.

Для желающих повысить свое техническое образование на полигоне были созданы все условия: хорошая библиотека и интереснейший музей стрелкового оружия.

Как и советовал Сергей Гаврилович Симонов, едва выдавалась свободная минута, я непременно шел в этот музей. Его коллекция оказалась действительно уникальной, позволяющей наглядно, на конкретных образцах, проследить все этапы эволюции оружия. Я брал в руки винтовки, карабины, пистолеты, автоматы, пулеметы и размышлял о том, насколько оригинальными могут быть конструкторские решения, непредсказуем полет творческой мысли изобретателей и насколько схожи порой в исполнении многие наши и зарубежные образцы.

Вот автомат, созданный В. Г. Федоровым в 1916 году и уже в советское время усовершенствованный. Именно этим оружием впервые в мире было полностью вооружено одно воинское подразделение. В конце двадцатых годов автомат сняли с вооружения Красной Армии. Одна из причин – он был спроектирован под японский 6,5-мм патрон.

Вглядываюсь в опытные образцы пулеметов системы Федорова – Дегтярева, Федорова – Шпагина, знакомлюсь с конструкциями автоматических винтовок систем Федорова, Дегтярева, Токарева… Как и обещал Симонову, разбираю, ощупываю пальцами каждый шлиц и выступ, изучаю автоматику. Восхищаюсь разнообразием подходов к проектированию.

Особенно долго вожусь с автоматической винтовкой системы самого Сергея Гавриловича – ABC-36. Когда она была создана, еще ни одно крупное иностранное государство не имело на вооружении своей армии подобного ей образца. Такое оружие, но уже после Симонова, создал американский конструктор Гаранд. Сколько же творческой выдумки, нестандартных решений продемонстрировал Сергей Гаврилович, проектируя свое изделие, совершенствуя его при доработке!

Что было особо важным для меня, молодого конструктора, так это наличие в музее многих опытных образцов, не выдержавших испытаний или по каким-либо причинам не принятых на вооружение. Я многократно разбирал эти образцы, изучая взаимодействие их частей и механизмов. И всякий раз искал причину: почему же они не прошли испытаний, в чем дело? При этом в отвергнутых образцах было много интересных решений. Иногда я замечал, что оригинальность не всегда сочетается с целесообразностью. Думаю, что там не было ни одного образца, укрывшегося от моих глаз и рук. Это и было тогда моим основным образованием…

К сожалению, времени для таких экскурсов в конструкторские подходы мне явно не хватало. В январе-феврале 1943 года проходили испытания моего пистолета-пулемета.

Переживаний и волнений было немало, хотя, казалось, особых сбоев образец не давал.

– Неплохо ты сработал свое изделие, старший сержант, да только сомневаюсь я, что итог испытания будет положительным, – вздохнул инженер-испытатель, после очередной серии стрельб осматривая раскаленный ствол.

– Почему вы так думаете? Ведь все идет нормально.

– Понимаешь, принять на вооружение сразу несколько пистолетов-пулеметов будет расточительно. У нас очень спешно прошел испытания образец системы Судаева. Особых преимуществ по сравнению с ним твое изделие, как я вижу, не имеет. Это, конечно, мое личное мнение. Хотя и нравится мне твоя работа, но будь готов к любому решению комиссии.

Многоопытный испытатель предостерегал меня от поспешных выводов и по доброте душевной, готовил, как я понимаю, к формальностям.

А вот и официальное заключение, подписанное начальником отдела Артиллерийского комитета ГАУ Красной Армии инженер-подполковником Рогавецким, его помощником инженер-капитаном Чеменой и утвержденное заместителем начальника ГАУ и председателем Артиллерийского комитета генерал-лейтенантом артиллерии Хохловым.

«Основываясь на материалах акта НИПСВО от 9.2.43 г. (вх. № 2734) и заслушав особое мнение автора, 5-й отдел АК ГАУ считает:

1. Заводские испытания пистолета-пулемета констр. Калашникова проведены удовлетворительно.

…

2. Доработка пистолета-пулемета должна устранить следующие недостатки:

…

3. Пистолет-пулемет Калашникова в изготовлении сложнее и дороже, чем ППШ-41 и ППС, и требует применения дефицитных и медленных фрезерных работ. Поэтому, несмотря на многие подкупающие стороны (малый вес, малая длина, наличие одиночного огня, удачное совмещение переводчика и предохранителя, компактный шомпол и пр.), в настоящем виде своем промышленного интереса не представляет».

– Не огорчайся так сильно, – стал успокаивать меня тот же испытатель, увидев, как я пал духом. – Лучше настраивайся на какую-то новую солидную работу.

Я искренне вздыхал: ведь я так верил, что с оружием моей конструкции фронтовики непременно будут бить врага. И вот, пожалуйста, такая неудача…