Макс Вебер - Аграрная исстория Древнего мира

• Название: Аграрная исстория Древнего мира
• Автор: Макс Вебер
• Издательство: КАНОН-пресс-Ц, Кучково поле
• Жанр: История
• Год: 2001
• ISBN: 5-93354-010-2

Очередная книга большой серии «Публикации ЦФС» (малая серия «LOGICA SOCIALIS») представляет собой первую книгу двухтомника, в который входят три весьма важных для понимания творчества М. Вебера труда по исторической социологии: «Аграрная история Древнего мира», «История хозяйства» и «Город».

В первую книгу включены «Аграрная история Древнего, мира» и, в качестве приложения, очень важная для понимания всех трех работ М. Вебера статья М. Ростовцева «Колонат».

---

В теократических течениях, как и в мистико-экстатических, в Элладе, как известно, не было недостатка и в позднейшую эпоху. Еще персидские войны[282] можно рассматривать — как это сделал так остроумно Э. Мейер — как решительную борьбу между этими течениями (к которым персы, несомненно, примкнули бы здесь, как и везде) и «светскостью» («Weltlichkeit») эллинской культуры. Все тираны и кандидаты на тиранию находятся в тесных отношениях с храмами или пророками (особенно известный пример — связи Алкмеонидов[283] с Дельфами). Но могущества жрецов было недостаточно, чтобы дать узурпаторам санкцию законности, как на Востоке, и об это разбилась тирания.

Это бессилие жреческого сословия было наследием (обходившейся в эпосе так непочтительно с богами) гомеровской эпохи: военные роды эпохи военной монархии, которые на Востоке в конце концов повсюду подчинились вступившим в союз царской бюрократии и теократии, здесь одержали верх над царями и жрецами. И победа гоплитов, в состав которых входили бюргеры и крестьяне, еще более враждебно относившиеся к власти жрецов, и прежде всего к опиравшемуся на религию традиционному судопроизводству, там, где жрецам пришлось оказаться на службе у знати, окончательно закрепила поражение всяких теократических течений (между тем, как на Востоке, наоборот, теократия имела на своей стороне как раз массу «маленьких людей», потому что они видели в ней все же некоторый ох1лот против крайних проявлений произвола царей и собственников крупных частных владений).

С историко-юридической точки зрения владения храмов, вероятно, имели то значение, что, по-видимому, от них повел свое начало институт наследственной аренды в своей античной форме (позднейший «эмфитевсис»). Городские и сельские земли в древнейшую пору едва ли могли сдаваться в наследственную аренду: они нужны были для раздачи клеросов приросту населения или для общего пользования. Ни того, ни другого назначения не имела земля, принадлежавшая храму. Только в Элиде часть покоренной Писатиды была, по-видимому, роздана в наследственную аренду. Так как уже для Египта эпохи фараонов существует возможность (но, конечно, не полная достоверность), что там храмовые крестьяне были отчасти наследственными арендаторами (см. выше), то, конечно, не случайность, что в Элладе, где первое известие о наследственной аренде (в одной надписи в Олимпии) относится к V в. до P. X., храмы в таких широких размерах сдавали землю в наследственную аренду. Наряду с ними в классическую эпоху стоит альменда (общинные земли) городских общин. Напротив, частные владельцы никогда не сдают землю в наследственную аренду (единственный случай, на который ссылаются, не только не достоверен, но и совершенно неправдоподобен).

Институт этот применяется в двояком экономическом смысле (как впервые выяснил Миттейс): 1) как сдача в аренду пустыря с обязательством обработать соответствующую его площадь (именно: засадить масличными деревьями или виноградными лозами) за счет наследственного арендатора: в данном случае наследственная аренда есть просто превращение часто встречающейся на Востоке и в Элладе (см. ниже) долгосрочной аренды в вечную, с той оговоркой, что невыполнение взятого на себя съемщиком обязательства обработать взятую пустошь влечет за собой отнятие у него арендованной им земли, тогда как вообще земля возвращается в руки владельца только в случае смерти арендатора без наследников (мы видели, как еще более примитивно трактовало сдачу земли в аренду с целью амелиорации древне-вавилонское право); 2) наследственная аренда выступает иногда как «покупка ренты» (так справедливо называет этот случай Миттейс по аналогии с соответствующим германским явлением), когда обработанная земля, купленная храмом (или для него), возвращается продавцу под условием уплаты чинша. Для храма это — верное помещение капитала, а для того, кто предлагает ему участок за ренту, это означает приобретение производственного капитала и сверх того, правовое обеспечение, которое, таким образом, приобретала его земля в качестве земли, принадлежащей храму. Вопрос об отчуждаемости определяется контрактом; иногда она не допускается. Тот факт, что в одном (очень позднем) контракте из Физбы отчуждение допускается производить лишь в пользу граждан данной общины, соответствует древним эллинским принципам.

Глава вторая. КЛАССИЧЕСКАЯ ЭПОХА (АФИНЫ)

Наследственная аренда — которая, как уже было указано, и в Элладе встречается лишь в практике юридических и даже собственно «публичных» юридических лиц, но не физических лиц, в частном обороте и здесь (как и в Риме) была совершенно невозможна — в Аттике классического периода и во всех странах, обладавших таким же радикально-демократическим строем, была единственным видом связанного владения землей в классическую эпоху. Процесс развития, приведший к превращению полиса ранней поры в «гражданский полис» («Bürgerpolis»), в своем конечном пункте в общем совпадает с процессом развития, приведшим к полной свободе земельного оборота. Не только в Афинах и в союзных с ними городах (возможность покупки и аренды земли в союзных общинах составляет главную выгоду союза для афинян), но и в других местах, кроме Спарты и специфически землевладельческих стран типа Фессалии, земельный оборот освобожден в классическую эпоху от ограничивавших его прав выкупа членами рода. Но и те ограничения, которые государство гоплитов создало для него при своем возникновении с целью сохранения экономической основы способности нести воинскую повинность, какими являются совершенное воспрещение продажи клероса или же воспрещение скопления земли в одних руках, ограничение дробления участков и задолженности и т. д., держались недолго (и, конечно, совершенно исчезли там, где перешли, в более позднее время, к новой военной организации, к войску, получающему жалование). В возникшем путем совершившегося в 471 г. до P. X. синойкизма государстве Элиды, когда, благодаря соглашению между партиями, изгнанным аристократам было разрешено вернуться на родину (350 до P. X.), ad hoc было издано запрещение продавать принадлежавшие им участки земли — что, следовательно, само по себе и притом, наверное, уже очень задолго до того, было разрешено. С этой свободой оборота в свободном полисе открылась, конечно, возможность возникновения различий в размерах земельных владений, которых не избежала и сама Спарта. Этому еще более способствовало то, что запреты и ограничения, налагавшиеся древним полисом гоплитов на рабовладение, нигде не удержались, и мы можем, таким образом, проследить вплоть до эллинистического периода все большее и большее распространение покупных рабов как нормальное явление на все новые и новые области. Так было, например, в Фокиде (см. выше) после Пелопоннесской войны (известен обративший тогда общее внимание случай ввоза сразу 1000 рабов). То же было у этолийцев в эллинистический период, когда они конституировались в военном отношении в качестве государства господ-завоевателей, и введение покупного рабства было, несомненно, следствием этой новой конституции, которая сделала для них необходимым быть в хозяйственном отношении абсентеистами[284] («abkömmlich»).

Теперь является вопрос: как мы должны представлять себе влияние этой свободы оборота в древней Элладе? Было ли оно, в частности, аналогично тому процессу развития, в направлении к крупному землевладению и крупному производству с помощью рабского труда, который мы наблюдаем в Риме?

Источники позволяют делать, даже относительно столь ярко освещенных ими областей, как Аттика, лишь косвенные заключения. Прежде всего надо иметь в виду, что за стенами бургов древней поры, служивших местопребыванием знатных родов, не существовало сельских «усадьб» и вообще никаких сколько-нибудь крупных сооружений за исключением местных храмов. Не только рабы, стада, всякая утварь, но и постройки, т. е. составные части деревянных домов, в случае нападения врагов перевозились в город. Затем, участие в политике необходимо влекло за собой абсентеизм. Таким образом, кроме известного числа рабов для полевых работ, профессиональному политику необходимо было держать еще и надсмотрщиков (επίτροποι) для управления имением. С другой стороны, гоплиту для достижения высшей ступени технического усовершенствования было необходимо или постоянно жить, или, во всяком случае, часто бывать в городе для военных упражнений, как только город вступил на путь «большой» политики на суше (zu Lande). Когда Аргос вознамерился вступить на этот путь, первое, что он решил сделать, это специально подготовить тысячу «избранных», которые должны были сравняться со спартиатами. Точно так же создался в Фивах «священный отряд».