Евгений Фирсов - Т. Г. Масарик в России и борьба за независимость чехов и словаков

• Название: Т. Г. Масарик в России и борьба за независимость чехов и словаков
• Автор: Евгений Фирсов
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-91674-225-1

Монография Е.Ф. Фирсова, чья научная и педагогическая деятельность неразрывно связана с МГУ им. М.В. Ломоносова, представляет собой комплексное исследование пребывания Т.Г. Масарика в России конца XIX – первой трети XX в., восприятия ученого, а также его связей с российской интеллектуальной средой и Л.Н. Толстым. В годы Первой мировой войны стержневой стала борьба русского землячества чехов и словаков за программную линию Масарика – достижение национальной государственности, за признание его лидерства в антиавстрийском движении Сопротивления.

В монографии раскрывается значение для национального движения спецмиссий М.Р. Штефаника и Т.Г. Масарика в России.

Впервые в историографии поднимается проблема восприятия Чехо-Словацкой Республики и ее президента Масарика выходцами из России, после революций осевшими в Праге.

Автор выявил, привлек и проанализировал солидный пласт источников из чешских и отечественных архивов. На основе архивных источников автор установливает, что в издательстве «Жизнь и знание» В. Бонч-Бруевича шла работа по изданию русской версии главного труда Масарика «Россия и Европа».

Книга предназначена для историков, славистов, социологов, регионоведов и всех, кто интересуется чешско-русскими и словацко-русскими научными и культурными связями, историей Первой мировой войны и судьбами переломной эпохи конца XIX – первой трети XX в.

---

Однако близость фронта отрицательно сказалась на материальном положении местных жителей, многим из которых даже было не по силам заплатить так называемый «национальный налог». Многие волынские чехи ушли добровольцами в Чешскую дружину, и ряды чешских обществ на Волыни заметно поредели. Бóльшая активность наблюдалась в северной столице (бывшие «правленцы» Союза Чермак, Клецанда и др., а также окружение еженедельника «Чехословак» во главе с редактором Б. Павлу), в киевском правлении Союза и в крупных городских центрах (Москве, Ростове-на-Дону и др.). В материалах ГАРФ мной была выявлена, например, просьба «Вспомогательного Общества памяти Яна Гуса» в Москве о передаче обществу бездействующего завода для работы на оборону[139]. Документ датирован 15 ноября 1915 г.[140] Указанная инициатива исходила от чешской группы Общества Я. Гуса. В том же фонде П.Н. Милюкова хранятся материалы Одесского чешско-словацкого общества, а также других славянских обществ периода Первой мировой войны.

III.2 Борьба за программную линию Масарика внутри Союза чехо-словацких обществ в России в 1915–1917 гг.

Открытые в ОПИ ГИМ материалы, охватывающие период Первой мировой войны, из коллекции личного секретаря Т.Г. Масарика Ярослава Папоушека позволяют по-новому (как бы «изнутри») взглянуть на ключевые проблемы борьбы чехов и словаков в России за дело создания независимого чехо-словацкого государства и глубже осветить расстановку сил внутри колонии «русских» чехов и словаков, отношение общественности и официальных кругов, роль Союза чехословацких обществ в России, а также формирование промасариковского течения против недавно приглашенного сюда по инициативе МИД России конкурента Масарика Й. Дюриха, бывшего депутата-агрария в австрийском рейхсрате. Исключительную информативную ценность имеет обширная конфиденциальная (а отчасти и зашифрованная) переписка за 1915–1917 гг. редактора петроградского издания «Чехословак» и идеолога движения чехов и словаков в России Б. Павлу, обнаруженная в личном архиве Я. Папоушека. Наиболее приближенный к Масарику Б. Павлу, принадлежавший к петроградскому течению, при помощи Корпуса сотрудников при Киевском правлении Союза чехо-словацких обществ в России (куда входил и Папоушек) оказал существенное влияние на ориентацию землячества и движения военнопленных чехов и словаков, оказавшихся в России.

Начало регулярной переписки Б. Павлу с Я. Папоушеком относится ко второй половине 1915 г. Самое раннее письмо датировано 28 октября 1915 г. Практически каждое из них написано на бланке газеты «Чехословак», с указанием точного адреса – Петроград, Бассейнам, 6.

В начальный период войны значительное место в переписке занимали вопросы организации и трудоустройства военнопленных чехов и словаков, их настроения и чаяния. Со всей очевидностью вставал уже в 1915 г. и словацкий вопрос. Об этом в письме от 28 октября Павлу писал: «Из-за недостатка времени я ограничиваюсь лишь сбором сообщений о Словакии. Однако, чтобы писать об этом статьи, нужно время, которого мне не хватает.»[141]

Руководимый Павлу печатный орган «Чехословак» в идейном плане придерживался в вопросе о будущей организации национальной жизни не общеславянской ориентации (довольно широко распространенной в России и среди «русских» чехов и словаков), а сугубо национальной: «Я не собираюсь сладкими речами привлекать наших людей в объятья славянские, пусть они учатся видеть и обратную сторону медали. Наше славянство должно привыкать ко всему. В русской печати сейчас о чешском вопросе молчание, но я не усматриваю в этом какой-либо специальной тенденции. По правде говоря, не знаю, кто бы мог о нас писать – [Н.] Ястребов, Погодин, вот и все. Среди журналистов знатоков нет.»[142] Несмотря на критическое отношение к информированности общественности в чешском вопросе, Павлу все же считал, что нельзя говорить об античешских настроениях в русской прессе.

В письме Папоушеку от 30 декабря 1915 г. содержалась своеобразная директива Павлу по организации движения военнопленных (здесь сохранились пометы Папоушека): «Необходимо всюду подготовить точные списки надежных славян, только чехов и словаков, в крайнем случае югославян и выслать их нам (т. е. в Петроград. – Е.Ф.). Нужно также направить список ненадежных лиц, австрофилов или лжеславян. Существуют планы по созданию чешского завода (инженеры, рабочие) для военных нужд. Но об этом сообщайте только нашим людям.»[143]

Основной же блок переписки относится к осени 1916 г., когда Папоушек уже активно включился в работу правления Союза чехо-словацких обществ в России и Корпуса по делам военнопленных. Наибольшую информативную ценность имеют несколько писем (около двух десятков) с осени 1916 до конца марта 1917 г.

Ил. 2. Письмо Б. Павлу Я. Папоушеку на бланке издания «Чехословак»

(ОПИ ГИМ)

Это было время усиленной борьбы за ориентацию как чехов, так и словаков в России. Причем главным в этой борьбе либерального течения, к которому принадлежали и Павлу, и Папоушек, была магистральная установка на присоединение всей «русской» колонии чехов и словаков (самой многочисленной за границей) к программе парижского Чехо-словацкого Национального совета во главе с Масариком, признание его полномочий и образование филиала Совета в России[144]. Неимоверные усилия со стороны Масарика, Штефаника и их окружения были направлены на то, чтобы во что бы то ни стало лишить всяких полномочий формируемый по воле МИД России в 1916 г. про-царистский чешско-словацкий Народный совет во главе с пожилым консерватором Дюрихом. Вопреки взглядам прежней историографии еще раз подчеркнем, что Дюрих не был случайным человеком в России: уже в 900-е гг. он известен как деятель всеславянского движения, активно участвовавший в работе Общества славянской культуры[145].

Именно этот сюжет – борьба за выбор линии: Масарик или Дюрих – наиболее ярко и глубоко раскрывается в переписке Павлу с Папоушеком. Во многих отношениях этот источник превосходит по своей значимости и содержательности использованные ранее в работах А. Попова, А. Клеванского, К. Пихлика, Л. Голотика[146] материалы официального происхождения. Письма Павлу, как и другие документы из наследия Папоушека, существенно дополняют историю борьбы за признание «русской» колонией чехов и словаков масариковской, прозападной программы независимого чехо-словацкого государства. Решающую роль в крахе Народного совета Дюриха, как оказалось, сыграли, при мощной поддержке Штефаника, именно представители так называемой петроградской оппозиции (Павлу, Папоушек, Клецанда и др.). Эти деятели способствовали проведению в жизнь директив Масарика и его парижского Совета. В этой связи выглядит неубедительной превалирующая в современной литературе концепция о спонтанности присоединения «русских» колоний чехов и словаков, и прежде всего масс военнопленных, к программе Т.Г Масарика, добивавшегося создания независимого государства при поддержке западных держав Антанты.

В вопросе оценки численности чехов и словаков в России наблюдаются значительные расхождения. Видимо, в большей мере можно доверять данным чеха по происхождению, генерала на российской службе Червинки, который активно участвовал в формировании чехо-словацких воинских частей российской армии. Он определял численность чешских эмигрантов и колонистов в России сотней тысяч человек. Еще больше (некоторые авторы называют даже цифру более 200 тысяч) в России было военнопленных чехов и словаков (из них более 30 тыс. словаков), в массовом порядке переходивших в русский плен. Колониями был создан свой центр – Союз чехо-словацких обществ в России, оформившийся к 1915 г. Местом пребывания этой организации был сначала Петроград, а с весны 1916 г. – Киев.

Восприятие программы Масарика чешской и словацкой колониями в России происходило в ходе борьбы и являлось результатом колоссальных усилий пропагандистской кампании, проводившейся Корпусом по делам военнопленных при правлении Союза и так называемым петроградским течением по всей России среди «русских» чехов и словаков (термин «русские» вошел в обиход обеих колоний. – Е.Ф.). Материалы изученного фонда проливают также свет на отношение общественности и официальной России к ряду вопросов освободительной борьбы, да и на общую атмосферу того времени.

Большая часть доверительной переписки Павлу и Папоушека (видимо, та, которая вручалась адресату через надежных посредников) написана открытым текстом, хотя содержала нелицеприятную критику как своих, так и русских деятелей того времени. Но часть писем, отправлявшихся обычной почтой, содержит шифровку, хотя в большинстве случаев нетрудно догадаться, о ком из деятелей идет речь в том или ином случае. Зашифрованы, например, письма от 12, 26 октября и 1 ноября 1916 г. и др.