Светлана Гольшанская - Страждущий веры (СИ)

• Название: Страждущий веры (СИ)
• Автор: Светлана Гольшанская
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2015

Не ходи, деточка, на север, не ступай на тропу нетореную. Вспыхнут полугодовой ночью в небе зеленые огни червоточины и захватят тебя в свою круговерть. Затянут в ледяную преисподнюю, в логово демонов самое. Наобещают любовь до гроба Ночные Ходоки, как поверишь — всю кровушку выпьют, а потрохами варгов свирепых прикормят. И будут шальные туаты отплясывать на твоих костях. Не ищи, глупая, зверя диковинного, не буди бога трусливого. Исказит судьбу тропа нетореная, изуродует — всю жизнь маяться будешь. И не счастье тебя ждет в конце дороги, а демон лютый, самый страшный из всех.  

---

Я выглянула за дверь. Коридор пустовал. Я облегчённо выдохнула. Оставалось только понять, где искать Йордена. Он не сказал, куда и зачем отлучается, а я не потрудилась спросить. Но сейчас глупо сожалеть о несделанном. Нужно думать, как быть дальше.

Вспомнилось, как папа обучал Вейаса использовать заклинания нашего замка, чтобы управлять им: можно было открыть потайные ходы или наоборот спрятаться так, чтобы тебя никто не заметил, а ещё проверить, не замышляет ли кто дурного или отыскать нужного человека. Последнее было самым простым. Правда, у Вейаса всё получалось одинаково плохо — он никогда не был прилежным в учёбе. А вот у меня иногда выходило, хотя никто не обращал внимания особо.

Не придумав ничего лучше, я решила всё же попробовать. Выдохнула, расправила плечи, сосредоточилась на внешности Йордена, его движениях, голосе, запахе. В голове возник примерный план замка со всеми винтовыми лестницами, петляющими узкими галереями, длинными коридорами и уединёнными комнатами за глухими дверями. Мой бесплотный дух плутал между пульсирующих жилами людских фигур. Всё не то, не то, не то. Ну где же?! Как гончая, я учуяла запах. Кислый, не слишком приятный, щедро смешанный с потом. Йорден, тут ошибки быть не могло. В восточном крыле, парадные гостевые покои, третья дверь по коридору слева.

Я отпустила концентрацию. Колени задрожали от слабости. Глубоко вздохнув, я оперлась спиной о стену и тут же съехала на пол. Из носа потекло, на губах отчетливо ощущался привкус железа. Отёрла ладонью и точно — на пальцах осталась кровь. Видела такое у Вейаса пару раз. Перестаралась. Папа говорил, что это пустяки, со всеми бывает. Скоро само пройдёт. Значит, не стоит обращать внимание. Надо отдышаться и действовать.

Если пойду через холл, меня заметят и остановят. И папе нажалуются, а он потом никуда не отпустит. Но тут рядом есть потайной ход. Идти, конечно, далековато, но там я вряд ли на кого-то наткнусь. Папа с гостями, Вейас, наверняка, сбежал с очередной служанкой, а остальные о нём не знают.

Я заставила себя встать, хотя голова всё ещё шла кругом, а ноги еле держали. Слабость отступала с каждым шагом по лестнице на третий этаж. Крадучись, я дошла до портрета Войшелка Добродушного, нашего прапрапрадеда. За ним притаился рычаг в виде круглой ручки. Я приложила к ней ладонь с засохшей кровью. Заговорённое железо отозвалось тёплой вибрацией. Я повернула ручку направо и потянула. Плита с портретом отъехала в сторону. Крутой винтовой лестницей вниз уходил узкий проход. Пахнуло сырой затхлостью и плесенью. Хорошо, что на мне не то помпезное платье, которое купил папа. Пышные юбки и длинный подол собрали бы тут всю грязь. Сняв со стены факел, я ступила в темноту, прислушиваясь, как заскрежетала плита за спиной и встала на место.

Пришлось долго спускаться, пригнувшись, переходить по змеящемуся тоннелю в другое крыло, потом подниматься по ещё одной лестнице на сотню ступенек. Когда я выбралась из потайного хода, то снова запыхалась, но в голове всё окончательно прояснилось. Без посторонних глаз мне легче будет поговорить с Йорденом искренне, объяснить свои сомнения и страхи, убедить его, что я смогу стать ему хорошей женой, просто мне надо чуть больше времени, чтобы привыкнуть. Но я буду стараться изо всех сил!

Я очистила платье от налипшей паутины и постучала в спальню Йордена. Никто не ответил, но дверь оказалась не запертой. Я вошла. Внутри царил полумрак — лишь узкая полоса света лилась из коридора. Просторная, аккуратно убранная комната пустовала. Створки шкафа приветливо открыты. Окна занавешены плотными гардинами. Возле широкой кровати с балдахином стоял закрытый дорожный сундук. Интересно, чем таким важным был занят Йорден, что даже не успел разобрать вещи? Я же видела его здесь. Только бы он на пир не вернулся — там я не смогу поговорить с ним с глазу на глаз.

Снаружи донеслись шаги. Голоса. Я узнала их: торопливый лающий говор Йордена и протяжный с наигранно мурлыкающими нотками Бежки. Она рассмеялась, кокетливо и мелодично. Дыхание спёрло от страха. Камеристка точно папе донесёт! Я юркнула в шкаф и плотно затворила дверцы, оставив лишь маленькую щёлку.

Йорден в обнимку с Бежкой ввалился в комнату.

— Наконец-то одни! — счастливо выдохнул мой будущий благоверный. — Ты бы знала, как меня достала эта бледная поганка со своими тупоумными расспросами. Как у вас то, как у вас сё. Будто специально унизить хотела. Как и её демонов папаша. Зачем он этот пир закатил? Чтобы показать, какие мы в степях нищие и убогие? Не можем даже позволить себе парчовый костюм к помолвке.

Пришлось зажать рот руками, чтобы не вскрикнуть. Я просто хотела завести беседу, а папа проявить уважение к жениху и ордену. Вовсе мы не желали никого унижать!

— Не бухти, — проворковала служанка, покрывая поцелуями поцарапанную щёку. — Меня всё равно не отпускали с кухни. А тебе нужно было политесы соблюсти, чтобы никто не догадался и эта дурочка не заартачилась. Знаю я её. Это с виду она телёнок большеглазый, а на деле сумасбродка ещё та. С детства было, как стукнет в голову блажь, так уже ни няньки, ни даже папенька отговорить не смогут. Всё по-своему сделает.

Конечно, заартачусь! Потребую, чтоб папа тебя вышвырнул. И даже если не послушает, с собой тебя не возьму уж точно.

— А по-моему, обычная избалованная папина дочка. Да и кто её спрашивать-то станет? Как в ордене скажут, так и сделает. Все под ним ходим.

Йорден оголил смуглое плечико служанки и принялся целовать его. Я хотела затворить дверцы, закрыть глаза, зажать уши, чтобы не видеть, не понимать, но не смогла оторвать глаз. Как заворожённая наблюдала за сладострастным воркованием с совершенно пустой головой.

Йорден зарылся носом в глубокое декольте. Бежка кокетливо хохотнула, словно от щекотки. Ободрённый, он принялся высвобождать из платья пышную грудь, истово обещая, будто находился перед алтарём:

— Ничего, как только родит наследника, подсыплю ей волчьей травы в еду, а тебя хозяйкой сделаю. И никакой орден мне указывать уже не сможет.

Бежка шепнула что-то в ответ. Йорден громко засмеялся и повалил её на кровать, одной рукой задирая юбки, а второй стаскивая с себя штаны. Я с жутким грохотом затворила дверцы, желая, чтобы меня заметили и остановились, но звук потонул в какофонии шорохов одежды, скрипа кровати и оглушающе громких стонов. Я забилась в угол и заткнула руками уши, но всё равно слышала и видела, словно находилась в комнате, бесстыдно наблюдала, чувствовала все прикосновения и ласки. Сознание озарила лёгкая вспышка боли, сверху навалилась тяжесть, вторгалось ненавистным захватчиком. Тупой, напыщенный боров сопит в ухо и трясётся как припадочный — мерзко до тошноты!

Я сосредоточилась на обиде и отчаянии. После долгих усилий они вытеснили поток постыдных видений.

Надо сидеть тихо. Дождаться, пока Бежка с Йорденом заснут и потихоньку выбраться. Иначе если они поймут, что я знаю их маленький секрет, то убьют меня прямо в этой комнате. Остальные на пиру — мои крики никто не услышит. Моё тело выбросят в овраг, а родным скажут, что я сбежала, испугавшись свадьбы. Им неведома жалость, они не погнушаются взять грех на душу, они ненавидят меня. За что? За парочку неловких слов, за дорогое платье, за заурядную внешность? Я так старалась делать все правильно, как хотел папа, Йорден, Бежка. Думала, что смогу всех обмануть, стать хорошей женой и матерью. Но это никому не нужно. Нужен только наследник с даром, честь рода и влияние в ордене. А меня используют и выбросят, как хлам, который всем мешает. Вначале папа с Вейасом, а потом и муж. Так может, не надо и вовсе стараться, раз всё уже предрешено? Не душиться в тугом корсете, не растягивать до боли рот в улыбке, не слепиться по ночам над рукоделием. Делать всё неправильно, так, как хочу я сама. Только вот чего я хочу?

Растирая по лицу слёзы, я подняла взгляд. В белёсом мерцании посреди непроглядной черноты рядом застыл уже знакомый силуэт. Суженый из сна. Во тьме он стал светом. Привычным жестом протянул мне руку. Лицо озарилось, словно грозовые тучи разошлись и из-за них хлынули яркие солнечные лучи. Он был красив, благороден и силён. В глазах сквозила искренность, нежность и забота. Вот чего я хотела на самом деле. Я улыбнулась и приняла его руку, шепча сокровенное: «Спасибо». И, кажется, снова уснула.

5.

Я проснулась от громогласного храпа. По комнате кто-то ходил, шелестел одеждой, но больше не стонали и не целовались. Я приоткрыла створки и выглянула наружу. Была глубокая ночь. Лившийся сквозь незашторенное окно лунный свет укутывал стоявшую боком к шкафу женскую фигуру зыбкой дымкой. Бежка натягивала унылое служаночье платье и прятала роскошные тёмные волосы под чепец, потом вдруг обернулась к шкафу. Я в ужасе отпрянула. Хорошо, что Йорден храпел так громко, иначе меня бы точно услышали. Но Бежка лишь подмигнула непонятно кому и, ступая на цыпочках, вышла, оставив дверь распахнутой. Точно, слышала. А, может, и видела. И всё-всё поняла! Стыдно-то как. Хотя чего мне-то стыдиться? Стыдно должно быть ей!