Дэн Симмонс - Мерзость

• Название: Мерзость
• Автор: Дэн Симмонс
• Жанр: Триллер
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-78106-5

В июне 1924 года на смертельно опасном Северо-Восточном плече Эвереста бесследно исчезла экспедиция знаменитого британского альпиниста Джорджа Мэллори. Его коллега Ричард Дикон разработал дерзкий план поисков пропавших соотечественников. Особенно его интересует судьба молодого сэра Бромли, родственники которого считают, что он до сих пор жив, и готовы оплатить спасательную экспедицию. Таким образом Дикон и двое его помощников оказываются в одном из самых суровых уголков Земли, на громадной высоте, где жизнь практически невозможна. Но в ходе продвижения к вершине Эвереста альпинисты осознают, что они здесь не одни. Их преследует нечто непонятное, страшное и неотвратимое. Люди начинают понимать, что случилось с Мэллори и его группой. Не произойдет ли то же самое и с ними? Ведь они — чужаки на этих льдах и скалах, а зло, преследующее их, здесь как дома…

---

— Йети, — повторил Финч. — Не одним из многочисленных демонов, которые, как верит местное население, живут в горе или на горе, а реальным, живым, питающимся кровью, похожим на человека существом… чудовищем ростом в восемь футов или больше. С огромными ступнями. Похожим на гориллу или на человека монстром, способным жить на высоте больше двадцати двух тысяч футов в окрестностях Эвереста.

Мы с Жан-Клодом посмотрели друг на друга.

Финч отправил в рот кусок штруделя и снова улыбнулся.

— Годом позже, в тысяча девятьсот двадцать втором, я сам видел следы, когда мы с Джеффри Брюсом впервые поднялись до вершины Северо-Восточного гребня. Отпечатки были на покрытом коркой льда снежном поле на высоте около двадцати пяти тысяч футов — на то снежное поле не ступал никто из наших людей. Четкие следы двуногого существа, вроде нас, только ширина шага раза в два больше, чем у самого высокого человека, а на самых мелких участках снежного поля, где отпечатались следы — в основном на тонком льду, — можно было различить форму ступни, почти шестнадцати футов длиной и, похоже, с когтями на пальцах. — Он посмотрел на Дикона. — Ты ведь был там, в монастыре Ронгбук, в тысяча девятьсот двадцать втором, когда мы обсуждали йети, да?

Дикон кивнул.

Финч снова перевел взгляд на нас с Жан-Клодом.

— Монастырь Ронгбук — это священное место, расположенное рядом с деревней Чобук, прямо напротив входа в долину, которая в конечном счете ведет к Джомолунгме…

— Джомолунгме? — перебил его Жан-Клод.

Финч снова повернулся к Дикону и по какой-то причине продолжал смотреть на него, отвечая на вопрос Же-Ка.

— Местное название горы Эверест. Означает нечто вроде «матери жизни».

— О, oui, — спохватился француз. — Я забыл. Полковник Нортон упоминал это название, когда мы беседовали с альпинистам из Королевского географического общества.

— Значит, монахи в монастыре Ронгбук знали об этом существе… йети? — спросил я, не желая менять тему разговора.

Финч кивнул и снова обратился к Дикону:

— Вы были там со мной в конце апреля тысяча девятьсот двадцать второго года и слышали, что рассказывал о йети на Эвересте лама Ронгбука и его монахи. Кажется, лама сказал, что там живут четыре таких существа?

— Пять, — поправил Дикон. — Брюс упорно расспрашивал их о следах и о загадочных существах, и главный лама — Дзатрул Ринпоче — сообщил нам, что он и другие монахи видели пять йети. Он сказал, что они жили на верхних подступах к долине, по дороге к Северному седлу и даже выше. Ринпоче предупредил, что йети следует бояться больше, чем любого демона гор, о которых точно неизвестно, существуют ли они. По его словам, йети похож на человека, только выше, массивнее, с огромной грудной клеткой и длинными, мощными руками; тело у них покрыто длинной шерстью, а глаза желтые. Лама рассказал Брюсу и всем нам — вы там были, Финч, и должны помнить, — что иногда йети совершают набеги на деревню Чобук, но никогда — на сам монастырь Ронгбук. Они пьют кровь яков, убивают людей одним ударом своей когтистой лапы и — убежден, что Джеффри Брюса это заинтересовало больше всего, — похищают деревенских женщин.

— Что нужно монстрам от наших женщин? — спросил Жан-Клод своим высоким, почти детским голосом.

Мы втроем усмехаемся, и щеки Жан-Клода заливает яркий румянец.

— Затем лама рассказал, что когда деревенские жители отправляли на ледник вооруженных мужчин, — Финч говорит очень тихо, чтобы никто из маячивших неподалеку официантов не мог его услышать, — те не находили ни йети, ни женщин. По крайней мере, живых — только обглоданные скелеты и черепа. Лама утверждал, что из женских костей был высосан весь костный мозг. А глазницы черепов выглядели так, словно их вылизывали дочиста.

Наконец мне удалось поставить чашку с кофе на блюдце. Они задребезжали. Этот звук вызвал в моем воображении жуткую картину: шквальный ветер Эвереста свистит в обглоданных ребрах и пустых глазницах черепов…

Допив кофе и убедившись, что в наших чашках тоже ничего не осталось, Джордж Ингл Финч изящным жестом махнул официанту; его изрезанные шрамами пальцы альпиниста выписывают в воздухе знак, обозначающий, что нам нужен счет. Когда счет принесли, он не менее изящным жестом указал на Дикона.

Мы вышли из ресторана «Кронхалле», повернули налево на Ремиштрассе, и на нас набросился ледяной ветер с озера. Стуча зубами от холода, мы прошли полтора квартала до моста Квайбрюкке, снова повернули налево на пустую набережную под названием Утоквай и двинулись на юго-восток вдоль берега замерзшего озера. Низкий бетонный парапет справа от нас охраняют клыки сосулек. Неумолчный грохот внизу напоминает, что лед — у берегов озеро замерзло, а ледяная, но жидкая вода начинается в сотне ярдов от берега — трется о бетонный волнолом ниже парапета. Ветер достаточно сильный, и вдали, за белой полосой льда и белесым пространством воды, виднеются «барашки». Однако тот же ветер, едва не сбивший меня с ног, не помешал аккуратным швейцарцам полностью очистить от льда и снега дорожку бульвара Утоквай, обильно посыпав ее солью. Финч сообщил нам, что до его склада меньше полумили, но когда мы с Жан-Клодом тащились за Диконом и Финчем, пытаясь сквозь завывания холодного ветра расслышать, о чем они говорят, даже это расстояние показалось нам слишком большим.

Прибавив шагу, мы с Жан-Клодом нагнали шагавшую впереди пару.

— Я знаю, что вы задумали, — говорил Финч. — Это просто невозможно, Ричард.

— И что же я задумал, Джордж?

— Взойти на гору в альпийском стиле, — ответил тот, кто был пониже ростом. — Вместе со своими юными друзьями вы решили отказаться от осады горы, похожей на военную кампанию Мэллори, Брюса и Нортона — неспешное и последовательное оборудование лагерей, атака, отступление, новая атака, — а взять ее одним стремительным броском. Не получится, Ричард. Вы все там погибнете.

— Леди Бромли заплатила нам только за поисковую операцию — максимум, что мы сможем, это найти и похоронить тело ее сына, — сказал Дикон. — Если повезет, мы найдем его следы гораздо ниже того места, о котором говорил Бруно Зигль, между четвертым и пятым лагерями, поскольку его свидетельство выглядит неправдоподобно. Но я не говорил, что мы собираемся взойти на вершину.

Джордж Финч кивнул.

— Но вы попытаетесь, Ричард. Я вас знаю. И поэтому переживаю за вашу судьбу и судьбу ваших прекрасных друзей.

Дикон ничего на это не ответил. Мы прошли мимо здания оперы и повернули налево, на улицу под названием Фолькен-штрассе. По крайней мере, ветер теперь дул нам в спину.

— Вы должны помнить, — снова нарушил молчание Финч, — тот день в двадцать втором году, когда мы достигли перевала Панг Ла на высоте семнадцати тысяч двухсот футов и впервые увидели Эверест.

— Я помню, — пробормотал Дикон.

— На Панг Ла ветер был так силен, что пришлось лечь, хватая ртом воздух и цепляясь за камни, чтобы нас не сдуло, — продолжил Финч. — Но вдруг перед нами открылся вид на сотни миль Гималайских гор. Эверест по-прежнему находился в сорока чертовых милях к югу от нас, но гора возвышалась надо всем. Вы помните облако, плывшее от нее, Ричард? Вы помните снежную шапку, протянувшуюся на запад на много миль? Эта чертова гора сама формирует погоду.

— Я был там с вами, Джордж, — сказал Дикон.

Мы повернули направо, на узкую улицу с пакгаузами без окон и облезлыми старыми многоквартирными домами — Зеефельд-штрассе, как было написано на обледенелой табличке.

— Тогда вы понимаете, что восхождение в альпийском стиле невозможно, — сказал Финч, доставая толстое и тяжелое кольцо с ключами из кармана пальто и находя нужный ключ, чтобы отпереть дверь склада. — Болезни альпинистов, болезни носильщиков, жуткие ветры, внезапные снегопады, ранний приход муссонов, травмы, лавины, камнепады, порванные палатки, отказавшие кислородные аппараты, дизентерия, высотная болезнь, обморожения, неисправные печки… любое препятствие, а их будет много, Ричард, вы знаете это не хуже меня… любое препятствие может оказаться гибельным для восхождения в альпийском стиле. И стоить жизни кому-то из вас — или всем… Ну вот, мы и пришли.

Финч нырнул в черный проем и нащупал выключатель.

Первый — он первый по моим, американским, меркам — этаж этого пакгауза оказался вовсе не огромным складом, как я ожидал. Хотя, конечно, он им когда-то был, но теперь его разделили перегородками. Девятифутовые стены без потолков создавали десятки складов, в каждый из которых вела металлическая решетчатая дверь с висячим замком. Мы прошли вслед за Финчем примерно до середины огромного, отдававшего эхом помещения, затем он снял с кольца еще один ключ, открыл решетчатую дверь и придержал ее, пропуская нас в комнату размером приблизительно 25 на 20 футов.