Гурам Батиашвили - Человек из Вавилона

• Название: Человек из Вавилона
• Автор: Гурам Батиашвили
• Издательство: Текст
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-7516-0671-Х

Гурам Батиашвили — писатель, драматург, редактор выходящего в Грузии журнала «Театр и жизнь», основатель и редактор еврейской газеты «Менора», издающейся в Тбилиси на грузинском языке, лауреат Государственной премии Грузии по литературе (1998 г.). Пьесы Г. Батиашвили идут в театрах Грузии и России, романы переводились на русский язык и иврит.

Исторический роман «Человек из Вавилона» известного грузинского писателя Гурама Батиашвили переносит читателя в конец XII века, когда Грузия, пережив владычество иноземных захватчиков, вступила в пору экономического и культурного расцвета. Высшие сановники государства заняты решением весьма важного вопроса — поиском мужа для молодой царицы Тамар. И когда подходящая кандидатура — русский князь Юрий Боголюбский — найдена, важная роль переговорщика достается еврею Занкану…

---

Абуласан молча любовался дворцом. Он может сейчас войти и улечься в постель, в которой спал царь Георгий. И покои Тамар и Сослана — в его распоряжении!

— Почему медлишь, Абуласан, войдем, отдохнем после долгого перехода!

А Абуласан, сощурив глаза, все смотрел на дворец и никак не мог понять, любит он или ненавидит это строение. Прежде он имел право входить сюда лишь в случае, если его призывала царица, а если его никто не звал и он никому не был нужен, его и близко к нему не подпускали. Сегодня же он войдет во дворец по своей воле, по своему желанию…

— Управитель! — позвал Абуласан неожиданно так громко, что лошадь Дадиани прянула в сторону. Дадиани натянул поводья.

Управитель хоть и носил с трудом свое громоздкое тело, но возник перед Абуласаном мгновенно, едва не врезался в коня. Абуласан молча отстраненно смотрел на него.

— Слушаю, господин!

Абуласан почти прикрыл глаза.

— В Начармагеви, полагаю, быков, волов и коров предостаточно?

— Конечно, батоно, конечно, все будет готово, вы только маленько передохните!

Абуласан поднял брови.

— Все волы, лошади, коровы, свиньи, особенно свиньи…

— Да, господин, да…

Абуласан сверкнул глазами и прервал управителя.

— Всех животных и птиц, даже кур с цыплятами, индеек, уток, свиней, впрочем, о свиньях я уже говорил, всех согнать сюда!

Вардан Дадиани насторожился, с нескрываемым удивлением смотрел на Абуласана. И управитель ничего не понимал. Это читалось в его взгляде.

— Возьми с собой пятьдесят, хочешь, семьдесят воинов, и весь скот и птицу, что имеются в Начармагеви, — Абуласан помолчал, оглядел дворец, а потом, почти разделяя слова на слоги, закончил, — сгоните сюда! — Управитель растерянно смотрел на нового владетеля Грузии, ничего не понимая. — Чего уставился, дурак, шевелись, выполняй приказ! Я буду ждать здесь!

Управитель немедленно ретировался. Дадиани хотел было что-то спросить, но Абуласан опередил его:

— Не обижайся, Вардан, мы поживем в башне ее мамиды Русудан, вон там. Надеюсь, мы задержимся здесь не более чем на неделю.

И пока управитель не пригнал огромное количество скота и птицы к летнему дворцу царицы, Абуласан действительно не сдвинулся с места, несмотря на то что за это время земля, похоже, вдвое увеличила скорость вращения вокруг своей оси, и он чувствовал такую боль в затылке, что в глазах у него темнело, и он едва сдерживал стон.

Воины загнали скот и птицу во двор, и Абуласан приказал:

— Откройте все двери, все окна, пусть входят во дворец! — На лице у него играла довольная улыбка.

Измотанные, обливающиеся потом воины гонялись за обезумевшими животными и птицами, а те, словно сговорившись, не желали входить во дворец. Особенно трудно было заставить их подняться по лестнице. И только к вечеру удалось всех до единого водворить в покои дворца. И тогда раздался громовый голос Абуласана:

— А теперь принесите им корм, сено и прочее и накрепко закройте все окна и двери, — он повернулся к управителю, — ты понял, что я сказал?!

— Конечно, понял, сейчас все будет исполнено, батоно!

— Животные и птицы тоже живые существа, — сказал Абуласан Дадиани, — путь и они хотя бы несколько дней поживут по-царски, — и улыбнулся.

Скотину и птицу заперли во дворце, а недовольные хозяева толпились за оградою дворца, шумели, ругались.

— Через неделю царь Грузии Боголюбский прибудет в Начармагеви, — успокоил их Абуласан, — и вы получите назад свой домашний скот и птицу, да еще и подарки в придачу.

Абуласан не встречал такого непонятного, непостижимого человека, как Диомидэ. Никто никогда не знал, где он находится, где проводит ночи, да и спит ли вообще? Где его искать, как найти? Он появлялся тогда, когда сам считал нужным. Нет, Абуласан должен выяснить, чем занят этот человек, с кем водится… А то получается… Впрочем, нельзя отрицать одного: Диомидэ появляется именно тогда, когда в нем есть необходимость. Сам чувствует, что нужен хозяину.

Абуласан поднялся с кресла. Надо узнать, нашли ли Диомидэ, а если нашли, почему его до сих пор нет. Он сделал несколько шагов к двери и почувствовал головокружение — комната закружилась, земля, похоже, ускорила вращение. Абуласан преодолел себя, вернулся к креслу, вцепился в него и, закрыв глаза, медленно опустился на корточки. Сейчас он не упадет, и это главное. Боже, с какой скоростью вертится эта проклятая башня Русудан!

Не открывая глаз, Абуласан сел на пол, башня крутилась все медленнее и медленнее и наконец остановилась. Абуласан открыл глаза, огляделся. Каждая вещь стояла на своем месте. Без движения. Абуласан поднялся — надо все-таки узнать, где до сих пор Диомидэ? Но… кто это? Диомидэ собственной персоной — стоит, поджав губы, нахмурив лоб, весь в черном.

— Как ты умеешь входить бесшумно, Диомидэ, где ты пропал?

— Шуметь не в моем стиле, батоно!

— С чем пожаловал?

— Похоже, и царица Тамар туда направляется, — не поднимая головы, тихо проговорил лазутчик.

— Куда туда?

— В Джавахети — тайно с малой свитой она покинула город.

— Покинула город? Сбежала? — радостно воскликнул Абуласан, но тут же понял, что поторопился со столь явным изъявлением чувств, и степенно продолжил: — Возможно, она и не убегала, а просто куда-то отправилась по делам? — Преждевременную его радость развеивал холодный, полный сомнения взгляд Диомидэ. — Куда она могла отправиться? — спросил он как бы самого себя, не сводя при этом пристального взгляда с Диомидэ.

— В Джавахети, батоно, в Джавахети!

— А кто защищает город? — быстро спросил Абуласан, которого уже не интересовала царица. Он уже начал рассчитывать варианты.

— Защитников у города предостаточно, батоно.

А Абуласан уже лихорадочно думал, как ему поступить — остаться ли до конца верным своей натуре и, не дожидаясь Гузана и Боцо, напасть на город, первым войти во дворец и самому устлать коврами путь Боголюбского к трону. Это сделает его могущественным и опасным для всех человеком.

— Мне кажется, их даже слишком много, батоно!

— Много? А откуда они взялись? — Абуласан, по обыкновению, сощурил глаза.

— В город хлынули кахетинцы, тушинцы, не говоря уже о картлийцах — мы должны, де, защитить царицу.

Абуласан задумался. Нехорошую весть сообщил Диомидэ. Недовольство кахетинцев, картлийцев и тушинцев ничего хорошего не сулило. Их примеру могли последовать и жители других уголков Грузии. Весть об этом скоро облетит всю страну… Надо спешить, завтра же идти на город, но как? Не потеряй он воинов в дороге — кто ранен в мелких стычках, кто погиб, а кто и вовсе сбежал, не желая драться против братьев-грузин, — еще можно бы думать о вторжении в город и занятии дворца.

— А что в Картли? Каковы там настроения? Сможем ли мы пополнить войско? — раздумчиво спросил Абуласан.

Диомидэ не отвечал.

— Нелегко будет, — наконец выдавил он.

Нет, нет, так не годится, нельзя упускать время, а то и те силы, которыми он сейчас располагает, очень сильно поубавятся.

— Когда амирспасалар и Сослан прибудут в Джавахети?

— Они уже там вместе с войском. Возможно, и царица уже там…

— Бывшая царица, Диомидэ, наш нынешний царь — Георгий Боголюбский.

Диомидэ покачал головой:

— Да, бывшая царица уже там либо сегодня будет там.

— Стало быть, не сегодня-завтра состоится сражение?

— Это уж точно, но…

Абуласан понял, Диомидэ что-то скрывает от него, умалчивает о чем-то, и глаза его зажглись гневом.

А Диомидэ, заметив это, проговорил:

— Лучше бы раньше начать сражение, хотя бы потому, что оно было бы уже закончено.

Абуласан смотрел на своего лазутчика с подозрением. Ему очень хотелось знать, что он передумал сообщать ему, но не желал выклянчивать сведения у своего слуги.

— Пошли к Гузану человека, — приказал он, — пусть предупредит его, что бывшая царица находится в Джавахети. Это первое. Второе: когда битва закончится, пусть перекроет Тамар дорогу в столицу. Тамар не должна вернуться в Тбилиси, ей остается одна дорога — в Константинополь. Пусть бежит туда!

— Слушаю, господин.

— Что еще?

Диомидэ опустил голову:

— Ничего больше. — Не услышав никаких других распоряжений, он, все еще не поднимая головы и не поворачиваясь к Абуласану спиной, пятясь, стал удаляться. А Абуласан, все так же сощурившись, продолжал смотреть на него и, когда тот дошел до двери, надменно спросил:

— Почему ты сказал «но»… Что ты утаил от меня, Диомидэ?

Диомидэ выпрямился, но взглядом упирался в пол.

— Воины бегут, батоно, прячутся от Гузана Таоскарели, не хотят воевать против царицы Тамар.

— А кто их спрашивает, разве это их дело? Они что, восстают против своего господина? — вскричал вдруг Абуласан, но тут же понял, не следовало этого делать. Криком делу не поможешь. Он замер, лицо у него застыло, взгляд опустел. Он хранил молчание до тех пор, пока Диомидэ не заговорил: