Тира Соколовская - Тайные архивы русских масонов

• Название: Тайные архивы русских масонов
• Автор: Тира Соколовская
• Издательство: Вече
• Жанр: Религия
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9533-1856-3

«Ложа Орла Российского», «Ложа Соединенных Славян», «Ложа Изиды», «Ложа Озириса к Пламенеющей Звезде»… Что скрывается за этими звучными названиями масонских организаций России? Древняя мудрость или притязания на политическую власть? Чтобы ответить на эти вопросы, лучше всего обратиться к первоисточникам и к документам. Именно так поступают авторы этой книги — и Тира Оттовна Соколовская, работавшая столетие назад, и Дарья Дмитриевна Лотарева, благодаря которой сейчас увидели свет эти уникальные памятники русской эзотерической культуры.

---

Обыкновенно отдельные ложи входили в союзы, образуя из своих представителей великие ложи (в России, например, были великие ложи: Национальная, Провинциальная, Астреи и пр.).

Являясь по своей основе учением высоконравственным, масонство иногда заменяло свой догмат о непротивлении злу иезуитским термином — цель оправдывает средства, переходя в крайние формы нетерпимости. Кроме того, следуя веяниям времени, масонство отдавало большую дань мистической философии и оккультным наукам, а также занималось религиозными и политическими вопросами.

* * *

Русское масонство, это — давно прошедшая быль. Нет живых никого, кто видел эту быль, кто может как очевидец поведать о ней. Но когда-то, десятки лет назад, чары масонства властно охватили все слои общества. Было какое-то безумие на масонство, на него тратились громадные состояния крепостничества, им забавлялись, как спортом. Многие горячо и убежденно верили в масонство, наполняли им всю свою жизнь и искренно, восторженно любили его.

Совершенно и окончательно масонство было запрещено в России в 1826 году. Оно стало забываться. Лишь немногие русские романисты, воскрешая прошлое, рисовали портреты масонов, и мы удержали еще в памяти Пьера Безухова из «Войны и Мира», туманно вспоминаются где-то читанные рассказы о Великом Розенкрейцере, о графе Сен-Жермене, о Каллиостро. Наконец, сквозь дымку прошлого, как отдаленное эхо школьных лет, вспоминается Николай Иванович Новиков.

Законы масонов строго повелевали не открывать масонских тайн профанам — ни устно, ни письменно. В сохранении тайны масоны клялись страшными клятвами, подписывая присягу собственною кровью. Но масонов — нет. Взамен их — стеклянные витрины музеев с масонскими орденами и знаками. Холодный блеск металла кинжалов и мечей почти не изменился за сто лет; сверкает золото пламенеющих звезд; горят кровавым блеском кроваво-красные самоцветные камни; разноцветный шелк масонских одеяний почти истлел; белая лайка перчаток и запонов потемнела; почернело серебро на масонских эмблемах смерти; удивительно сохранили свои краски великолепные орденские струйчатые ленты, зеленые, розовые, голубые… Архивы хранят роскошные патенты на масонские звания. В архивных шкафах — многочисленные масонские рукописи и книги: тщательно перевязаны консерваторами потемневшие письма; бережно расставлены на полках большие протокольные книги в темных прочных кожаных переплетах, масонские обрядники в виде небольших книжек в восьмушку переплетены в алый и лазоревый бархат, в белый атлас, разукрашенный золотыми масонскими эмблемами.

Позволю себе раскрыть эти книги, это богатейшее наследие прошлого, и развернуть в них те страницы, которые касаются масонства в прежнем русском флоте.

* * *

Русское масонство зародилось вне России. В Россию оно занесено от иноземцев. Старинная масонская песнь воспевает Петра Великого как человека, явившего свет масонства «утопавшему в мраке Народу», как человека, «раздравшего суеверия завесу».

Достоверно ли это предание — неизвестно. Но лично мне, при моих архивных изысканиях, удалось видеть в Московском Румянцевском музее в записной книжке масона александровского времени М.Ю. Ви-ельгорского собственноручную его запись: «Помнить, что Император Петр I и Лефорт были в Голландии приняты в масоны». Предание, к сожалению, не сохранило наименования основанной Петром ложи. Может быть, где-нибудь, в сырых подвалах, в больших сундуках, обитых заржавленными железными обручами, на пожелтелом листке еще крепкой бумаги значится, что первую ложу Петр назвал именем морского божества, ложей Нептуна.

Но этих заветных строк никто еще не прочел, а, может быть, и не прочтет никогда…

Обращаюсь ко времени Императрицы Екатерины II. Иностранцы отмечают страстное увлечение масонством тогдашних русских людей, особенно лиц высшего общества, так что «для масонского пира забывались пиры при дворе». И документальные данные доказывают бесспорное существование в это время масонской ложи Нептуна в Кронштадте, — и как я скажу несколько далее, на принадлежность членов этой ложи почти исключительно ко флотской семье.

Академик Пыпин, напечатавший много ценных материалов по истории масонства, в своем хронологическом перечне масонских лож относит основание ложи Нептуна к 1781 г., отмечая, правда, при этом существование более раннего патента на ее основание. Однако он, по-видимому, полагает, что патент, хотя бы и подписанный, и выданный учредителям, оставался неиспользованным некоторое время, пока в 1781 г. ложа, выражаясь масонским слогом, не открыла своих работ.

Мной был изыскан в рукописном отделении Московского Румянцевского музея этот патент. Патент, датированный 12 ноября 1779 г. и подписанный великим мастером национальной ложи князем Гагариным, доказывает, что ложа Нептуна примкнула к союзу национальной ложи. Далее, мной разыскано письмо наместного мастера ложи Нептуна брата Цубера в ревельскую ложу Трех Секир, где Цубер пишет: «16 Сентября минувшего года (т. е. 1779 г.) был для нас тем счастливым днем, когда высоко почтенная великая национальная ложа признала ложу нашу своей дочерью и побратала ее с нашей». Следовательно, письмо Цубера доказывает, что ложа существовала еще до 16 сентября 1779 г., когда в этот день она, так сказать, легализировалась в масонском отношении. Скажу, однако, что в печатанном, официальном для масонов списке членов лож союза Астреи основание ложи Нептуна относится к 12 января 1781 г.

Была ли в 1780–1781 годах кронштадтская ложа — ложей флотской? Это — вопрос, конечно, в высшей степени любопытный. С гордостью и полным удовлетворением архивного изыскателя я могу ответить утвердительно на этот вопрос, опираясь на драгоценнейшие документы, отысканные мной в одном из частных архивов Прибалтийского края. Это — три списка членов ложи Нептуна за 1780–1781 годы. В первом списке, от 2 декабря 1780 г., должностными лицами указаны: великим мастером — Алексей Спиридов, тогда еще капитан I ранга; намест-ным мастером — вице-адмирал Барги; первым надзирателем — вицеадмирал Самуил Грейг; вторым надзирателем — инспектор английских классов Морского Шляхетного корпуса Жданову секретарем — лекционный доктор при главном морском кронштадтском госпитале Амбо-дигс, ритором — лейтенант Елагин; казначеем — капитан по адмиралтейству Ипгельдю; обрядоначальником — инспектор французских классов морского шляхетного корпуса Омон; попечителями о бедных — офицеры того же корпуса Федоров и Нефедьев. В числе прочих членов указаны одни лишь морские офицеры, морские врачи и лица педагогического персонала морского кадетского корпуса, за исключением только трех лиц, не принадлежащих ко флоту: таможенного чиновника, петербургского хирурга и портного. Почетными же членами ложи состояли, между прочим, моряк Александр Семенович Шишков, два офицера Псковского пехотного полка и один капитан коммерческого английского корабля. Всего в то время насчитывалось 53 члена, из коих 47 человек, т. е. 88–89 %, принадлежали к семье моряков.

Второй список составлен около двух с половиной месяцев спустя. Здесь ритором указан лейтенант Рачииский. Общее число членов повысилось до 57 при 6 лицах внефлотских. Замечу, что одно время Ра-чинский состоял генерал-адъютантом у Грейга.

Наконец, третий список составлен в ноябре 1781 г. Здесь уже последовало значительное изменение в должностных лицах, происшедшее в этом году в Иоаннов день, когда вообще производилось избрание масонских чиновников и офицеров. Без изменения остались Спи-ридов — великий мастер, Жданов — второй надзиратель, Рачииский — ритор, Ингелъдю — казначей, Омой — обрядоначальник. В новых же должностях указаны: Грейг — мастером стула, врач морского шляхетного корпуса Цубер — наместным мастером, капитан-лейтенант Клавер — надзирателем, преподаватель английского языка в морском корпусе Шишуков в должности секретаря, офицер того же корпуса Нефедьев, лейтенант де Барш и майор Псковского пехотного полка Баумбах — риторами, наконец, попечителями бедных — моряки Орелии Романов. Следовательно, в личном составе должностных чинов появляется лицо, стоящее вне флота, майор пехотного полка; это как бы намекает на то, что узкофлотская окраска ложи может постепенно сгладиться. Среди других членов указаны преимущественно моряки, за исключением таможенного чиновника, капитана коммерческого английского корабля, двух ремесленников, секунд-майора, инженер-капитана, хирурга и поручика пехотного полка. Всего членов было 62, из них 53 моряка, т. е. те же 88–89 %.