Георгий Марягин - Озаренные

• Название: Озаренные
• Автор: Георгий Марягин
• Издательство: Издательство "Советская Россия"
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1961

Роман «Озаренные» посвящен людям сегодняшнего Донбасса.

В романе нарисованы картины донецкого степного раздолья, показана жизнь шахтеров, их труд.

---

— Не то... не в процентах собака, товарищ Каржавин, — возразил Бутов. — Не так человек стал думать, как надо. Больше о своей даче печется... Плотники из треста в «командировке» у него на строительстве...

— Ну, а у нас, Алексей Прокофьевич, как идут дела? — перевел разговор на другую тему Каржавин. — Говорят, вы здесь целый филиал проектного института открыли...

— Поживите у нас денек-другой, мы вас во все посвятим, — предложил Звенигора.

— К сожалению, некогда сейчас. Я ведь проездом здесь. Срочные дела ждут в Москве... Но не заглянуть к вам не мог: судьба «Скола» волнует.

Он стал подробно расспрашивать Алексея об испытаниях машины.

21

Утром, когда Алексей был в шахте, позвонил Звенигора, приказал немедленно разыскать его и позвать к телефону.

Алексей уже собирался подняться на-гора.

— Придется еще побыть в лаве... комиссия приехала, — рассказывал ему по телефону начальник шахты, — специально по твоей машине. Говорят, будут обследовать, как работает. Это по приказу министра все новые машины должны обследовать, выяснить, какие включать в план производства на будущий год... Четыре человека да лаборанты с ними... Приборов навезли разных целую трехтонку. Сейчас скажу, скажу, кто в комиссии... Подожди, блокнот возьму... Слушай: руководитель — профессор Скарбеев. Знаешь такого? Потом Коликов, говорит — тебя знает, вместе учились, еще Лошкарев и Чабаненко — наши комбинатские. Сейчас переодеваются, спустим их через полчаса. Прямо в лаву придут. С ними Лабахуа... Ну, что ты замолчал? Встречай гостей... Тосковал, что о тебе забыли. Помнят, оказывается.

«Да, помнят! — думал Алексей, возвращаясь в вентиляционный штрек. — Вернее, вспомнили... Посмотрим, как сейчас Скарбеев отнесется к «Сколу». Опять начнет конструктивные промахи отыскивать? Ну, теперь я уже без боя не сдамся!» В нем загорелось нетерпение скорее сразиться с противником. — «Скарбеев, кажется, не из тех, кто упустит случай подлить масла в огонь, если обнаружит недочеты. Ну, я прятать их не буду. А если начнут в мелочах ковыряться с пристрастием, пусть пеняют потом на себя...»

Штрек был пуст. Ярко светил прожектор, подвешенный к балке. У лебедки девушка наблюдала за сигнальным щитком. На нем вспыхивала то одна, то другая лампочка — это Шаруда сигналил, с какой скоростью нужно подавать канат. Из лавы тянуло сыроватым душным теплом.

Алексей не заметил, как к лаве подошла комиссия с Лабахуа.

— А вот и сам изобретатель, — представил Алексея Лабахуа. — Прошу знакомиться...

— Давно знакомы, — прикладывая руку в козырьку «надзорки», улыбнулся Скарбеев.

— А, коллега! Ну, как у тебя дела? — покровительственно похлопал Алексея по плечу Юра Коликов. — Действует детище твое?

— Посмотрите, — сдержанно ответил Алексей.

— Полезли в лаву смотреть на шахтерскую славу, — сказал Лабахуа. — Люблю подземный альпинизм. Мне один старый шахтер говорил: «Я б каждому, кто на крутом падении пролез от штрека к штреку, упряжку записывал». Правильно сказано...

Они стали спускаться. «Скол» был уже в середине лавы.

Гремели куски угля, скалываемого машиной. Возле одной из стоек Скарбеев задержался.

— Силища! — воскликнул он, освещая раздавленную стойку — ее верх был размочален в щепу. — Это еще что — я в Кузбассе видел даже обугленные стойки. Представляете, обугленные горным давлением! Невероятно! Если бы сам не увидел — не поверил бы.

«Ты даже тому, что видишь, не всегда веришь, — подумал Алексей. — Фома неверующий от техники».

Подползли к «Сколу». Машина шла ровно. Из-под клеваков струился поток крупных ровных кусков угля. Лабахуа осветил его лучом лампы.

— Водопад!..

— Можно остановить машину? — попросил Шаруду Скарбеев. Шаруда нажал кнопку сигнала. Замер «Скол», заколебался канат. В лаву вошла тишина.

— Это наш первый машинист, Микола Петрович Шаруда, — представил его Лабахуа, — профессор вождения «Скола».

Микола Петрович молча приподнял шлем.

Скарбеев приблизился к машине и, направляя луч лампы то в одно, то в другое место, стал рассматривать пласт, резцы, потом канат (он даже дернул его несколько раз, проверяя натяжение).

Алексей спокойно наблюдал за каждым жестом профессора.

— Говорят, у вас здесь заминка была в работе, — обращаясь к Алексею, деликатно намекнул Скарбеев на аварию.

«Осведомленный профессор, — подумал Алексей, — не успел на шахту приехать, уже об аварии ему известно».

— Разные заминки бывают... — ответил он. — Вы, собственно, о какой?

— Обрыв каната, кажется, — уточнил Скарбеев.

— Мы выясняем причины аварии, — сказал Лабахуа.

— Да-а-а, — неопределенно протянул Скарбеев. — Может быть, предполагается злоумышленное вмешательство? Я так понял вас.

— Какое это, собственно, имеет значение? — резко сказал Алексей. — Чем больше выявим неполадок, тем лучше будем знать, как их предупреждать.

— Во всяком случае, профессор, я думаю, дело не в конструкции, — высказался Лабахуа. — Сами по себе хорошие вещи не портятся. Просто так канат не мог выскользнуть из серьги...

— Представьте, в технике тоже бывают, как в логике, парадоксы, — изменяя своей учтивости, перебил его Скарбеев. — В одной статье академика Крылова есть поразительный пример. Не знакомы с ним? Со стапелей в Гамбурге сошел лайнер — и его рулевой винт сразу же разлетелся на куски от незначительного поворота... А ведь опробовали винт металлографы. Рентгенировали. Много разных случайностей бывает... Я прошу вас дать команду производить спуск и подъем машины на разных скоростях.

Скарбеев и члены комиссии стали осматривать пласт в том месте, где его скалывал «Скол».

— Так! Значит, «земник» и «пачку» не берет? — увидев остатки угля, плотно приросшие к почве и кровле, многозначительно отмечал Скарбеев.

Коликов замерил металлической линейкой «земник» и «пачку».

— «Земник» двадцать — двадцать пять миллиметров.

— Ну, и как же вы с ним? — с задором взглянул на Алексея Скарбеев.

— Да так! — вызывающе, в тон Скарбееву, ответил Алексей.

— Берем такой прибор — лом и сбиваем, — насмешливо произнес Лабахуа, — других способов нам ученые еще не предложили.

— Общая беда всех машин, — с какой-то неопределенной интонацией, не то сожалея, не то радуясь, обобщил Скарбеев. — Вслед за ними нужно людей с ломом, с ломом, — смакуя слово, повторил он. — Машинист комбайна «Донбасс» четырех помощников имеет. Че-ты-рех! Даже есть такая должность, — Скарбеев хмыкнул, — «помощник по оформлению забоя». Нам на одной шахте рассказывали: парень ухаживал за девушкой, она ему говорит: «У тебя никакой специальности нет», а он ей: «Как нет? Я ассистент машиниста комбайна... «Земник» скалываю за машиной». Вы тоже ассистентов приглашаете? Например, когда «пережим» пласта...

В темноте лавы смутно вырисовывались черты лица профессора, по его голосу чувствовалось, что он иронически улыбается.

— Видите, профессор, у нас в Абхазии есть такая поговорка: лучше идти, чем бежать, лучше сидеть, чем идти, лучше лежать, чем сидеть...

— Не понимаю! — вспылил Скарбеев. — Не понимаю кавказских поговорок.

— Все очень понятно. Ничего не делай — никаких «пережимов» не встретишь, — подчеркнуто спокойно продолжал Лабахуа. — Я три года здесь работаю, а два раза только на «пережим» натыкались. Не страшно! Подорвали! И теперь подорвем! Пустое дело.

— Может быть, товарищи из комиссии покажут, как с «земником» бороться, — сказал Алексей. — Своим умом пока не добираем...

— Ну, как работается? — спросил Скарбеев Шаруду, не ответив Заярному.

— Курорт! — громко сказал Микола Петрович, даже эхо откликнулось в пустоте выработки.

— Как курорт?

— А так курорт, тому, кто молотком раньше рубал...

— Но все-таки, когда бывают неисправности, приходится попотеть? — допытывался Скарбеев.

— А вы откуда, товаришок? Шахтер? — поинтересовался Шаруда.

— С вами говорит профессор Скарбеев... Слышали такую фамилию? Он горняк не в меньшей степени, чем вы, — поспешил объяснить Коликов.

— Дуже приятно, молодой человек. Мы ученых людей поважаем. Они по науке знают, как простым людям раньше хлеб доставался... шо же вам сказать? Машина такая, шо я б всех профессоров скликав сюда в лаву и высрамил: шо ж вы раньше, сто чертей вам в ребра, такой машины не придумали? Я б тогда в десять раз здоровше был... Теперь, товарищ профессор, я только земничок сбиваю, — продолжал Микола Петрович, — а то вси ци глыбины оцими руками вывертував. — Он поднес прямо к лицу Скарбеева свои руки.

— То есть как? Не понимаю...

— Тут и понимать нема шо — то руки робили, а то машина за меня все делает, товарищ профессор. — Микола Петрович надвинул шлем и приблизился к машине.

— Посмотрим теперь, как нарезают нишу, — предложил Скарбеев. Благодарю за объяснение...