Дороти Даннет - Игра королей

• Название: Игра королей
• Автор: Дороти Даннет
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1997
• ISBN: 5-218-00534-7

Роман «Игра королей» — начало саги о знатной семье Калтеров, играющей значительную роль в истории Шотландии середины XVI века. Лаймонд Калтер, загадочная личность, бесстрашный и ловкий искатель приключений, объявлен вне закона как изменник и предатель, за его жизнь обещана награда, но никому не известно, кто он такой на самом деле. Летней августовской ночью он тайно возвращается на родину, где его давно дожидаются соратники, такие же бесстрашные, как и он. И сразу начинается цепь бурных и необычайных событий, всколыхнувших всю страну.

---

— Черт возьми, — сказал Том Эрскин с досадой. — Я ни в чем его не обвиняю. А поскольку женился он на черноволосой красавице ирландке, то, полагаю, и ухом не поведет, даже если сам протектор постучит в ворота Мидкалтера и попросит попить водички. Но…

С обширного багрового лица исчезло сердитое выражение.

— Вы чертовски правы, — искренне признал Бокклю. — Больше того, вы меня натолкнули на пару мыслей, которые я выскажу парню при встрече. Если Калтер хочет, чтобы при дворе ему хоть сколько-нибудь доверяли, он волей-неволей должен решиться и изловить этого смазливого черта.

Мунго Тенант, из уважения к благородным гостям больше молчавший, сумел наконец вставить словцо:

— Кроуфорда из Лаймонда, сэр Уот? — сказал он. — Сейчас, насколько я слышал, его здесь нет. Он в Нидерландах. И одному Богу известно, когда вернется, если вернется вообще… Господь нас благослови, что это?

Кто-то чихнул, больше ничего, но чихнул за дверями комнаты, в которой они сидели, — и вся надежность уединения развеялась в прах. Том Эрскин первым ворвался в соседнюю комнату, двое других последовали за ним. Они не обнаружили никого, но дверь, ведущая в спальню Мунго, была приоткрыта. Воздев горящую свечу, как знамя, Эрскин ринулся вперед.

Мягкие, как пух, волосы, полные нескрываемого коварства глаза — сам Лаймонд глядел на него из серебряного зеркала. Не успел Эрскин позвать на помощь, как Бокклю с Мунго Тенантом очутились рядом. Лаймонд отскочил к дальней двери, положил руку на щеколду и поднял сверкающий меч на уровень груди. Все трое бросились было на него, но отступили: оружия при них не оказалось.

— Как говаривала миледи Саффолк, — мягко сказал Лаймонд, — Господь Бог — превосходный человек. — Синие, как васильки, глаза остановились в задумчивости на лице сэра Уота. — Слухи доходят до меня с опозданием. Nouvelle amour, nouvelle affection: nouvelles fleures partil' herbenouvelle [1]. Скажите Ричарду, что его молодой жене предстоит еще познакомиться с деверем. Жаль, что вы позабыли дома свои мечи.

От гнева лицо Бокклю пошло пятнами.

— Ах ты, подзаборная шавка… Сегодня ночью тебя…

— Знаю: освежуют, спустят шкуру, обдерут, как липку, и в довершение всего повесят на шестишиллинговой виселице. Но только не сегодня. Этот город не столь велик, но славится отличными купальнями. И сегодня ночью начнется война мышей и лягушек, не так ли, Мунго?

— Парень сошел с ума, — убежденно сказал Бокклю, которому удалось отломить от камина решетку.

— Мунго так не считает, — возразил Лаймонд. — Он думает только о радостях плоти и о своих сокровищах.

Мунго во все глаза уставился на пришельца.

Лаймонд улыбнулся ему.

— Будь осторожен, — предупредил он. — Земля прилюдно разверзнется под твоими ногами. Сам ведь знаешь: О mea cella, vale [2]. — Тут Мунго понял, что ему грозит. — Не мешкай, разиня, пускайся наутек, — глубокомысленно проговорил Лаймонд.

Мунго Тенант, не говоря ни слова, ринулся на врага, но столкнулся с Томом Эрскином, упал и загасил свечу. Началась невообразимая сумятица: три человека, один из которых был вооружен каминной решеткой, натыкались друг на друга в темноте и сыпали проклятиями; наконец они добрались до дальней двери и распахнули ее. Коридор до самой лестницы был пуст, а снизу едва доносились быстрые шаги. Все трое бросились следом.

Они бежали с третьего этажа, а лестница была винтовая. От рева Бокклю дребезжала оловянная посуда на кухне, Том Эрскин тоже орал во всю глотку, а Мунго попискивал, как цыпленок. Шум услышали слуги и вскочили со своих лежанок. Загорелись сальные свечи, внизу послышался топот босых ног.

Услышала шум и свинья Мунго. Пьяная в стельку, она бросилась к лестнице в тот момент, когда появился первый слуга. Хлопая, словно крыльями, огромными ушами, выгнув хребет наподобие друида 3), молящегося на восходе солнца, свинья бросилась наперерез, стоило Лаймонду и его преследователям оказаться внизу. Она отскочила от балясины перил, проехалась копытцами по каменному полу, а потом бросилась Мунго Тенанту под ноги и завизжала в неудержимом поросячьем восторге. Мунго рухнул как подкошенный; на него свалился Бокклю; Том Эрскин запнулся о них обоих и полетел прямо на столпившихся у подножия лестницы слуг, чьи нечесаные головы торчали внизу, точно копны в пору молотьбы. Никем не замеченный в суматохе, Лаймонд пролетел между ними, легкий, как ветерок.

С криком, визгом и хрюканьем спутавшийся клубок катался у лестницы; то и дело кто-нибудь подпрыгивал, неистово вопя: не видимая в свалке свинья кусала дерущихся за босые ноги. Первым высвободился Бокклю: над схваткой, как ленты воздушного змея над суетой карнавала, нависали его седые бакенбарды.

— Лаймонд! — заорал он. — Куда этот черт подевался?

Они обыскали весь дом, но Лаймонда и след простыл, только в хлеву нашли связанного дворецкого с кляпом во рту.

— Дьявол! — с яростью произнес Бокклю. — Ставни были закрыты, дверь заперта на ключ. Он должен быть здесь. Где у вас подвал?

Лицо у Мунго покрылось пятнами.

— Я там уже смотрел — пусто.

— Так давайте посмотрим еще раз, — отрезал Бокклю и оказался в подвале прежде, чем Тенант успел его остановить. — Это что такое?

Это, несомненно, была потайная дверь. Понуждаемый крайними обстоятельствами, Мунго Тенант еще минут десять сдерживал их, объясняя, что дверь наглухо забита, что она никакая не дверь, что она заперта и ею не пользуются. Наконец Бокклю, устав слушать, отправился за ломом. Дверь открылась легко, тихо скрипнув смазанными петлями. Мунго не было нужды волноваться. В нижнем подвале и в длинном подземном туннеле, ведущем к Hop-Лоху, уже не осталось и следа контрабандного товара. Но так как бочки с бордоским вином оказались неподъемными, все эдинбургские колодцы на следующий день наполнились кларетом, и накануне английского вторжения обитатели Хай-стрит часа два блаженствовали не хуже, чем любимая свинья Мунго.

Поздно ночью над гладью Нор-Лоха отзвенели и смолкли раскаты смеха.

Леди борова полюбила,
Сказала она: «Мой свет,
Ляжешь нынче со мной в постель?»
И боров хрюкнул в ответ.

И, давно уже высадившись на берег со своими людьми и добычей, Круофорд из Лаймонда, человек умный и удачливый в своих бесчестных делах, воспитанный в роскоши наследник состояния, невозмутимо поскакал в Мидкалтер, в замок, где жила его новоявленная невестка.

«Ляжешь нынче со мной в постель?»
И боров хрюкнул в ответ.

В замке Мидкалтер, неподалеку от реки Клайд в юго-западных предгорьях Шотландии, вдовствующая леди Калтер воспитала троих детей, младшая из которых, Элоис, умерла в отрочестве. Два мальчика воспитывались то во Франции, то в Шотландии; по настоянию матери их обучали латыни, французскому, философии и риторике, охоте псовой и соколиной, верховой езде, стрельбе из лука и искусству чисто и безболезненно убивать мечом. Когда ее муж умер насильственной смертью, старший сын Ричард стал третьим бароном Калтером, а его брат Фрэнсис получил титул наследника — Хозяин Калтера, который он присовокупил к имени, происходившему от названия его собственных земель — Лаймонд.

До женитьбы Ричарда Сибилла, леди Калтер, жила в Мидкалтере одна со своим старшим сыном. Что она думала о похождениях Лаймонда, того достойная леди не говорила вслух. Она радушно, с распростертыми объятиями и с веселым блеском в синих глазах приняла Мариотту, молодую жену Ричарда, и в этот день в конце лета 1547 года, проводив сына на одну из бесчисленных сходок местной знати, пригласила соседок познакомиться со своей невесткой. И вот в отсутствие Ричарда сорок женщин болтали, рассевшись в плюшевых креслах под гулкими сводами большой залы Мидкалтера, знаменитой своими гобеленами и резными панелями.

Черноволосая красавица Мариотта привлекала к себе все взгляды. Мать Ричарда Сибилла, миниатюрная и изящная, с глазами цвета васильков и нежной кожей, старалась по возможности держаться в тени: какую-то часть времени она посвящала хозяйству, а мысли свои не открывала никому.

— Как поживает Уилл? — обратилась она вдруг к Дженет, третьей и самой привлекательной из жен Уота Скотта из Бокклю.

Дженет, крупная, красивая, цветущая женщина, на тридцать лет моложе Бокклю, слывшая самой умной из дьявольски умной семьи, подняла глаза к потолку и застонала.

По мнению Сибиллы, наследник Бокклю, его сын от первого брака, был милый рыжеволосый парнишка: пяти лет он потерял мать, и его достойно воспитал тогдашний капеллан сэра Уота. Потом Бокклю послал сына во Францию, где тот до недавнего времени учился в Сорбонне. И все же Сибилла сумела по достоинству оценить стон, который издала Дженет.

— Религия или женщины? — со знанием дела спросила леди Калтер.