Майя Тобоева - Дева гор

• Название: Дева гор
• Автор: Майя Тобоева
• Жанр: Фэнтези

«„Та кама амаки…“ Что это значит, мама не объяснила, а Эйки часто повторяла про себя непонятные слова: пока она помнит их, мамины птицы будут прилетать к ней…»

Эйки — дочь горного углежога и загадочной пришлой рыбачки, чужая среди чужих и в родном селе, и в городе, и в монастыре. Она живет в скупом на радости, суровом и грозном мире, где с нежностью соседствует горе, а за любовью ходит беда, и никак не отделить одно от другого.

Подходит читателям 13 лет.

---

— Внесите его в дом. Вскипятите воды. И уведите мать…

Со всей осторожностью, на какую была способна, разрезала его одежду, — Чагалга при ее прикосновениях лишь хрипел. Подумала отстраненно о том, что предстоит промыть раны, перевязать. Выдержит ли? Но аккуратно перевязанные пучки трав сушились повсюду, и руки сами находили то, что нужно…

Всю ночь Эйки просидела у изголовья тяжко стонущего мальчика, и на рассвете забылась сном, а когда открыла глаза, в очаге уже потрескивало пламя, тяжело, с хрипом дышал раненый, в углу тихо причитала Дараппан:

— Ох, Белоликая, не протянет он долго… — и осеклась под ее взглядом.

В ночь нарождающейся луны Чагалга открыл глаза.

Так началась ее новая жизнь — за помощью стали приходить со всего Дагнаба, позже проторили дорогу, и многие начали селиться по соседству, уверовав, что сила тех, кого унесло студеное дыхание белого змея, перешла к целительнице, а значит, надо держаться поближе к ней.

Эйки же со временем перебралась подальше от людей, в лесную хижину. В одиночку легче было нести свою ношу. А еще была Скала слез. По одной ей ведомым приметам она узнавала, что настал долгожданный миг, когда можно унестись в далекий, распахнутый всем ветрам и грозам мир. Его мир…

Глаза без труда отыскивали Волка везде: в гуще сражений, где он орудовал мечом, собирая страшную жатву, а по темному лицу струился пот, смешиваясь с каплями крови — чужой и своей — и после боев, когда лежал он, скинув рубаху, и пальцы, лаская, касались серебряных крыльев. Рядом с давним шрамом от ожога, что помнили ее губы, появились другие: этот — от стрелы, тот — от копья.

И нещадно ныла истомившаяся в разлуке душа. Волк… Возлюбленный, обретенный на радость и горе… Исходило кровью тело твое, а сердце мое плакало кровавыми слезами. Заслонить бы тебя от всех бед и напастей, но нет у людей власти над своей судьбой. Ни над своей, ни над чужой…

В канун Йалнана единственный раз увидела она его ночью. Сияли над притихшей степью вечные звезды. Отблеском их на земле — костры, воины пировали вкруг них: сытые пьяные взгляды, лоснящиеся от жира подбородки. Пламя трещало, рассыпая искры, ветер уносил вдаль дружный хохот и обрывки разговоров. Волк, полулежа, обнимал сонную девушку: тяжелая рука на молочно-белом плече, а в другой — чаша, из которой, сладко зевнув, она пригубила. Волк последовал ее примеру, струйка вина потекла по подбородку — темная, густая, как кровь… И накатила черная волна, нечем стало дышать. Эта чаша. Он не должен был прикасаться к ней. Тем более — пить из нее. Ни он, никто другой из смертных. Ее отлили для возлияний богам и наложили заклятье. Волк! Что ты наделал, Волк…

Возвращаясь от Белой скалы, она повстречала охотников, несущих матерого волка. Зверь и после смерти скалил клыки, как живой. Он убивал, чтобы жить. Теперь пришел его черед.

9

И настал этот день: раскололся надвое вырезанный Волком амулет, распались раскинутые крылья из поющего древа.

Стоя на вершине Скалы слез, она тянулась к небу, а каменная тяжесть сковала тело. Нестерпимый жар солнца, казалось, прожжет веки, но душа все же обрела свободу, и белые крылья понесли ее навстречу беде. Дым стелился над выжженной землей, кружащие в небе стервятники в предвкушении поживы спускались все ниже и ниже. Она стрелой пролетела мимо них. Глаза искали одного-единственного. И нашли…

Волк лежал навзничь на истоптанной траве рядом с разрубленными доспехами. Солнце робко выглянуло из-за туч, но не на солнце смотрел он, а на белую птицу, тихо опустившуюся на его бессильно вытянутую вдоль тела руку. Он узнал ее. Душой узнал. Взглядом попросил: «Не уходи…»

Я не уйду. Я не уходила от тебя никогда. Всегда была с тобой — в походах и битвах. Любовь моя хранила тебя от беды. Но беда оказалась сильнее.

В угасающих глазах плескалось море — море, бьющееся о могучие скалы. Чайки кричали над волнами, шумел ветер в кронах могучих сосен. Застывшая на стволе смола — как струйка запекшейся крови. Дым пожарищ, тризны над телами погибших… Она видела это его глазами. И вдруг узнала себя: взметенные ветром волосы, полный тоски и отчаяния взгляд — такой он видел ее в последний раз. И такой увидел, прежде чем отлетело его дыхание.

Предавая павших земле, волки плотным кольцом, плечом к плечу, встали вокруг разверстой могилы, и кто-то из воинов, подняв голову, увидел в небе морскую птицу. Его изумленный возглас заставил поднять головы и остальных. Не отрывая глаз от дочери моря, затянули они погребальную песнь, и вторил ей с небес протяжный горестный крик. Затем каждый бросил горсть чужой земли на тела погибших собратьев. В последний раз блеснули серебряные крылья на неподвижной груди мертвого Волка.

Шум далекого моря коснулся слуха. Шум моря, в котором слышались стенания жриц в темную, беззвездную Ночь плача:

«Муж мой прекрасный, возлюбленный мой!
Склонившись над тобой, взываю к тебе я…
Склонившись над тобой, взываю к тебе я!
Но очи твои погасли, очи твои не видят меня…
Муж мой прекрасный, возлюбленный мой!
Вся земля по тебе стоном стонет,
Погрузившись во мрак, небо плачет,
Все вокруг скорбит по тебе,
А ты, солнцеликий, не слышишь…
А ты, солнцеликий, не встанешь!
Муж мой прекрасный, возлюбленный мой!
Камнем стало сердце мое…
Камнем стало тело мое!
А ты, солнцеликий, не видишь…
А ты, солнцеликий, не встанешь!»

Жар проник сквозь веки. Пламенел на солнце шлем и глядели из-под него глаза — бездонные, как море. Далекое, не видимое отсюда, из края гор и лесов, море.

Бесследно исчезнувшую целительницу искать не отважились. Зачем искать ту, что больше не принадлежала этому миру? «Она ушла к нему», — шептались в селениях.

Белоликая ушла к Златокудрому, чтобы освещать людям путь во мраке. Разлука не вечна. Вечна любовь…