Марина Леонтьева - Биармия: северная колыбель Руси

• Название: Биармия: северная колыбель Руси
• Автор: Марина Леонтьева
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9265-0419-1

О таинственной северной стране Бирамии ныне помнят только ученые. А некогда это было богатое и могущественное государство на берегах Белого моря, слава о котором достигла самых отдаленных уголков Европы и Азии. В Биармию шли караваны купцов из Средней Азии, плыли в своих боевых ладьях воинственные викинги за добычей. По одной из исторических гипотез, именно Биармия стала колыбелью великорусской нации.

Время сравняло с лицом земли города и веси Великой Биармии. Даже само ее месторасположение стало загадкой для последующих поколений. Покров над этой тайной приподнимают писатели-историки Александр и Марина Леонтьевы, посвятившие свою жизнь изучению родного Поморья.

---

Описание этого приключения сохранилось до наших дней. Кстати, дату путешествия Оттара к берегам Биармии никто точно указать не может, и ее определяют приблизительно – до 869 года.

По словам Отара, ему однажды захотелось узнать, как далеко на север простирается земля и живет ли кто в северной части архипелага. Тогда на судне он пошел вдоль берега и через шесть суток заметил, что дальше береговая полоса, заселенная финнами, повернула на восток. Затем он плыл еще четыре дня, пока судно не повернуло прямо на юг. Оттар следовал вдоль берега в южном направлении пять дней, и, как сообщает сам путешественник, «там большая река вела внутрь земли». Вначале они, боясь нападения местных жителей – биармийцев (беормы), живших на одном берегу этой реки, не решались войти в нее. Затем, вероятно, сдружились, т. к. «многое поведали ему биармийцы, как о своей родной земле, так и о близлежащих землях». Причем местное население общалось с ним на похожем с финнами языке, и он хорошо их понимал. Еще он упомянул, что прежде чем они достигли безымянной реки, им встречались терфинны – охотники и птицеловы.

Кто подразумевается под терфиннами? Наверняка это саамские племена, или, как их называли в старину, – лопари, населявшие территорию Кольского полуострова или русский Финмаркен. По летописным данным, с XIII столетия, а может быть и раньше, они платили дань новгородцам под именем терская лопь. Вероятно, первый слог названия тер образовалось от финского слова Turja или саамского – Tarje Narg, что в переводе обозначает лес и лесистый берег. В русских летописях область Тре в различной транскрипции: Тре, Тръ, Теръ, Тьръ входила в состав владений Новгородской земли, а позднее Московских великих князей. В настоящее время южное побережье Кольского полуострова носит название Терский берег.

Под финнами, о которых упоминается в начале текста, надо подразумевать не финские племена, а саамов или лопарей, которых шведы называли лапландцами. Наоборот, тех, кого шведы называли финляндцами, норвежцы звали квенами, а русские позднее – каяны (от финского слова kainu – равнина). Значит квены – это финны, заселяющие территорию северных районов Норвегии и Швеции.

Рассказ об этом путешествии в свое время вызвал бурные научные споры о том, где в действительности побывал Оттар. И эти споры не утихают до сих пор. Одни исследователи считают, что норвежский промышленник был только на Кольском полуострове и не далее. Другие ученые убеждены, что путешественник достиг устья Северной Двины. Для объективности приведем доводы тех и других исследователей.

Сторонники первой версии уверены, что за время путешествия, указанное Оттаром (это в общей сложности получается 15 дней), ссылаясь на слабые мореходные качества судов, их «убогость», незнания навигации и искусства хождения в бейдевинд (против ветра), путешественники якобы за такое короткое время никак не сумели бы достичь берегов Северной Двины. Вероятней всего, делают они вывод, это была какая-то река Кольского полуострова.

Эта группа историков глубоко заблуждалась, так низко оценивая мореходные качества судов скандинавов. Известно, а это можно узнать по археологическим находкам кораблей викингов, захороненных в курганах вместе с покойными норвежскими вождями, а также из рисунков, высеченных на камнях (обнаруженных, например, на острове Готланд), – это были маневренные, быстроходные торговые корабли с высокими бортами и плоским дном, достигающие длины до 24–30 метров и покрывающие под большим квадратным парусом до 120 миль в сутки.

Давайте проследим путь отважного путешественника, решившего просто «узнать, как далеко на север лежит эта земля и живет ли кто-нибудь к северу от этого необитаемого пространства».

Сразу оговоримся, что плавание норвежца состоялось, вероятно, в начале лета или самое позднее в июле месяце, т. к. со второй половины августа ночи на Белом море становятся темными. Вот что пишет по этому поводу один историк: «Оттар, несомненно, воспользовался для своего плавания длинным полярным днем; по его словам, 15 дней ушло на путь до устья Северной Двины, и, вероятно, столько же длилась стоянка у Нордкапа и Святого Носа в ожидании погоды. Обратный путь занял не меньше времени; за два месяца Отер не видел ни одной звезды, а следовательно, и Полярной».

Плавание свое они начали с побережья провинции Халогаланд, приблизительно от острова Гëнде. Вначале они шли на судне три дня на север вдоль берега, пока не достигли предела китобойных промыслов, – это около 69 градусов северной широты, т. е. на полпути от мыса Нордкап. Далее они следовали еще три дня на север, оставляя по правому борту берег, а слева – океан, достигнув места, где изгиб берега материка круто поворачивал на восток. Это около самой крайней северной точки Скандинавского полуострова – мыс Нордкап. Оттуда путешественники, дождавшись северо-западного ветра, еще 4 дня шли вдоль побережья, где им снова пришлось ожидать попутного, но уже прямого северного ветра, т. к. берег поворачивал на юг. Вероятно, за это время Оттар мог достигнуть мыса Святой Нос на Кольском полуострове.

Затем они снова шли вдоль побережья еще 5 дней, пока не достигли устья большой реки. Вот именно эта неведомая река и стала камнем преткновения для исследователей. Каких только гипотез не выдвигалось за истекшие три столетия!

Например, известный полярный путешественник и исследователь Ф. Нансен называл даже место конечной стоянки Оттара – это река Варзуга на Терском берегу. Этой же точки зрения придерживались в XIX столетии ученые Талльгрен, Алениус, Малоне, уже в наше время – советские исследователи Белов, Матузова и др.

Ученый Г. Гебель сразу категорически отверг это утверждение: «Отер, пройдя Святой Нос, брал курс на юг, обязательно должен был попасть не в Варзугу, а не иначе, как в устье Северной Двины, единственно широкой реки Белого моря с густо населенным, или, как значится в других переводах, с обработанным берегом, потому что, войдя, по всей вероятности, в один из крайних рукавов, ему виден был только берег с одной стороны, а с другой кошки[2], наверное, 1000 лет назад не населенный и голый. Причем, Отер вовсе не считает нужным рассказать, почему он пересек горло Белого моря, вследствие ли указаний терфиннов или потому, что он сам усмотрел высокий противоположный Терскому Зимний берег». К Зимнему берегу еще вернемся.

Не назвав реки, Оттар поставил исследователей перед дилеммой, где, в каком месте локализовать пресловутую реку. Вторая группа ученых (Джаксон, Мачинский и др.) предложила расположить ее западнее устьев рек Стрельны и Варзуги на Терском берегу – в Кандалакше или на реке Умбе.

А московский исследователь начала прошлого века С. К. Кузнецов (1905) вообще усомнился в том, что норманны побывали в Белом море. Он считал, что за такой короткий срок, т. е. за девять дней, пройти путь от Нордкапа до устья Северной Двины невозможно. При этом он ссылался на быстроходные современные пароходы, которые преодолевали тот же отрезок пути за 6 дней, поэтому, по его мнению, парусное судно никак не могло пройти это расстояние быстрее. Однако Кузнецов не учел одного обстоятельства, что, конечно, трудно было сделать, не побывав на Севере: этот единственный пассажирский пароход, курсировавший между Архангельском и Норвегией (мыс Нордкин), останавливался тогда, как говорили в народе, «у каждого столба», т. е. почти у каждого селения по пути следования, начиная от Золотицы на Зимнем берегу и у каждого становища – на Мурманском, причем на этих рейдах стоял иногда по несколько часов, в зависимости от погоды.

Приведем еще примеры. В 1582 году для выполнения дипломатической миссии царем Иваном Грозным в Англию был отправлен посол Ф. А. Писемский с толмачом Алексеем Ховралевым. Добирались они из Москвы до места назначения по Белому морю на парусных английских судах. В своем отчете русский посол отметил, что «от Колмогорской пристани[3] до Варгава[4] шли одиннадцать дней», причем они еще три дня штормовались по пути следования в неспокойном Баренцевом море. Другой посол, Г. И. Микулин, выполняя ту же миссию, но только посланный в Англию уже царем Борисом Годуновым в 1600 году, также в своем статейном списке отметил, что «корабли шли [от устья Двины] до Кильдина острова пять дней, от Кильдина острова до Северного Носу[5] тря дня». Уверены, что парусные английские суда не должны были принципиально отличаться по своей конструкции. Далее, если быть точным, то Оттар вообще не должен бы обходить Нордкап, т. к. тот лежит на острове, отделенный от материка проливом Магер-зунд. Пройдя вдоль берега шхерами, он мог обогнуть только самый северный мыс континентальной Европы – Нордкин. От него с попутным ветром и при хорошей погоде (в июле в высоких широтах бывает не штормовая погода продолжительное время) за 4 дня со скоростью 4 узлов, или 7 км в час (скорость гребной шлюпки), можно спокойно добраться до Святого Носа. А уж от Святого Носа до Северной Двины, даже двигаясь с черепашьей скоростью 2 узла в час, преодолеть расстояние в 250 миль нетрудно в 5 дней.