С. Платонов - ПОСЛЕ КОММУНИЗМА. Книга, не предназначенная для печати

• Название: ПОСЛЕ КОММУНИЗМА. Книга, не предназначенная для печати
• Автор: С. Платонов
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Публицистика
• Год: 1989
• ISBN: 5-235-01280-1

Подзаголовок, этой книги говорит сам, за себя: она действительно писалась не для публикации. Но трагический поворот в судьбе автора, умершего в 1986 году, открыл возможность для ознакомления с его идеями, которые, может быть, опередили свое время. В самом деле, что может быть после коммунизма? С. Платонов попытался ответить на этот сложнейший вопрос... Книга, написанная ярким публицистическим языком, несомненно вызовет интерес читательской аудитории.

К изумлению публикаторов книга действительно имела большой успех. Она разошлась в течение дня и стала дефицитом. Цена ее на черном рынке достигала 15 номиналов. Та же участь постигла второе издание.

С. Платонов (1949—1986) — вымышленная личность, коллективный псевдоним трёх авторов, а именно В.Аксёнова, В.Криворотова, С.Чернышёва (они же публикаторы).

Рапространено мнение, что С.Платонов расшифровывается, как Сократ Платонов. В частности, такого мнения придерживается Анатолий Вассерман, именовавший Сократа Платонова «исследовательской группой» или «аналитической группой». С.Чернышёв утверждает, что это домыслы, и опровергает имя Сократ. По его версии, Платонова зовут просто «С. Платонов».

---

На одном из внутренних этапов сверхзатянувшегося переходного периода наша страна находится сегодня. Десятилетия мы стоим перед границей, отделяющей подлинный социализм от «социализма в известном смысле» (Ленин), не в силах преодолеть ее без опоры на коммунистическую теорию. Истина сурова, но она такова.

Революция 1917 года была величайшим событием во всей предшествующей мировой истории, поскольку ознаменовала собой начало перехода от «предысторического» к качественно новому, коммунистическому типу общественного развития. Однако завершение переходного периода, переход к «действительному коммунистическому действию», подлинное вступление в первую — социалистическую — фазу коммунизма станет этапом не менее значимым и неизмеримо более сложным.

Коммунизм, по Марксу, — не способ производства, а целая историческая эпоха, сопоставимая не с капитализмом, а со всей завершаемой им эпохой предыстории. Каждая из трех фаз эпохи коммунизма, в свою очередь, включает в себя три способа производства — таков ее подлинный исторический масштаб. Войти в эту эпоху, в коммунистический тип развития, можно единственным образом: сознательно превратив в производительную силу общества коммунистическую теорию, Марксову теорию уничтожения частной собственности. А такое превращение теории означает не писание пухлых томов, а развертывание мощного человеко-машинного комплекса, в рамках которого понятийные структуры теории будут функционировать как часть специальных средств разработки программ общественного развития.

Такова высота порога, в который в действительности упирается развитие нашей страны и о котором формула двадцатилетней давности о «переходе от экстенсивного к интенсивному развитию» не дает никакого представления.

6

Подлинное освоение Марксовой теории частной собственности влечет за собой не менее революционный переворот в устоявшихся взглядах на современное западное общество.

Вся совокупность данных о различных сторонах развития противостоящей нам общественной системы, которыми мы сегодня располагаем, о качественно новых явлениях в ее экономике, о структуре и функционировании центров власти, о глубоких сдвигах в сфере идеологии и т. п. — все это абсолютно не вписывается в схемы, предлагаемые обществоведами, и вынуждает сделать практически неизбежный вывод о том, что уже на протяжении десятилетий, с начала 30-х годов, перед нами не капитализм (пусть даже «государственно-монополистический»), а качественно иное образование, имеющее другую социальную природу.

Возможно строгое теоретическое обоснование этого тезиса, основанное на подлинных взглядах и работах Маркса и Ленина, до сих пор не входивших в научный обиход, и на их методологии.

Принятие данного вывода и всех его неизбежных следствий повлечет за собой глубокие, революционные сдвиги в деле обеспечения безопасности мировой социалистической системы, во всей сфере не только внешней, но и (не в меньшей степени) внутренней политики[128].

7

Представление о том, что противостоящая нам общественная система все еще является государственно-монополистическим капитализмом, постоянно некритически воспроизводится представителями наших общественных наук. Однако, оно не имеет никакого отношения ни к Марксу, ни к Ленину и более того — прямо противоречит всем ленинским оценкам.

Анализ, следующий подлинным взглядам Маркса на природу частной собственности, опирающийся на ленинскую теорию многоукладности и теорию победы социализма первоначально в одной стране, показывает, что капитализм в развитых странах в целом перестал существовать после «великого экономического кризиса» 1929—1933 годов, то есть уже в первые полтора десятилетия после Октябрьской революции. Противостоящее нам сегодня эксплуататорское общество является сложным многоукладным социальным организмом, в котором развитый капиталистический уклад продолжает существовать, но уже не является при этом господствующим. Уклад, который господствует сегодня над капиталом (и над всеми прочими, включая государство) — финансовая элита, которая, реализуя научное понимание части объективных закономерностей общественного развития, используя развитые методы и средства планового руководства, опираясь при необходимости на механизмы тайной власти, шаг за шагом ограничивает сферу «анархии общественного производства» и постепенно овладевает системой общественных отношений, преобразуя их в интересах правящего меньшинства.

Этот уклад естественно назвать элитаристическим. Элитаризм является (как это можно доказать с помощью теоретических средств, завещанных Марксом и Лениным) неизбежной «тенью» коммунизма на всем протяжении коммунистической эпохи. Его появление в наиболее развитых капиталистических странах было закономерно обусловлено победой российского пролетариата и осуществилось в различных формах (от Рузвельтовской до фашистской) в условиях великого экономического кризиса.

Экономическая суть элитаризма, — как бы это ни казалось парадоксальным, — та же, что и коммунизма; уничтожение частной собственности. Но если социализм и коммунизм — это переход от частной собственности к общественной, к собственности всего общества, то элитаризм — переход от частной собственности к корпоративно-элитаристической.

Первоначально элита возникает из объединения — диктуемого жесткой внешней необходимостью — крупнейших представителей финансового капитала. Посредством государства она монополизирует высшие формы деятельности банковского капитала, начинает осуществлять плановое управление инвестиционным циклом в масштабе всей страны.

При таком переходе члены правящей группировки шаг за шагом теряют качество капиталистов, меняют форму деятельности, прекращают в определенных сферах экономики конкурентную борьбу друг с другом, Правящая группировка — элита — постепенно становится единым и единственным, совокупным собственником всех производительных сил, принадлежавших ранее классу капиталистов, но управлявшихся каждым из них порознь, частным образом.

Поскольку форма присвоения общественных производительных сил по мере развития элитаризма перестает быть частной — основное противоречие капитализма уже не является неразрешимым, и шаг за шагом осуществляется его снятие. Для элитаризма характерно немало глубоких экономических и иных противоречий, однако он, как и социализм, обладает механизмом их сознательного выявления и планомерного разрешения. Это уже не «этапы общего кризиса», а объективные противоречия последовательных стадий развития. Поэтому совершенно правильный тезис о «неизбежности гибели капитализма» не имеет к современному элитаризму никакого отношения. Наблюдаемые в последнее время спады и подъемы производства в странах Запада в большинстве своем отражают не столько стихию кризисов, сколько сознательно осуществляемые, запланированные качественные и структурные сдвиги в экономике.

Экономическое могущество элитаризма основано на эксплуатации «третьего мира», а также — в меньшей степени — трудящихся собственных стран[129]. Однако по мере развития элитаризма эксплуатация в форме наемного труда уступает место другим, в том числе неофеодальным и неорабовладельческим формам, происходит быстрое расслоение трудящихся масс и потеря ими качества пролетариата, а также прямое вытеснение из сферы производства и маргинализация.

Таким образом, в условиях элитаризма социалистическая революция — в мирной или же немирной форме — необратимо теряет «классическую» экономическую основу и социальную движущую силу, и без мощного воздействия извне, со стороны социалистической системы и «третьего мира», становится все менее возможной[130].

8

Современная экономика элитаризма характеризуется наличием огромного избыточного капитала. Для того чтобы сохранять себя в качестве капитала, он должен постоянно находиться в процессе расширенного воспроизводства (в рамках инвестиционного цикла).

Специально организованным резервуаром для сохранения и воспроизводства этого избыточного капитала служит так называемый военно-промышленный комплекс. Эта обособленная часть, выделившаяся из промышленного капитала, является подчиненным укладом в рамках элитаризма. Хотя верно то, что интересы ВПК являются определяющими по отношению к стратегическим установкам администрации США и других стран элитаризма, сами эти интересы являются определяемыми, подчиненными по отношению к интересам правящей элиты. В этом смысле прав был М. Болдридж, который говорил во время годового собрания АСТЭС в 1985 году: «Поверьте, что ВПК не управляет нашими экономическими отношениями!»