Ричард convertfileonline.com - _2016_02_09_21_40_03_404

• Название: _2016_02_09_21_40_03_404
• Автор: Ричард convertfileonline.com
• Издательство: Манн, Иванов и Фербер
• Жанр: Книги
• Год: 2016
• ISBN: 9785000577332

---

Возможно, объединение людей во все более крупные, многочисленные и менее изолированные группы способствовало становлению человечества даже на более ранних этапах нашей истории. Археологи и антропологи давно находят доказательства процветания художественного и материального творчества, которое наблюдалось в Европе примерно 40 тысяч лет назад и нашло отражение в самых разных объектах — от пещерных рисунков, глиняных фигурок и украшений до сложных инструментов, позволивших нашим предкам перейти к активному преобразованию природы. Некоторые ученые объясняют этот скачок только эволюцией когнитивных способностей и памяти человека. Однако результаты последних исследований свидетельствуют о том, что именно сообщества, а не гены — основные факторы этого эволюционного перелома.

Исследования Стивена Шеннана из Университетского колледжа Лондона, Роберта Бойда из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе и других ученых говорят о том, что именно изменение демографических условий было одной из основных причин для скачков в развитии человечества на ранних этапах его истории. В ходе своих исследований Шеннан пришел к выводу, что 10 тысяч лет назад в Африке и на Ближнем Востоке происходили скачки художественного и технологического развития, подобные тем, что случились в Европе, а также что у всех этих изменений есть одна общая черта — рост плотности местного населения до уровня, превышающего определенный предел. (По наблюдениям Шеннана, во многих случаях такой расцвет культуры прекращался, когда со временем численность населения становилась меньше.) Исследования Бойда показывают наличие тесной связи между изготовлением инструментов и численностью населения. Когда люди начали объединяться в более крупные группы, они стали чаще вступать в контакт друг с другом и им было легче обмениваться информацией, сохранять и развивать знания. Начиная с самых ранних периодов истории современного человека культурный и техническое прогресс всегда был тесно связан с увеличением плотности населения [22].

В начале ХХ столетия один из родоначальников социологии города Роберт Парк обратил внимание на функциональное значение ослабленных связей и анонимного образа жизни в возникновении того, что он назвал «мобилизацией индивида» [23]. Парк писал, что большие города «всегда были плавильным котлом для рас и культур. Оживленное, хоть и едва уловимое взаимодействие, средоточие которого они собой представляют, порождает людей новой породы и новый социальный тип личности. Они многократно увеличили возможности каждого индивида в установлении контактов и общении с себе подобными, но в то же время эти контакты и связи стали более преходящими и менее устойчивыми». Далее Парк указывает на важность подобных структур для креативной среды города: «Это позволяет каждому отдельному человеку быстро и просто переходить из одной нравственной среды в другую и побуждает к удивительным, но опасным экспериментам с одновременным пребыванием в нескольких смежных, но в то же время очень разных мирах. Все это придает городской жизни опасный и непредсказуемый характер, усложняет общественные отношения и приводит к формированию новых типов личности, отличающихся от всего того, что было раньше. Тем не менее во всем этом присутствует элемент везения и приключения, который еще больше усиливает стимулирующее воздействие городской жизни и делает ее особенно привлекательной для молодых людей с крепкими нервами».

Возможно, притягательность больших городов — это следствие стимулирующих факторов, воздействующих непосредственно на рефлексы.

Далее Парк противопоставляет застойную жизнь небольшой сплоченной общины динамичности большого города. «В маленькой общине больше всего шансов на успех у обычного человека, которому не свойственны эксцентричность или гениальность. Эксцентричность здесь разве что терпят, — отметил он. — Напротив, в крупных городах за нее вознаграждают. Ни преступник, ни умственно неполноценный человек, ни гений не получит в маленьком местечке таких возможностей для развития своих врожденных качеств, какие он непременно найдет в большом городе».

В ходе увлекательного и очень глубокого исследования жизни в Гринвич-Виллидж в 1920-х годах Кэролайн Уэр определила основную характеристику этой жизни так: «Многие из тех, кого притягивал к себе Гринвич-Виллидж, приезжали туда в поисках убежища от своей общины, семьи или от себя самих» [24]. Она отметила, что обитатели Гринвич-Виллидж демонстрируют «высокий уровень индивидуализма как в социальных отношениях, так и в выражении собственного мнения», а также что они «независимы практически от всех институтов». Они с презрением относились к «привычке поддерживать тесные связи и в полной мере воспользовались той избирательностью и анонимностью, которую предложил им город». Жители Гринвич-Виллидж «избегали повседневных контактов с членами семьи, друзьями, соседями или представителями того же экономического или социального класса, а также отношений, вырастающих из институциональных связей». Вместо такого традиционного образа жизни они «поддерживали личные связи с друзьями, разбросанными по всему городу».

Однако города не просто притягивают к себе креативных людей и обеспечивают благоприятную среду или экосистему для проявления креативности, но еще и стимулируют ее. Ведущий специалист по психологии креативности Дин Саймонтон считает, что это происходит двумя способами [25]. Во-первых, города играют решающую роль в развитии творческого начала. Будущие творческие личности должны еще в юности и раннем периоде взросления видеть примеры креативности и общаться с наставниками. «Этот этап обучения неизбежно происходит в городской среде, поскольку там выше вероятность встретить наставника», — пишет Саймонтон. «В действительности, — добавляет он, — исследования, посвященные проблеме развития талантов, позволяют определить, какому количеству исключительно одаренных людей приходится переезжать в городские агломерации после достижения определенного уровня интеллектуального или художественного развития».

Во-вторых, креативность нуждается в культурной неоднородности: ее усиливает «раннее погружение в среду, которой свойственно разнообразие и борьба идей, благодаря чему в зрелом возрасте человек обретает способность осуществлять культурное “скрещивание”, или взаимное обогащение идеями». И в этом случае вероятность такого развития событий выше в городах, где есть «образовательные и культурные учреждения, необходимые для формирования “новой породы”», не говоря уже об изобилии постоянно меняющихся объектов для наблюдения. Когда креативному человеку не удается найти решение проблемы, он на какое-то время откладывает поиски и начинает заниматься повседневными задачами. В этот период он подвержен воздействию различных стимулов, вызывающих определенные ассоциации. Саймонтон пишет, что при наличии достаточного количества времени «один из путей, возникших под воздействием стимулов, может привести к решению проблемы». Это и есть момент озарения. «Совершенно очевидно, что в городской среде гораздо больше, чем в сельской, стимулов, способных вызвать различные ассоциации. Городская среда, в отличие от сельской, представляет собой целый мир, в котором много разных языков, культур, религий и стилей жизни».

Несмотря на то что креативных людей принято считать отшельниками, в современном обществе креативность развивается именно в группах: научных лабораториях, кинематографических коллективах, архитектурных бюро и прочих организациях. «Вполне естественно, что членов групп, занимающихся поиском решения тех или иных задач или осуществляющих мозговой штурм, чаще всего привлекают из ближайшей среды, будь то пригородный район, ближайший небольшой поселок или крупный город», — отмечает Саймонтон. Чем выше уровень урбанизации этой среды, тем более разнообразной, а значит, и креативной будет такая группа.

Глава 11

Территориальное распределение классов

Многим людям нравится составлять списки и карты, и я принадлежу к их числу. Эта глава посвящена территориальному распределению креативного класса по американским городам и городским агломерациям. В этой и следующих главах представлены новые данные по всем показателям креативного и других классов, а также по трем «Т» экономического развития: технологиям, таланту и толерантности.

Люди разных категорий всегда жили в разных городских районах. На протяжении долгого времени во многих городах существовали этнические анклавы, например община американцев итальянского происхождения в Ньюарке, где я родился. Всегда были художественные и культурные сообщества (такие как Гринвич-Виллидж в Нью-Йорке), университетские города (Мэдисон в штате Висконсин и Боулдер в Колорадо), а также промышленные города (например, Питсбург и Детройт). Однако когда десять лет назад я проводил исследования в рамках работы над первым изданием книги, то получил данные, которые указывали на нечто совершенно новое, а именно на процесс крупномасштабной географической перегруппировки населения по классам, который становился все более заметным. Я обратил внимание на наличие прямой связи между новым принципом территориального распределения классов и экономическими перспективами места. У регионов с более высокой концентрацией представителей креативного класса было больше шансов стать лидерами экономического развития. Регионы с большей концентрацией рабочего класса чаще становились отсталыми в экономическом плане, а некоторые из них оказывались в крайне тяжелой ситуации. Регионы с высокой концентрацией обслуживающего класса (например, такие туристические центры, как Лас-Вегас) привлекали к себе людей и стремительными темпами создавали рабочие места, но они тоже были далеки от истинного процветания. В большинстве случаев речь шла о низкооплачиваемой работе, не требующей особых навыков. В первом издании книги я писал, что работу уборщицы в отеле или даже крупье в одном из казино Лас-Вегаса нельзя назвать ступенькой на пути к стремительному экономическому росту. Еще тогда я высказал предположение, что центры сосредоточения обслуживающего класса обречены на все более заметный отрыв от экономической движущей силы современного общества. Как будет показано в текущей и следующих главах, результаты моих исследований и исследований других ученых подтверждают истинность этих предположений. В Соединенных Штатах Америки, как и в других странах мира, усилилось неравенство, причем это касается не только доходов, но и неравномерного территориального распределения классов. Кроме того, мы узнали, что резкое увеличение численности населения (как во многих городах Солнечного пояса) не всегда влечет за собой экономический рост. Во многих городских агломерациях Солнечного пояса численность населения увеличивалась невероятно быстрыми темпами, но это не повысило ни продуктивности труда, ни уровня заработной платы. Некоторые из этих регионов построили всю свою экономику вокруг пузыря на рынке жилищного строительства и стали в итоге жертвами иллюзии «роста без роста».