Валентин Овечкин - Собрание сочинений в 3 томах. Том 3

• Название: Собрание сочинений в 3 томах. Том 3
• Автор: Валентин Овечкин
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1990
• ISBN: 5-265-01657-0

В третий том вошли произведения В. В. Овечкина: статьи, выступления, дневники, письма, наброски.

---

…Часто вспоминаю, Терентий Семенович, нашу последнюю встречу в Шадринске в гостинице и нашу беседу. Все-таки многое из того, о чем нам тогда мечталось, уже сбылось. Думаю, что с вреднейшим некомпетентным вмешательством во внутриколхозные дела всяких невежд и самодуров уже покончено. Во всяком случае, у колхозников есть теперь крепкая защита от многих налетчиков, командовавших: сеять так-то, а не так-то, пары изгнать, травы предать анафеме! У меня все эти годы сильно болела душа о целине. Но похоже, что и на целине наведут порядок. Конечно, в один год не поправишь всего того, что за 11 лет там накуролесили, но за 3–4 года, думаю, можно целинные земли и урожаи на них привести в более или менее удовлетворительное состояние. Теперь и Ваши принципы в агрономической науке и колхозной полеводческой практике восторжествуют…

…В последние годы я мало работал. Больше над чужими рукописями сижу, чем над своими, пишу рецензии на них, одни ругаю, другие хвалю, пробиваю им дорогу в журналы, встречаюсь с авторами, помогаю, в общем, литературной молодежи стать на ноги. И могу похвалиться неплохими результатами: несколько человек из таких моих «подшефных» уже зарекомендовали себя способными литераторами-публицистами, на деревенские, главным образом, темы. Я возлагаю на них большие надежды. Обращаю Ваше внимание на появляющиеся время от времени в журнале «Новый мир» очерки Ю. Черниченко. Очень дельно пишет. Да у Вас, пожалуй, есть его книжка «Стрелка компаса», в которую включен очерк и о Вас — «Осень под Шадринском»? А в «Новом мире» последняя его статья была «Русская пшеница», в № 11 за прошлый год. Поднял очень наболевший вопрос — о качестве наших пшениц.

А над своими вещами мне не дает работать нездоровье. После прошлогоднего инфаркта я до сих пор еще не оправился как следует. Совершенно лишен возможности выезжать куда-либо из дому. А без поездок в колхозы я писать не могу. Для того чтобы писать, мне надо постоянно освежать, пополнять из первоисточника запас старых наблюдений и впечатлений…

Г. С. Фишу

25/IV 1966

…Инфаркт, кроме сильного ухудшения общего состояния и сердца в первую очередь, оставил на память о себе и какие-то повреждения в печенке, почках, и врачи не очень точно еще выявили и диагностировали все повреждения. Как после изгнания оккупантов — подсчет убытков еще продолжается…

…Насчет моего переезда в Подмосковье. Туманное дело… Задержит меня в Ташкенте еще и то обстоятельство, что я приступаю к писанию книги о колхозе «Политотдел» и его людях, его председателе Хване. Лучшего колхоза и лучшего председателя я в своей жизни не видел. Это был корейский колхоз (переселенцы с Дальн. Вост.), но сейчас там много и узбеков, и русских, и казахов, в общем, колхоз интернациональный (какой была в свое время сельская коммуна «Сеятель», помнишь?). Очень у меня разгорелся зуб на эту книгу. Хван часто приезжает ко мне, и я бывал у него в колхозе много раз. Книга об этом колхозе, как она обдумалась у меня, дает возможность тесного и органического переплетения с моими личными воспоминаниями — о коммуне, о первых годах сплошной коллективизации, о 32–33 гг. на Кубани, о колхозах, которые я повидал за границей, в социалистических странах, чувствую, что найду форму очень просторную для большого разговора о колхозном прошлом и настоящем (и будущем), для вольных авторских отступлений. В общем, по форме это будет опять что-то новое, даже в сравнении с «Районными буднями».

…Думаю, что даже при таком состоянии здоровья, как сейчас (не худшем), я уложусь с этой книгой в год. Так что рукопись может даже поспеть к 50-летию Октября. Никогда не писал к юбилеям, но тут как-то само собою получается.

…Я, поразмыслив, считаю просто гражданским долгом своим написать об этом колхозе — для всей страны. Чтобы все узнали, деревенские люди в первую очередь, какой может быть колхозная жизнь у нас. «Политотдел» — это уже настоящий сельскохозяйственный город. Это еще даже слабо сказано. Далеко не в каждом рабочем поселке или городе найдешь такой материальный уровень, культуру быта и производства, такую жизнь, как в этом колхозе. И такими могут, должны стать все колхозы!

Никогда не писал документальных вещей, но пришло время попробовать силы и в этом жанре. Для убедительности, для достоверности думаю богато снабдить книгу фото. Писатель может соврать, увлечься, приукрасить, а фото — не врет. Вот, это документы, смотрите — какие в «Политотделе» дома, стадионы, сады, гаражи, ремонтные мастерские, Дворец культуры, Дом бракосочетаний, дороги, поля, стада, гостиницы, полевые дома отдыха, школы, больницы и пр. Надо сделать книгу предельно убедительной, лупить читателя по башке всем: и текстом, и фотографиями, и цифрами. Тот случай, когда автору цифр бояться не придется. Ведь цифры в «Политотделе» потрясающие. Например, доход колхоза за прошлый год составил 80 миллионов в старых деньгах!..

26/IV 1966

…Испытав настоящее землетрясение (до этого их было уже пять, легких), я могу делать сравнения — что хуже, землетрясение или бомбежка. Землетрясение хуже. В бомбежках и даже артналете есть некоторые закономерности, к которым можно приспособиться (например: ложись в воронку, второй раз в одно и то же место не попадет), а тут — никаких закономерностей, и ничего нельзя предугадать, предвидеть. Стихия, так ее!.. А когда трясется весь дом и грохочет на всех этажах над тобой падающая и смещающаяся мебель и ты ни черта не знаешь, кончится ли на этом или это только начало, на душе становится невесело. У бомбежки и в этом преимущество. Там разрыв — мгновение, если жив остался, значит, все, пронесло. Поживешь еще, до следующей бомбы…

7–8/V 1966

…Если еще не читал «Прощай, Гульсары!», прочти обязательно. Здорово написано. Молодец Айтматов! Талантлив и смел…

К. С. Коробицыну

14/V 1966

Дорогой Калестин Степанович!

Большое спасибо за фото, которое Вы прислали мне. Прекрасный снимок, очень верно выбран кадр, — та капля, в которой отражается мир, — можно час сидеть перед этим фото и все вспоминать, вспоминать… Атмосфера, настроение войны переданы лучше, чем через какие-нибудь взрывы, развалины. И самое поразительное — хотя голова жеребенка почти скрыта за животом матери, видишь выражение его морды. И вся его фигура, выражение морды говорят, что жеребенок не ищет сосков, он просто прильнул к матери, понимая, что она мертва. Это не вольный домысел мой, это все есть на Вашем фото. Но раскрывается оно не с первой минуты, а когда внимательно вглядишься в снимок, во все его подробности.

… Снимок поставлен на книжный шкаф у стены напротив письменного стола, и когда сижу за столом, он всегда передо мною…

Н. С. Атарову

Май 1966

Пишу вам не с того света, а с этого пока, не писал раньше потому, что ждал окончания землетрясения, но, видно, не дождешься его, землетрясение наше потеряло чувство меры…

…Говорят, человек становится взрослым, лишь когда испытает любовь, голод и войну. Надо добавить: и землетрясение. Я теперь уже совсем взрослый. Можно сказать даже — чересчур…

И. С. Янской

15/V 1966

Я знаю книги В. Канторовича, очень люблю и ценю творчество этого писателя, умного, честного, умеющего наблюдать жизнь и делать из своих наблюдений правильные и смелые выводы. Все, что выходит из-под его пера, то, по крайней мере, что появляется в журналах и газетах, немедленно прочитываю, и всякий раз — с большим интересом. Многие его вещи перечитал не раз. Короче — мне близко и весьма симпатично то, что пишет В. Канторович, хотя тематика его произведений и не деревенская, а я — «деревенщик».

При всем этом, однако, предложение Ваше насчет рецензии на «Сахалинские тетради» принять не могу. Во-первых, по причине нездоровья. Рецензия не роман, но и на нее надо затратить много сил, а я день хожу кое-как, а три лежу. Во-вторых, Сахалин я не знаю, не бывал там, и считаю себя не вправе разбирать книгу, написанную о том, что мне знакомо лишь по литературе, а не по личным наблюдениям. И в-третьих, я же не критик, рецензии писать не умею, пробовал когда-то, но, убедившись, что это не мое дело, теперь уж не пишу.

Таким образом, предложение Ваше хоть и по сердцу мне, но не по возможностям.

Н. А. Светличной

17/V 1966

…Вы просите сообщить для школьного музея кое-что, касающееся моей жизни в Ефремовне.

Жил я в Ефремовне с 1923 по сентябрь 1925 года. Сам я таганрожец, родился (в 1904 году) и вырос в Таганроге, учился там в техническом училище, а в 1921 году голод загнал меня в Котломину, где моя сестра Александра Владимировна Овечкина учительствовала в то время. Я жил у сестры, сапожничал, потом шил сапоги на хуторе Бальвы у кулаков Федора и Сергея Бальвы, Романа Калачева, Якова Гирича, а в 1923 году поселился в Ефремовке. Здесь я и сапожничал, и заведовал избой-читальней, и руководил самодеятельным драмкружком, и работал учителем в школе ликбеза.