Александр Витт - Принцесса Хелена, шестая дочь короля Густава

• Название: Принцесса Хелена, шестая дочь короля Густава
• Автор: Александр Витт
• Жанр: Исторические приключения

Роман «Принцесса Хелена, шестая дочь короля Густава» входит в цикл произведений с общими героями и одним фантастическим допущением: основные исторические события на Земле записаны на свитках Сценариев, являющимися артефактами неизвестного происхождения.

Последствия их реализации на планете, а также возможная корректировка в соответствии с принципами «непредопределенности» контролирует гуманоидная раса ангелов, не имеющих ничего общего с канонической религиозной трактовкой. Противодействие двух влиятельных групп ангелов, с принципиально различающихся взглядами на вектор развития человеческой цивилизации на протяжении нескольких исторических эпох и является основным конфликтом цикла.

История эта, как обычно, началась не вчера. И, как водится, не завтра закончится. Потому что идет война, и, как, наверное, догадался уважаемый читатель, это война добра и зла. Как на всякой войне, в ней есть солдаты и командиры, разведка, генеральные планы и, конечно, фельдмаршал. Даже два. Уже несколько тысячелетий приближенные зовут их Экселенц, или в соответствии с субординацией Верховный руководитель, и Братец (по иронии судьбы у Экселенца других родственников нет), известный как Мессир, что ему, несомненно, льстит.

Вся эта компания обитает в двух параллельных системах временных координат, но на одном небольшом астероиде с нулевым альбедо. С Земли его не видно, зато последствия действий его обитателей сказываются на обыденной жизни многих жителей нашей планеты. Странное это место называется Базой.

Вольдемар, избранный, уже восемь лет сидит в Питере без связи. Нынешнее его состояние надоело ему настолько, что он сам начинает создавать свой собственный Сценарий событий. И вот, когда до начала его реализации остается несколько часов, к нему приходит Ангел. Как обычно, он пьян.

Попробуйте прожить не одну, а несколько жизней, каждая из которых начинается не с момента рождения, а заканчивается, как правило, насильственной смертью. Друзья, привязанности, любимые женщины уходят в небытие. Надо перешагнуть — и идти дальше.

В 1555 году шведский король Густав Васа попытается создать военно-политический союз с Великим Новгородом, давно ищущим свободы от диктатуры Московии. Для этого необходимо выдать шестую дочь короля, принцессу Хелену Эстрельскую за сына новгородского князя. Однако его планам не суждено сбыться — в средневековый Выборг, где и должна состояться помолвка, уже тайно направляется отряд стрельцов с заданием помолвку сорвать, а принцессу Хелену увести в Москву, при невозможности похищения — убить.

Воздействие, в результате которого Сценарии могут изменять своё течение и непосредственно влиять на судьбы отдельных их персонажей на Земле, проводят «агенты влияния» — люди, обладающие всей полнотой знаний о вмешательстве расы ангелов в земную историю. Это Игроки, и они практически бессмертны, их сознание может перемещаться из одного тела в другое. Один из агентов, главный герой романа — Вольдемар.

Первое упоминание о Вольдемаре появляется в романе именно в тот момент, когда он получает задание спасти Хелену, и в результате не дать осуществиться альтернативной ветке Сценария, носящей название «Выборг-Густав». Первоначальный план срывается, когда Вольдемар и Елена в бою с прорвавшейся всё же группой стрельцов гибнут вместе, сорвавшись с башни Выборгского замка. Перед смертью Вольдемар понимает, что любит Хелену.

Теперь он будет искать её следующие четыреста шестьдесят лет.

---

И всё же при виде каменных укреплений Выборга мне становилось не по себе. Массивные серые камни, складывающиеся в изогнутые стены, стальная, подернутая рябью вода залива с мостом в сторону города, мощь стреловидных бойниц и странная тишина сразу за пределами городской черты — всё это сразу и навсегда внушало уверенность в абсолютной фатальности Сценария, названного впоследствии «Выборг — Густав».

— Эй, как тебя там!

Окрик вернул меня к действительности, грубо выволок наружу под накрапывающий мерзкий дождик. Наглый взгляд из-под роскошного берета и бочкообразных доспехов принадлежал капитану гвардии Его Королевского Высочества Густава Вазы, чей титул, а тем паче имя, я совершено не запомнил при утренней нашей встрече. Надо было предъявить подорожную и как-то легализовать своё присутствие в свите, раз вчера ночью подчиненные господина капитана надрались в стельку.

— К вашим услугам, капитан, — я склонился в поклоне, не спуская глаз с окружающего ландшафта.

— Пошевеливайся, жабий сын, — из этого я должен был сделать вывод, что поручение этого напыщенного индюка касалось меня и совсем ему не нравилось.

— Не будем через четверть часа в Замке, я тебя лично удавлю твоей же цепью, — его глаза маслянисто скользнули по золотой папашиной цепи. — её высочество хотели тебя видеть, — и зашагал прочь, совершенно не интересуясь, следую я за ним или нет.

Я решил не доставлять ему такого удовольствия, как возможность пропить мою цепь, и бодро зашагал за ним.

Глава 15. Мисс Марпл всё равно бы не догадалась

— Давайте подытожим, милый Леонид Валерьянович, — произнес Мессир хорошо поставленным голосом с нотками искренней заинтересованности. — Вы, батенька, утверждаете, что мой брат недостаточно добр, — он развел руками в совершенном недоумении. — Помилуйте, как такое возможно?

— Ничего не происходит, ничего, из того что я ему предлагаю! — Леонид, вернее Лаврик, с гримасой гневного сарказма сидел перед чёрным резным столом, силясь увидеть в полумраке свечей выражение лица своего собеседника.

— Леонид, — Мессир нарочно называл его земным именем, — может быть, вам квалификация ещё не позволяет? Я готов помочь… любые тренинги, даже верхней группы.

Реплика возымела действие, Лаврик как-то успокоился и начал излагать явно лучше.

— Вначале я был немного напуган. В первые года полтора, наверное, даже смят. Он может же напустить туману. Но потом, потом, — он опять распалялся, — я понял! Он просто ничего не хочет делать! Что я ему только не предлагал. Всё проходит, по его мнению, либо по закрытым Сценариям, которые трогать нельзя, либо вообще никуда не вписывается. А открыть новые? Четыре — четыре! — варианта событий было пять лет назад, когда флот подошел слишком близко, и его можно было в школьный телескоп увидеть через несколько часов!

Лаврик вскочил, потом сел, потом снова встал и вышел из-за стола, путаясь в длинном белом балахоне. Носить его он ещё не научился. Монолог обиженного продолжался уже за спинкой стула.

— Нет, половина агентов бегала в мыле, чтобы затереть данные. Я лично в четыре часа организовал конференцию для этих чёртовых астрономов, чтобы никого на местах не было. И так каждый раз!

Во время беседы видимое настроение Лаврика претерпевало изменения от горячечной истерики до испуганного плача. Было видно, что визит в нижний ярус дался ему нелегко, и участливый, отеческий взгляд брата Верховного, покачивание в нужных местах головой и утвердительные «хм», «да» и «конечно же!» принимались Леонидом Валерьяновичем просто на ура.

Мессир с выражением некоторой брезгливости покосился на стоящие в углу массивные часы, которые услужливо пробили три раза.

— Извините, у вас что-то ещё? — массивная фигура в безупречном чёрном плаще поднялась из-за стола. — Вы же не просто так пришли. Как я понимаю, конкретных предложений у вас практически нет. Вам просто не нравится ваше положение, и присутствует огромное желание сделать население нашей планеты счастливее, — тут Мессир улыбнулся одной из своих безотказных улыбок.

Лаврик молча кивнул.

— Хорошо, мы договорились. Я очень давно ищу кого-то вроде вас, — обойдя стол, он отечески коснулся плеч ангела, — мы поладим, мы обязательно…

Глава 16. Разговоры с Милордом

Лаврик, не забывший ещё своё земное существование, являл собой пример совершенного очеловечивания, когда домашнее животное после многолетней жизни с людьми воспринимает себя человеком, не задумываясь о наличии у него хвоста и четырех лап. То есть он был примером, по сути, обратного процесса, будучи ангелом, совершенно не тяготившимся имеющимися атрибутами в виде крыльев и некоторого свечения вокруг башки. В приёмной у Экселенца он курил с Алисой в предбаннике её Salem, который дозволялось проносить на Базу только ей, выходил в город по своим, только ему известным делам и не расставался с мобильным Black Berry, яростно стуча по клавишам. Всегда хотел спросить, что за мобильный оператор обслуживал Базу, но почему-то каждый раз, когда я смотрел на дисплеи редких телефонов её обитателей, на месте логотипа оператора замечал одну буковку Ё.

Сидя на крыше аппаратной питерской телебашни на фоне совершенно прозрачного осеннего неба, Лаврик задумчиво вертел лапами, постоянно рискуя уронить засекреченный гаджет в огромный запущенный сад за оградой старого телецентра. Потом совершенно спокойно встал, и несильный ветер затрепал белые перья. Набрав номер, он, довольный, кивнул как будто самому себе и мгновенно исчез. Лететь было слишком далеко, и он выбрал более быстрый путь.

Любил-таки Красильников покрасоваться! Когда Белка отвернулась от играющего на площадке во дворе своего дома Никиты, ей на мгновение показалось, что вечереющее небо мигнуло, и снова всё стало как прежде. Только стало яснее, пожухлая листва ярко и тревожно запахла дачей, на которой она давно не была, и стало тревожно. Бесшумно, медленно, величаво, не вызывая никакого диссонанса с расположенной в 15 метрах помойкой, в поле её зрения вплывала фигура в белом плаще с совершенно неподвижными крыльями.

«Грузовик, — подумала она. — В меня. На полном ходу. Моя никому не нужная, нудная, пресная и серая жизнь волшебным образом закончится так быстро. Почему они ездят по дворам совершенно бесконтрольно, тут же дети…» Странно, кошмар не кончался, и самое время было хлопнуться в спасительный обморок. Однако Лаврик поддержал её в тот самый последний момент, когда веки начали закрываться и тошнота подступила к горлу. В этот момент она его узнала. Это был Леонид, который работал вместе с ними в Управлении и был отряжен подрядчиком для успешной организации требуемой активности.

Коснувшись грязноватого асфальта носками поношенных, но сохранивших вид былой надежности докерских ботинок, Леонид Валерьянович томно и загадочно посмотрел на Белку.

— Ничто не предвещало беды, — вдруг басом произнёс он и брезгливо посмотрел себе под ноги.

Автору хотелось бы опустить здесь некоторые подробности вытаскивания бедной женщины сначала из заторможенного, потом истерически хохочущего состояния, поскольку нет нужды утомлять зрение читателя картиной пляшущих букв, составляющих бессвязные обрывки восклицаний, с одной стороны, и басовитого увещевания — с другой. Это не прибавит читателю новых знаний о разговорах ангелов с людьми. Знать ему необходимо только одно: в следующие полтора часа абсолютного времени, куда Лаврик предусмотрительно завернул Белку, было решено многое.

Глава 17. Юстас — Алексу, правила вербовки

— Ты вообще есть? — спросила она, безуспешно пытаясь стереть размазанную тушь. — Я вначале стопудово подумала про грузовик.

— Есть, нет, какая на фиг разница, ты же меня видишь, можешь даже потрогать, — улыбнулся он ей открытой ясной улыбкой.

Ангелы не умеют иначе, они ведь не люди, ничего в них не осталось человеческого. Нет в них так привычного нам патологического, но, чёрт побери, настолько привычного землянам раздвоения личности, когда одна половина хочет сказку, подарить другу мороженое и спасти бездомную собаку, а другая хочет эту сказку испоганить (чтобы не верили никогда), мороженое сожрать самостоятельно и желательно втихаря, а собаку пнуть и, насвистывая «Подмосковные вечера», счастливо пойти дальше.

Ангелы совершенно не умеют врать. В данном случае Леониду Валерьяновичу это было необязательно. Достаточно было просто не говорить половину. Важную, я бы сказал, решающую. Нужно было просто промолчать. Но и в той части, которую он сам себе дозволил произнести, можно было развернуться.

Начал он с краткого, но убийственного разбора её жизни, которая, к слову, совершенно не блистала яркими запоминающимися событиями. Белка слушала его молча, лицо её белело и принимало спокойное, даже отрешенное и веселое выражение. Она сидела на старой, рыжего цвета трубе, изображавшей дворовую оградку; слова как будто проходили сквозь неё, не оставляя никакого видимого следа на лице. Только губы кривились в усмешке.