Александр Витт - Принцесса Хелена, шестая дочь короля Густава

• Название: Принцесса Хелена, шестая дочь короля Густава
• Автор: Александр Витт
• Жанр: Исторические приключения

Роман «Принцесса Хелена, шестая дочь короля Густава» входит в цикл произведений с общими героями и одним фантастическим допущением: основные исторические события на Земле записаны на свитках Сценариев, являющимися артефактами неизвестного происхождения.

Последствия их реализации на планете, а также возможная корректировка в соответствии с принципами «непредопределенности» контролирует гуманоидная раса ангелов, не имеющих ничего общего с канонической религиозной трактовкой. Противодействие двух влиятельных групп ангелов, с принципиально различающихся взглядами на вектор развития человеческой цивилизации на протяжении нескольких исторических эпох и является основным конфликтом цикла.

История эта, как обычно, началась не вчера. И, как водится, не завтра закончится. Потому что идет война, и, как, наверное, догадался уважаемый читатель, это война добра и зла. Как на всякой войне, в ней есть солдаты и командиры, разведка, генеральные планы и, конечно, фельдмаршал. Даже два. Уже несколько тысячелетий приближенные зовут их Экселенц, или в соответствии с субординацией Верховный руководитель, и Братец (по иронии судьбы у Экселенца других родственников нет), известный как Мессир, что ему, несомненно, льстит.

Вся эта компания обитает в двух параллельных системах временных координат, но на одном небольшом астероиде с нулевым альбедо. С Земли его не видно, зато последствия действий его обитателей сказываются на обыденной жизни многих жителей нашей планеты. Странное это место называется Базой.

Вольдемар, избранный, уже восемь лет сидит в Питере без связи. Нынешнее его состояние надоело ему настолько, что он сам начинает создавать свой собственный Сценарий событий. И вот, когда до начала его реализации остается несколько часов, к нему приходит Ангел. Как обычно, он пьян.

Попробуйте прожить не одну, а несколько жизней, каждая из которых начинается не с момента рождения, а заканчивается, как правило, насильственной смертью. Друзья, привязанности, любимые женщины уходят в небытие. Надо перешагнуть — и идти дальше.

В 1555 году шведский король Густав Васа попытается создать военно-политический союз с Великим Новгородом, давно ищущим свободы от диктатуры Московии. Для этого необходимо выдать шестую дочь короля, принцессу Хелену Эстрельскую за сына новгородского князя. Однако его планам не суждено сбыться — в средневековый Выборг, где и должна состояться помолвка, уже тайно направляется отряд стрельцов с заданием помолвку сорвать, а принцессу Хелену увести в Москву, при невозможности похищения — убить.

Воздействие, в результате которого Сценарии могут изменять своё течение и непосредственно влиять на судьбы отдельных их персонажей на Земле, проводят «агенты влияния» — люди, обладающие всей полнотой знаний о вмешательстве расы ангелов в земную историю. Это Игроки, и они практически бессмертны, их сознание может перемещаться из одного тела в другое. Один из агентов, главный герой романа — Вольдемар.

Первое упоминание о Вольдемаре появляется в романе именно в тот момент, когда он получает задание спасти Хелену, и в результате не дать осуществиться альтернативной ветке Сценария, носящей название «Выборг-Густав». Первоначальный план срывается, когда Вольдемар и Елена в бою с прорвавшейся всё же группой стрельцов гибнут вместе, сорвавшись с башни Выборгского замка. Перед смертью Вольдемар понимает, что любит Хелену.

Теперь он будет искать её следующие четыреста шестьдесят лет.

---

При моём появлении эта странная конструкция совершенно бесшумно пришла в движение и скрылась за углом скорее, чем я появился в круге света. Оставшись втроем, мы минуту изучали диспозицию. Корзину с яблоками я проигнорировал, кот же сразу заинтересовал меня как потенциальный собеседник. Ничего не могу с собой поделать, я привык разговаривать на задании. Обычно, исключив общение с Экселенцем, мне поговорить про своё житье-бытье совершенно не с кем. Адель полностью удовлетворяла мою потребность в долгих разговорах, однако сейчас она находилась на пути к своей стокгольмской конюшне. А разговаривать с неодушевленными предметами я не привык.

Прикинув, я решительно, но осторожно достал остатки пайка и предложил Коту (именно так, с большой буквы) кусочек сырокопченой колбасы. Далее произошло совершенно неподдающееся анализу действо: Кот грациозно поднял левую лапу и осторожно — я бы сказал, изящно, — подцепил ароматный продукт когтем и, обнюхав, отправил в рот (слово «пасть» просто не пришло мне в голову), абсолютно не поменяв позы. «Контакт установлен», — прикинул я и осторожно протянул к Коту руку. Он залез мне на плечи и устроился на шее.

— Буду звать тебя Захребетник, — сказал я ему.

Кот заурчал в ответ, и мы двинулись искать Магду.

Утром я проснулся от того, что кто-то мягко и ужасно щекотно касался моей голой пятки. Вопреки грязным намекам шефа, вчера вечером Магда оказалась на редкость безликой серой теткой неопределенного возраста, от которой пахло чесноком и пивом. Оценив юмор Верховного, мы с Котом, слезшим с моего хребта и устроившимся у ножки стола, быстро поужинали вполне приличным пивом и свиной ногой с капустой. Я заказал Коту молока и скормил ему несколько кусочков мяса. Удовлетворившись меню Октоберфеста, мы, с чувством выполненного долга, проследовали процессией до нашей комнаты: впереди Магда со свечой и серьезнейшим выражением лица, позади я с Котом на шее, куда он залез, совершенно не спрашивая разрешения, грациозно вспрыгнув с пола. Попытавшись безрезультатно уговорить моего спутника стянуть с меня сапоги и получив в ответ лишь презрительный вид колыхающего хвоста и свернувшегося рядом с кроватью рыжего облачка, я мгновенно заснул.

Итак, завтрак прошел аналогично ужину — спокойно, и я вышел на тропу войны. Знать бы, чем всё закончится и закончится ли… С высоты балкона на Ленинском проспекте через без малого четыреста лет всё это покажется таким… умиротворенным, что ли: солнечное утро, горячий кофе в моём желудке и Кот на спине, мягкая пушистая тяжесть которого пока ещё мне не надоела. Ладно, понеслась…

Хорошо было пока только одно — в сумке у меня лежала грамота, гласившая, что некто Вольдемар (а я настоял на этом), сын шведского ювелира Фон Болена, дай Бог ему здоровья, прибыл ко двору светлейшего Густава Вазы для представления оному прекраснейших драгоценностей, призванных украсить церемонию помолвки Хелены Эстрельской. Среди скромных поделок из золота, серебра и заморских каменьев выделялся блеском и сказочным сиянием зелёный изумруд гигантских размеров. Изумруд мне выделила серьезная Магда внутри тряпичного кулька с документами и огромной золотой цепью, без чего общий вид представителя золотой молодежи ювелирного цеха был бы неполным.

Аудиенция была назначена на одиннадцать часов в доме выборгского бургомистра, ставшем на время пристанищем королевского двора, вернее той его части, без которой сами венценосные особы и шагу не могут ступить, — обоза.

Я вошел внутрь, вживаясь в образ сразу, без каких-либо репетиций: «Нахрена мне они сдались. Ха!» — подбадривал я себя, поднимаясь по лестнице с тёмными дубовыми перилами к какому-то советнику четвертого класса, коему мне требовалось представить украшения. Заранее заготовив елейную улыбку, подобную литровой банке вазелина, я без стука ворвался в комнату. И остановился как вкопанный.

У окна. Солнце за волосами, старый оконный переплет вот-вот рухнет. Стоять в водопаде солнца, которое обнимает стан Принцессы, нельзя, упасть — невозможно. Я прислонился к косяку, пытаясь собрать голову, но всё равно сползал вниз. Получился арбуз с волосами, внутри которого тепло и сладко плавала мысль. И она была, была, была… стоп!

Это прорыв, каких мало. За последнее время ни одного такого уровня. Орать себе самому «Не влюбись!!!», бить по щекам стеком и ронять монокль было уже поздно. Вспоминать школьные тренинги, дрожать, представив зловещую улыбку Верховного и его саркастическое «ну-ну», как-то стало сразу даже стыдно и неудобно.

— Это провал, — сказал я сам себе и шагнул вперёд.

Глава 10. Чудны дела твои, Господи

Но притворитесь! Этот взгляд
Всё может выразить так чудно!
Ах, обмануть меня не трудно!..
Я сам обманываться рад!

Не могу сказать, что я очень люблю Пушкина, временами даже совсем наоборот: меня бесит его абсолютное чувство прекрасного, где нет ни малейшего намека на несовершенство этого мира. Такая программа чемпионов, можно сказать. Но когда моей душе хочется исчерпывающе точных формулировок, тут он незаменим.

Жажда знаний просыпается не только первого сентября. И после нашей первой встречи с Экселенцом на Базе через восемь долгих лет моей ссылки вопросов оказалось больше, чем ответов. Говоря математическим языком, а, к слову, высшую математику я совершенно не понимал с младых ногтей, количество неизвестных здесь было больше, чем количество уравнений.

Конечно же, на записи я узнал женщину, чей муж так неудачно обогнал белую фуру, чем лишил жизни и себя, и своего ребенка. Даже не её саму — что-то в выражении глаз внезапно заставило меня покрыться холодным потом в кабинете Верховного. Неудачно завершив последнее задание, я сидел в глубокой питерской ссылке. Не то чтобы у меня съехала крыша от безделья, но потребность выдать желаемое за действительное нарастала с каждым прошедшим Новым годом.

Но этот год начался немного иначе. Придя в себя после очередных рождественских каникул и стряхнув с себя благость недельного ничегонеделания, я вдруг совершено четко понял, что Хелена Эстрельская возвращается. Что-то было в падающем снеге за окном, чистом запахе морозного невского воздуха, темном предутреннем небе… У меня засосало под ложечкой, я вышел из дома под благовидным предлогом, завел машину и медленно выехал на пустынную набережную.

Сценарии устроены так, что его участники сами по себе неведомым образом в один прекрасный момент концентрируются в одном географическом ареале. Любая из фигур, которые серыми тенями жались в это сероватое утро к домам на Синопской набережной, могла принадлежать ей. Я ни в чём не был уверен. Экселенц вычеркнул меня из обоймы. И у него были не только формальные основания: несанкционированные контакты с его любимым Братцем могли кончиться для любого члена команды Базы даже худшей карой. Я думаю, что просто надоел ему, и он решил устроить мне отпуск на несколько лет. Что ему-то при его практическом бессмертии несколько оборотов планеты вокруг заурядной звездочки!

Запахнув пальто, под которое уже начал забираться промозглый январский холод, и последний раз взглянув на заснеженную Неву с парапета набережной, я уже знал, что буду делать в течение следующих нескольких месяцев.

Глава 11. Белка

Многое в этом мире меня уже не удивляло. Это обстоятельство связано в основном с моментами, о которых либо нельзя поведать вообще, либо можно очень долго рассказывать. Но в истории с Белкой всё удивительно просто. Когда я зализывал раны последнего провала и решал, как проживу следующие несколько лет, она появилась как напоминание о том, что меня ещё не окончательно списали со счетов наверху. Почувствовав это дуновение, которое спутать ни с чем невозможно, практически сразу я понял, что: а) я не в полной отставке, б) придется подождать. Эти выводы основывались на простом обстоятельстве — Белка была слишком юна для меня.

Воплощение ещё не настигло её. Правда, мне в последние двести лет не раз наяву и во сне казалось, что её дыхание снова греет мне шею. Она удивительно улыбалась, я не мог смотреть на это спокойно. Её поразительный внутренний свет и способность смеяться, когда другие плачут навзрыд, делала со мной странные вещи. Я снова чувствовал себя с ней мальчишкой, которому действительно интересно, что она говорит обо всём на свете, не прерываясь ни на минуту. Мы сидели на работе в одной комнате, и вскоре я не мог прожить и получаса, не завязывая с ней диалогов на совершенно безобидные темы. Вместо того чтобы, например, посмотреть телефон кого-либо в справочнике, мне было значительно приятнее спросить у неё. Получив ответ и пару ерундовых комментариев по совершенно отвлеченному вопросу, я чувствовал облегчение. Зрело стойкое ощущение, что нам суждено в один прекрасный момент перейти к более тесным совместным действиям. При всем этом она вела очень активную личную жизнь, что совершенно не мешало мне наслаждаться ощущением её присутствия в моей жизни.