Андрей Валентинов - Волонтеры Челкеля

• Название: Волонтеры Челкеля
• Автор: Андрей Валентинов
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1996
• ISBN: 5-7921-0084-5

Тайный приказ адмирала Колчака и не менее секретное распоряжение большевистского руководства, связанные с самой большой тайной бывшей Российской Империи, невероятным образом переплели судьбы главных героев романа — белогвардейского офицера Ростислава Арцеулова и красного командира Степана Косухина. Трудный путь из морозной Сибири в далекий Китай. Сопротивление врагов — людей и нелюдей. Помощь друзей — живых и мертвых. И неожиданный финал, оборачивающийся началом нового витка фантастической истории.

---

Зайдя в купе, Арцеулов первым делом запер дверь и вытащил из нагрудного кармана письмо. Он не ошибся — в нем было всего три строки. Наверху стояло: «Генералу Ирману. Лично»; внизу была хорошо известная ему подпись Верховного, а посреди… Вначале Ростислав ничего не понял, затем вчитался, и, наконец, до него дошло.

Единственная строка странного письма гласила: «Рцы мыслете покой».

Для пароля адмирал отчего-то воспользовался названиями трех букв церковно-славянского алфавита. Что ж, очевидно, загадочный генерал Ирман должен иметь обо всей этой тарабарщине куда более точное представление.

Надо было собираться. Мелькнула мысль, что письмо неплохо бы зашить куда-нибудь в подкладку френча — но времени не было, и Ростислав вновь спрятал его в нагрудный карман. Собственно, брать из вещей было почти нечего. Арцеулов проверил оба свои револьвера: служебный «наган» и маленький бельгийский «бульдог» — подарок давнего приятеля и сослуживца по Марковскому полку Виктора Ухтомского. В полевую сумку он аккуратно уложил две гранаты — такому оригинальному использованию сумки его научил ротный, капитан Михаил Корф. Оружия хватало. Хуже было с деньгами, и Ростислав выругал себя за то, что не попросил у адмирала командировочных. Значит, железная дорога отпадала сразу, да и возможность как-то прокормиться в пути становилась проблематичной. Впрочем, сейчас уже было не до того. Ростислав еще раз выглянул в окно. Ровный строй легионеров стоял и здесь — поезд был окружен со всех сторон. Следовало поторопиться.

Ростислав рассовал по карманам оставшийся нехитрый скарб и критически осмотрел полушубок. Черный полушубок был всем хорош, кроме одного — вся Сибирь знала форму черных гусар. По слухам, повстанцы вешали офицеров в таких полушубках с особым удовольствием. Арцеулов не числился в черных гусарах, но, когда ударили морозы, ему достался именно такой полушубок, и теперь приходилось идти на явный риск. Промелькнула мысль о погонах, но капитан тут же обозвал себя трусом — снимать погоны он не собирался.

Оставалось последнее — Ростислав достал из нехитрого тайника под койкой фляжку и прикрепил ее к поясу. Это была непростая фляжка. В ней находился превосходный коньяк, который был вполне к случаю, но для капитана эта тяжелая металлическая фляга в удобном чехле, с выцарапанным возле горлышка вензелем «С.К.», имела особое значение. Она была с ним с начала мая, и с того времени он не расставался с ней ни на час.

…Это случилось на реке Белой, совсем близко от переправы, где его рота третий день отбивала атаки частей Фрунзе. Снаряд разорвался рядом, и сразу все исчезло, а когда он снова открыл глаза, то все вокруг было затянуто синим туманом, кровь заливала рот, и Ростислав лежал недвижно, словно тело уже перестало принадлежать ему. Звуки пропали, и эта внезапная тишина показалась Арцеулову еще более страшной, чем недавний грохот разрывов. Потом он увидел лицо жены — Ксения что-то говорила, похоже, пытаясь успокоить, но ее глаза были полны ужаса, и Ростислав понял, что досталось ему действительно крепко. В руках Ксении появился бинт, она попыталась сдвинуть его голову, но тут все заволокло болью, и Арцеулов вновь потерял сознание.

Когда он очнулся, то почувствовал на голове свежую повязку. Страшно, нечеловечески захотелось пить. Он шевельнул губами, и Ксения, очевидно, поняла его. В ее руках появилась фляга, но покрытые засохшей кровью губы ощутили лишь каплю — воды не было. Ксения вскочила, надеясь позвать на помощь и вдруг замерла. Прошла секунда, другая, и Ростислав понял, что случилось нечто более страшное, чем его ранение и то, что во фляге кончилась вода…

Кровавый туман перед глазами сгустился; страшные, непохожие на людей монстры, казалось, плыли по воздуху, медленно и неотвратимо. Двигавшийся первым монстр подошел совсем близко, и страшная, нечеловеческая рожа уставилась прямо в глаза Ростиславу. Ксения закричала, и тогда жуткий рот искривился в ухмылке, а огромная лапа неторопливо подняла револьвер. Вороненый ствол был совсем рядом, но Арцеулов почему-то совсем не боялся. Он даже подумал, что сейчас все кончится, ему не будет больше хотеться пить, и даже пожелал, чтоб это случилось поскорее. Лапа с револьвером плыла то вверх, то вниз. Ксения кричала, а потом начала что-то быстро говорить монстру, указывая на Ростислава. И тогда рожа монстра вновь скривилась в чудовищной ухмылке, револьвер куда-то исчез, а огромная лапа потянулась к женщине. И тут Арцеулов впервые после того, как очнулся, захотел жить. Он попытался привстать, но тело существовало отдельно от него, а рука монстра все тянулась к Ксении, и Арцеулов вдруг с ужасом сообразил, что на жене офицерская форма. Ксения получила звание прапорщика еще в семнадцатом и с тех пор всегда носила на фронте мундир — хотя и муж, и сослуживцы уговаривали ее надеть платье сестры милосердия. Ростислав знал, что они обычно не трогают медицинских сестер, но на жене были погоны и даже полученный ею тогда же, в семнадцатом, Георгиевский крест. Монстр возвышался словно гора, и фигурка жены показалась Арцеулову совсем маленькой. Лапа чудовища коснулась серебристого креста и легко сорвала его. Затем обе лапы легли на плечи женщины и рывком оторвали тонкие золотые погоны. Ростислав, захлебываясь кровью, сцепил зубы, но внезапно чудовище повернулось к нему, и он почувствовал, как сильные руки приподнимают его голову. И тут перед его губами, возникла фляга; холодная, непередаваемо вкусная вода буквально обожгла пересохшее горло, на мгновение кровавый туман рассеялся, и он понял, что никакого монстра рядом нет, а над ним склонился худощавый парень с красивым, чуть скуластым лицом. На парне была новенькая, — очевидно, трофейная — английская форма, лишь вместо погон на отворотах краснели петлицы, и на фуражке чуть косо сидела звезда с плугом и молотом. Лицо парня было хмурым, но в глазах, как показалось Арцеулову, светилось нечто, похожее на сочувствие. Парень подождал, покуда Арцеулов напьется, затем взвесил флягу в руке — рука оказалась худой и даже тонкой, совсем непохожей на лапу, — покачал головой, подумал, закрыл флягу крышкой и положил рядом с головой Арцеулова. Затем он что-то сказал Ксении, вновь покачал головой и исчез.

Уже в госпитале Ксения говорила Арцеулову, что тогда их спас ее талисман — тот самый старинный серебряный перстень, который она всегда носила с собой. Перстень, который теперь лежал вместе с нею в братской могиле, в далеком Екатеринбурге…

С тех пор Арцеулов не расставался с этой флягой. Сослуживцам он говорил, что это трофей, а в глубине души надеялся на чудо — что фронтовые дороги сведут его с парнем в краснозвездной фуражке. Правда, лица парня Ростислав не помнил, но был почему-то уверен, что сможет узнать его из тысячи. Арцеулов понимал, что это едва ли произойдет, но все же его не оставляла надежда, что они встретятся, и тогда он достанет наган, сунет ствол прямо в скуластое лицо и подождет, покуда красный гад почувствует все, что пришлось испытать ему тогда, на берегу Белой. А затем он отдаст ему эту флягу и отпустит на все четыре стороны. Отдавать флягу пустой не годилось, и поэтому Ростислав всегда носил в ней коньяк. Пусть красная сволочь не думает, что русский офицер не платит долги, даже если это долг не нормальному человеку, а а краснопузому бандиту…

Все было готово. Арцеулов присел на дорогу, мысленно прощаясь со своим временным домом. Все-таки он провел здесь не один месяц, а это в его кочевой жизни было сроком немалым. Ростислав вновь вспомнил сегодняшний сон и грустно улыбнулся — он не верил в то, что кто-то поможет ему. Его срок приближался — но сначала надо было добраться до Иркутска.

Он встал и по давней привычке окинул взглядом купе, проверяя, не оставил ли что-нибудь важное. Взгляд его скользнул по койке скоропалительно исчезнувшего подполковника Ревяко — и вдруг на кожаной обшивке вагонной полки что-то тускло блеснуло. Ростислав не глядя взял странный предмет в руку и внезапно похолодел. Несколько секунд он стоял, боясь взглянуть на свою находку, но затем все же пересилил себя и осторожно раскрыл ладонь….

Это был перстень. Тот самый, тяжелый серебряный перстень с изображением двух переплетенных змей с маленькими бирюзовыми глазами. Талисман Ксении.

Времени не было. Капитан сунул перстень в карман полушубка и вышел в коридор. Надо было спешить — кольцо легионеров вокруг эшелона Верховного не предвещало ничего доброго. Он взглянул в распахнутую дверь, дышавшую морозом, и легко соскочил вниз на платформу.

Тут было людно. В узком промежутке между вагонами и цепью чехословаков толпились десятка два офицеров, многие из которых уже успели снять погоны и даже переодеться в оказавшееся под рукой тулупы и полушубки, выглядевшие весьма живописно. Впрочем, этот маскарад мало кого мог обмануть — чехи стояли недвижно, а какой-то толстый мордатый майор проверял документы, тщательно сверяясь с каким-то списком. Арцеулов заметил, что некоторых желающих после тщательной проверки все-таки пропускали, но большинство по-прежнему оставалось в ловушке.