Джал Халгаев - Книга Мёртвых

• Название: Книга Мёртвых
• Автор: Джал Халгаев
• Жанр: Фэнтези

В мире много грязи. В мире много плохого и хорошего, доброго и злого. Некоторые из вас любят читать детские сказочки наподобие тех, где сначала все хорошо, потом все время плохо-плохо-плохо, а в конце главные герои все вывозят на своих горбах, и конец — все снова хорошо. Другие предпочитают кровь и оружие, лязг стали и хрип изорванных в клочья глоток, бурю войны. Что ж, у всех разные предпочтения, этого просто так не отменишь. Все мы разные, разве кто-то может с этим спорить?

Вторая часть Трилогии Ледяной Пустоши

---

И она попробовала, но снова безрезультатно. Тот, кто делал этот слиток явно постарался, чтобы даже капля из него не исчезла. Черт, да эта махина была идеальна! Если б только у нас был напильник или хотя бы нож!

Тут что-то тихо звякнуло.

— Погоди. Слышала?

Селеста обошла насест и присела, пытаясь различить в полутьме очертания вещей.

— Вон!

— Вижу.

Она сунула руку под нарост льдины, припорошенной снегом, и нащупала под ним длинную металлическую цепочку. Женщина вытянула небольшой круглый медальон из серебра и подняла его чуть выше.

— Красивый.

— И серебряный, — недовольно буркнул я в ответ.

— Теперь же это тебе ничем не мешает, — поморщилась Селеста, одевая золотую цепочку на шею. Мы встали и в последний раз взглянули на труп виверны.

— Да, не больно, но все равно неприятно.

— А что с телом?

— А что с телом? Пусть гниет себе, хотя с этой погодкой я поставлю на то, что наша виверна превратится в такую красочную ледяную статую. Обосрется же тот, кто сюда наведается после нас!

— Я так не думаю.

— Ох, вечно ты мне весь кайф обламываешь. Что, сложно подыграть?

— Иди ты.

— Угу. Иду. И ты иди, подальше отсюда. Пора возвращаться, а то старик Гедин не будет больше делиться с нами своими запасами. Эх, а винцо то у него лучшее, что я в жизни пробовал!

— Это точно.

— Только помойся перед этим, траханит от тебя просто жуть, а на роже столько крови, что тебя предпочтут сразу повесить, чем разбираться, чья она такая вышла.

— Помолчи, ради бога.

— Ба-ха-ха!

Мы вышли в туннель, наш посох все еще валялся на льду, слегка опаленный, но все равно целый. Ну, почти…

— Будем его брать? — спросил я. — Сложно будет без него шуровать обратно.

— Нет уж, — Селеста поморщилась, наблюдая, как под деревяхой образуется лужа зеленой слизи. — Хочешь это трогать — вперед, только без меня.

— Любое желание дамы — за ваши деньги.

Селеста качнула головой, и мы двинулись прочь из логова дохлой виверны.

Всю дорогу обратно я думал. Большую часть времени я размышлял, о том, что случилось. Я ведь рассчитывал на привычную магию: молнии, взрывы, заклинания! А получил совсем другое. Свободу? Всего на пятнадцать минут! Но сработает ли это на трещине? Надеюсь, что да.

А потом я осторожно прикоснулся к разуму Селесты, и мне будто снова шибануло током. Я рассмеялся: гляди-ка, вот уже может скрывать от меня свои мысли!

Я вспомнил Марианну, Ольху, и развлекал себя тем, что сравнивал их троих. А что мне еще оставалось? Каждая из них заставила меня измениться. В последнем случае измениться физически, однако ж я чувствовал, что наши сознания влияют и друг на друга тоже.

Марианна… Это имя я всегда вспоминал с болью. Столько возможностей, столько пережитого, и, естественно, столько лжи и обмана! Мы с ней были похожи, мы оба олицетворяли собой дикую природу, вот только моя природа — исконное зло, ведь Волк — результат порочного развития магической чумы в разумах и телах обычных людей. И я — впрочем, как обычно — все испортил. Ну, да ладно, проехали, все равно я никогда не привечал лес и жизнь в грязи. Пусть себе развлекается со своим прехорошеньким Авианом, а мне и без нее нормально.

А Ольха? Прекрасные были времена! Она росла буквально у меня на глазах (и я сейчас говорю совсем не про тело) и прошла путь от обычной городской девчонки до вполне себе приличного проводника, и дальше до моей законной жены. В отличие от хищной подобно черной пантере Марианны она больше походила на такого злого ежика, который бегает по лесу и ищет, в кого бы воткнуть иголки. И в отличие от твердой принципиальной эльфийки, она была готова меняться и понимала, что порой необходимо делать разные вещи.

Ну, а теперь мы подошли к еще одной героине моей трагической пьесы — Селесте. Она еще оставалась для меня загадкой. Внешне она походила на обычную странницу, в прошлом искательницу приключений, пережившую много плохого, но я ощущал, как медленно меня опутывает паутина ее контроля.

Несомненно, я сравнивал ее с ткачихой, плетущей свои сети. Она много чем со мной делится, а скрывает и того больше. Взять, к примеру, хотя бы эти ментальные атаки на мой разум… Честно говоря, я боялся, что может со мной случиться, ослабь я себя хоть на несколько минут. Могу ли я ей доверять?

— О чем задумался? — мы тем временем перешли хребет и уже видели вдалеке нашу деревню.

— Да так, — я кашлянул, пытаясь выдумать, о чем солгать. — Сколько мы испытаний проходим в своей жизни? Сотни? Тысячи? И каждое по-своему меняет нас, делает другим. Но значит ли это, что в наших ошибках виноват кто-нибудь другой? Значит ли это, что эти испытания оставляют на нашей душе незаживающие раны, неизгладимые шрамы?

— О как, — удивилась Селеста. — И что надумал?

— Думаю, нет. Я считаю, что самого себя надо воспринимать как данность, фигурку из воска, которую можно изменять и выкручивать, но эти трансформации вовсе не значат, что на воске остаются шрамы, э?

— Может быть.

Мы остановились, чтобы передохнуть, и Селеста достала из своей сумки немного мяса и воду, в которой бултыхались осколки льда.

— Наверное, себя можно — и порой даже нужно — менять, да и прошлое уже не вернуть. С каждым пройденным метром пути мы меняемся, но каждое изменение — неотвратная эволюция. Вот и все.

Женщина внимательно меня выслушала, а потом вдруг заливисто рассмеялась.

— Че ты ржошь? — вспыхнул я, искажая слова.

— Да нет, просто… Ха!

— Вот снова!

— Успокойся, — женщина примирительно подняла руки. — Я и не думала, что ты такой… философ. Большой злой Волк и мастер-демонолог любит вечерком посидеть у камина и излагать на бумаге мысли великого себя?

— Все возможно в этом сумасшедшем мире.

— Угу. Может, мне еще трубку в зубы взять и шляпу напялить?

— Э, женщина, хватит болтовни! До вечера осталось совсем чуть-чуть, а Гедин нас отпустил только до этого срока. Двигай булками, дорогая, скоро все закончится.

Женщина сглотнула. Она глубоко вдохнула и прошептала:

— Уже не терпится оказаться в другом месте.

— Тогда шевелись, мать твою!

К ужину мы дошли до таверны, заглянув на часок домой и приведя себя в порядок.

— Ну, девчонка, отдохнула? — Гедин поставил на стол перед нами бутылку вина и ухмыльнулся, тихо посвистывая в отросшую бороду. — Выпьем, и давай-ка шуруй работать!

Селеста фыркнула.

— Слушай, Гедин, нам надо поговорить.

— М? — я мысленно толкнул ее в бок, наблюдая, как алого цвета жидкость льется в кружку. — Кто отказывается от бесплатной выпивки, дурында? Глотни винца, а там мы его и разочаруем, а то щас скажешь, кто нам потом нальет?

— Ладно, — пробормотала она и взяла из рук старика кружку.

— Так, о чем ты хотела поболтать? — он закряхтел, забрасывая ногу на ногу и поудобнее устраиваясь на стуле. — Только учти: каждый пропитый час, милочка, идет в минус твоим чаевым. Тем более женский алкоголизм, как я слышал, того, не лечится…

Я расхохотался.

— Я тут подумала, — женщина вцепилась в кружку так, что побелели костяшки, — я уже отработала тут почти полгода и поняла, что мне тут совсем не место.

— О, вот как? — расстроено крякнул Гедин. — Так ты что ж, от нас уходишь?

— Да. Просто…

— А! — хозяин таверны поднял палец, призывая ее к молчанию. — Уходишь? И правильно, скажу я тебе!

— Правда?

— Ага, — он поставил свою кружку на стол и посмотрел нам в глаза. — Мне, естессна, жаль, что ты от нас так убегаешь, но что ж поделать, девочка? Трудилась ты хорошо, твои старания я оплачу, уж не бойся, а сама ты правильно поступаешь. Ток вот тебе мой совет: шуруй-ка ты на юг, здесь ты хиреешь. Не идут тебе холода, хоть ты тресни, такая уж кровь.

— Хорошо, — она улыбнулась. — Учту.

— Э! Ну ты-то хоть этот день отработай!

— Договорились.

— Кхе. Ладно, девочка, иди, обниму!

Гедин поднялся из-за стола и схватил нас за плечи, крепко прижимая к себе. Отдаю ему должное, для его возраста хватка была просто медвежьей!

Мы рассмеялись. Он на прощание чмокнул нас в щеку и захромал в свою комнату, о чем-то тихо причитая.

— Хороший старикан.

— Согласна…

— Тебе будет его не хватать.

— Святые боги, хватит лезть в мою голову!

— Дорогуша, я и не лезу, — я хихикнул. — Обычная логика. Тем более ты, кажись, научила отгораживать меня от своих мыслей.

Селеста напряглась, кусая губы. Попалась, что больно кусалась!

— Расслабься, дура, я тебя не съем. Пока, — мой тон стал угрожающим. — Но я предупреждаю: надумаешь сделать из меня своего безвольного пса, я тебя уничтожу. Ну, все, пей еще, он бутылку оставил!

— Быстро же ты меняешься…

Женщина покачала головой и с облегчением выдохнула, но я чувствовал, что сейчас между нами пролегла стена льда. Правильно, так будет лучше.