Валентин Левицкий - На Кавказском фронте Первой мировой. Воспоминания капитана 155-го пехотного Кубинского полка.1914–1917
Все авторские права соблюдены. Напишите нам, если Вы не согласны.
Описание книги "На Кавказском фронте Первой мировой. Воспоминания капитана 155-го пехотного Кубинского полка.1914–1917"
Описание и краткое содержание "На Кавказском фронте Первой мировой. Воспоминания капитана 155-го пехотного Кубинского полка.1914–1917" читать бесплатно онлайн.
«Глубоко веря в восстановление былой славы российской армии и ее традиций – я пишу свои воспоминания в надежде, что они могут оказаться полезными тому, кому представится возможность запечатлеть былую славу Кавказских полков на страницах истории. В память прошлого, в назидание грядущему – имя 155-го пехотного Кубинского полка должно занять себе достойное место в летописи Кавказской армии. В интересах абсолютной точности, считаю долгом подчеркнуть, что я в своих воспоминаниях буду касаться только тех событий, в которых я сам принимал участие, как рядовой офицер» – такими словами начинает свои воспоминания капитан 155-го пехотного Кубинского полка пехотного полка В. Л. Левицкий. Его мемуары – это не тактическая история одного из полков на полях сражения Первой мировой войны, это живой рассказ, в котором основное внимание уделено деталям, мелочам офицерского быта, боевым зарисовкам.
Промахи Энвер-паши были учтены командующим Карамышской группой генералом Пржевальским раньше, чем им самим. Вслед за последним выстрелом 18 декабря генерал Пржевальский отдает приказ войскам о немедленном переходе в наступление по всему фронту. В ночь на 19 декабря перегруппировка частей должна была быть совершена с таким расчетом, чтобы с рассветом части могли атаковать Бардусский перевал со стороны Верхнего Сарыкамыша и с левого фланга с Гуссен-Ага-Юрта. Цель этой задачи была – как можно скорее захватить перевал и отрезать путь отступления противнику.
* * *Как и следовало ожидать, Верхний Сарыкамыш носил на себе следы большого разрушения. В нем в продолжение почти недели шла упорная борьба за обладание каждой пядью земли, каждой уличкой и даже саклей. Эта небольшая деревушка в эти дни играла большую роль для обеих сторон. С одной стороны, оставь мы ее, противник получал возможность свободного доступа в котловину Сарыкамыша, с другой же, владея им, мы приближались к Бардусскому перевалу, столь важному для противника.
Оставив команду в нескольких разрушенных саклях, я отправился через улицу к полковнику Нагорскому. Полковник сидел за большим столом с офицерами 2-го батальона и других частей. Обсуждался вопрос атаки противника, прикрывающего перевал у опушки леса. Наши цепи находились в сторону перевала в 500 шагах от села. Решено было с рассветом атаковать перевал тремя батальонами и, в случае неудачи, просить артиллерию подготовить вторичную атаку.
Заметив отсутствие офицеров 1-го и 3-го батальонов своего полка, я спросил о них. Мне ответили, что батальоны, согласно приказу, с час тому назад пошли по направлению восьмой версты и дальше к Гуссен-Ага-Юрту, откуда на рассвете вместе с туркестанцами должны будут наступать на перевал с запада. На мой вопрос полковнику Нагорскому, остаться ли мне со 2-м батальоном или же нагнать ушедшие 1-й и 3-й батальоны, мне приказано было остаться в Верхнем Сарыкамыше. Это распоряжение меня удивило, так как оба ушедших батальона имели всего один взвод пулеметов. Спустя час после моего возвращения к команде я получил новое приказание: мне следовало с четырьмя пулеметами своего полка и четырьмя пулеметами Кабардинского полка занять для обороны высоту северо-западнее Верхнего Сарыкамыша, причем это я должен был сделать к рассвету до перехода наших частей в наступление. Как после я убедился, эта высота, имея отличный обстрел, прикрывала подступы к Верхнему Сарыкамышу и к Вороньему гнезду. Кроме того, на случай прорыва противника у Верхнего Сарыкамыша мне легко было его взять под огонь по направлению шоссе и котловины. В конце приказания мне указывалось, что как только противник будет сбит с первой линии, я с пулеметами должен был выдвинуться к наступающему второму батальону.
Я решил выступить к указанной мне высоте, до которой было ходу не больше 30–40 минут, в шестом часу утра. Ночью прибыл к нам из Орлиного гнезда для связи начальник команды разведчиков подпоручик Кузнецов и поделился со мной тем, что сегодня там произошло. Как только противник приблизился на дистанцию 600 шагов, он был встречен ружейным и пулеметным огнем, но неожиданно спустившийся густой туман не позволил вести дальше стрельбу. Команда разведчиков и туркестанцы бросились в контратаку. Густая мгла с трудом позволяла отличить своих от противника.
Отбросив атакующего, мы услышали позади себя у вокзальных построек крики «алла». Пользуясь туманом, противник обошел Орлиное гнездо с запада и с востока и ворвался в вокзал. Находящаяся там в резерве полурота ввязалась в неравный рукопашный бой. Около десяти минут мы отбивали навалившегося врага, и в то же время были в полной неизвестности: нам дальше обороняться или прорываться к Кубинскому лагерю. Раздавшееся внизу громкое «ура» послужило знаком, что к нам подошла поддержка. Это оказались несколько сотен пластунов, спешивших на выручку. Когда туман рассеялся, противник уже отступал. Часть его, не успевшая отойти, засела в домах железнодорожников, и только через час удалось с ними окончательно разделаться. Атаки противника в продолжение всех дней не так были страшны, но мы от огня несли очень жестокие потери вследствие крайне невыгодных тактических условий занимаемой позиции. До сегодняшнего вечера в моей команде выбыло из строя больше 60 процентов.
Простившись со мной, подпоручик отправился к своей позиции. К рассвету я подошел к указанной мне высоте. Оставив команды внизу в шагах двухстах, я поднялся на вершину горы. Обзор и обстрел были отличные, за исключением впереди лежащей местности, где лес отделялся от нас небольшой поляной. Впереди в тысяче шагов находился 2-й батальон. Вблизи от меня лежало несколько трупов кубинцев и неприятельских солдат. Долго стоять на горе мне не пришлось. Несколько снарядов, выпущенных по мне и по дальномерщику, заставили нас спуститься и быть более осторожными. Измерив расстояния, я решил выставить пулеметы на выбранные позиции по мере возможности.
В 7 часов впереди и правее от меня поднялась ружейная стрельба. Вслед за тем противник начал обстреливать огнем артиллерии Верхний Сарыкамыш и высоту, у которой находился я. Как и следовало ожидать, противник оказал упорное сопротивление нашим наступающим частям, особенно на участке пластунов.
Наступление временно было приостановлено. Потребовалась поддержка артиллерии. Через минут десять позиции противника у дороги на перевал до высоты Гель оказались под хорошим огнем наших батарей. Батарея противника, стрелявшая по моему расположению в продолжение более часа времени, прекратила огонь и уже больше нас не беспокоила. В десятом часу ко мне поднялся с шоссе подпоручик Чуписов и доложил, что мне приказано, оставив пулеметы Кабардинского полка на месте, двигаться в направлении восьмой версты и дальше к Гуссен-Ага-Юрту к 1-му и 3-му батальонам.
Через минут двадцать я двигался по шоссе с шестью пулеметами. Мне нужно было пройти около 14 верст и поспеть к батальонам, но я раньше часа дня (а может быть, и позже) не мог. Нечего мне описывать мою досаду в эти минуты. Я отлично понимал, что я в лучшем случае могу попасть к развязке боя, но больше вероятий было за то, что я тогда подойду, когда все будет кончено. Как бы то ни было, но мне надо было торопиться и двигаться быстрым безостановочным шагом. Внутри своего чувства я все время себя укорял, почему я, не имея возможности перейти речку, донес об этом командиру полка. Мне стоило только выждать час времени, дождаться сумерек и без всякой помехи присоединится к 1-му батальону. Этот печальный случай со мной, как впоследствии приходилось слышать и наблюдать, не являл собой исключительное явление. Он указывает на то, что некоторые командиры частей не вполне были знакомы с назначением пулеметов в бою и потому неумело ими распоряжались.
На четвертой версте до нас стал отчетливо доноситься ружейный огонь в направлении Гуссен-Ага-Юрта. Встреченные раненые кубинцы и туркестанцы пока ничего определенного сказать не могли. Ехавшие в санитарных двуколках командующий 3-й роты, командир 4-й роты и прапорщик Мяколин оказались тяжелоранеными, и им было не до ответов. На пятой версте шел мне навстречу с перевязанной рукой молодой офицер, прибывший в полк с месяц тому назад. Он мне сообщил, что он оставил поле боя, когда контратака противника с большим трудом была отбита. В 3-м батальоне оставалось в строю не больше 3–4 офицеров. Трудность наступления и тяжелые потери объяснялись им необычайным упорством противника и глубоким снегом, сильно препятствующим скорости движения.
Подойдя к кислым источникам, я должен был свернуть от шоссе на север и двигаться дальше по узкому ущелью к Гуссен-Ага-Юрту. Спустившись с крутой шоссейной насыпи, я встретил пленного турецкого офицера, конвоируемого казаком. Обменявшись приветствиями, я, напрягая все свои слабые познания турецкого языка, спросил его, какой он части и где взят в плен. К моему удивлению, офицер, улыбнувшись, ответил мне на нашем языке:
– Этот вопрос мне задавали уже несколько раз, – говоривший оказался турецким пехотинцем-разведчиком, захваченным утром туркестанцами.
Пройдя шагов двести, я дал несколько минут отдыха команде у рабочих бараков строившейся железной дороги. Сейчас они были превращены в перевязочный пункт и оказались забитыми ранеными. Я вошел в один из них, где на полу на разостланной соломе лежали около сотни раненых. Врача и санитарам работы и хлопот было по горло. Ко мне подошел врач Пятницкий. Халат на нем был в кровавых пятнах, пахло от него не то сулемой, не то йодоформом, а также спиртом.
– Я только затянусь папиросой, а затем дальше в дело, – сказал он мне. – С восьми часов, как начали подходить раненые, буквально купаешься в крови как мясник. Нас здесь три врача, и за эти четыре часа пропустили мы через свои руки около шестисот человек. Потери в полку очень большие, а особенно в третьем батальоне. Там, кажется, осталось всего два офицера. Поручик Ульянов, подпоручик Лагутин убиты. Результат был пока неизвестен. Знаю только то, что контратака противника отбита. А пока всего лучшего, подходит новая партия.
Подписывайтесь на наши страницы в социальных сетях.
Будьте в курсе последних книжных новинок, комментируйте, обсуждайте. Мы ждём Вас!
Похожие книги на "На Кавказском фронте Первой мировой. Воспоминания капитана 155-го пехотного Кубинского полка.1914–1917"
Книги похожие на "На Кавказском фронте Первой мировой. Воспоминания капитана 155-го пехотного Кубинского полка.1914–1917" читать онлайн или скачать бесплатно полные версии.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Отзывы о "Валентин Левицкий - На Кавказском фронте Первой мировой. Воспоминания капитана 155-го пехотного Кубинского полка.1914–1917"
Отзывы читателей о книге "На Кавказском фронте Первой мировой. Воспоминания капитана 155-го пехотного Кубинского полка.1914–1917", комментарии и мнения людей о произведении.